Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
Глава 5 - Восстановленная книга

Закончив первый день работы в лечебнице, Маомао вернулась в общежитие. Перед входом её ждала Чуэ.

— Здравствуй, сестра Маомао, — поприветствовала её Чуэ.

— Здравствуй, сестра Чуэ, — ответила Маомао, сразу поняв, зачем та пришла. 

Она последовала за Чуэ, которая жестом пригласила её. Как и ожидалось, рядом стояла карета, в которую Маомао тут же усадили.

— Кто сегодня вызывает? — спросила она.

Вероятно, это был либо Джинши, либо А-Дуо.

— Сегодня это Лунный принц. Ах да, в карете уже есть гость, — ответила Чуэ.

— Гость? — удивилась Маомао.

Через окно кареты на неё уставилась пара выпученных глаз.

— Привет, Няннян, — сказал Тянью.

—…

 Маомао поняла, что причина, по которой их с Тянью вызвал Джинши, могла быть только одна.

«Это связано с книгой Кады?!»

Маомао почувствовала, как на лице начинает появляться улыбка. Среди предков Тянью был придворный врач, принадлежавший по крови императорской семье и который совершил серьёзный проступок. И недавно была найдена книга, оставленная этим предком.

«Кажется, её как раз восстанавливают», — подумала Маомао, предвкушая встречу, пока карета ехала. Она даже начала тихо напевать себе под нос.

— Кое-что в Няннян не вызывает ли у тебя неприятных ощущений? — спросил Тянью у Чуэ.

— Не говори так. Разве тебя не научили этому старшие? — ответила Чуэ с насмешливым тоном.

— Доктор Рю не раз меня ругал, — пожаловался Тянью.

Чуэ и Тяньюй продолжили шептаться, нарочно говоря достаточно громко, чтобы Маомао могла их слышать.

«Говорите что хотите», — подумала она, полностью сосредоточенная на книге Кады. Её распирало любопытство: что же там написано?

— А теперь идём пешком, — объявила Чуэ, когда карета остановилась.

Они не остановились перед дворцом Джинши.

— Сегодня сюда, — сказала она, указывая на здание неподалёку от рабочего кабинета Джинши.

В нерабочее время Маомао обычно приглашали во дворец, но визит в кабинет Джинши был редкостью.

— Эй, Няннян, чем ты сейчас занимаешься? — как всегда громко спросил Тянью.

Его вопрос был таким же, как и у Маомао.

«А чем сейчас занимается он сам?» — задумалась она.

Если Тянью, как и Маомао, прошёл отборочные испытания, то он тоже должен был получить какое-то назначение.

— А ты чем занимаешься? — спросила Маомао.

— Угадай, — ответил Тянью, показав ей ладонь.

Маомао внимательно посмотрела на его ладонь, а Чуэ, подражая ей, сделала то же самое.

«У него мозоль».

Так же как у мечников появляются мозоли от рукояти меча, у писцов мозоли образуются на боковой стороне пальцев от пера. Но мозоль Тянью была не от пера, а от ножа.

«Подушечка указательного пальца покраснела».

На ней был вертикальный красный след, что указывало на длительное использование ножа. Врачи используют ножи для вскрытия кожи. Возможно, он проводил вскрытие тела.

«Хотя нет, не похоже».

Глаза Тянью блестели не просто от радости, а как у кота, который нашёл не игрушку, а живую мышь.

— Ты что, проводил операцию на живом человеке? — спросила Маомао.

— Хо-хо! — воскликнул Тянью, и его реакция подтвердила догадку Маомао.

Говорить о хирургических операциях перед Чуэ, возможно, было не лучшей идеей, но скрывать что-либо от неё всё равно бессмысленно. К тому же, она, вероятно, знала, чем занимались врачи. Поэтому Маомао продолжила разговор. Она предположила, что, вероятно, операции проводились на пациентах, которых не удалось вылечить с помощью лекарств.

— Открывали брюшную полость и удаляли гной? — уточнила она.

— Няннян, ты что, владеешь телепатией? — нарочито удивлённо спросил Тянью, наклонив голову с притворным выражением недоумения. Это выглядело совсем не мило. Чуэ тоже наклонила голову, подражая ему, но её жест выглядел более симпатично благодаря её обаянию. Пока они говорили, они подошли к кабинету Джинши.

«Как же это всё напоминает старые времена», — подумала Маомао.

Когда она работала служанкой у Джинши, то часто убирала эти окна и коридоры. Здесь её не раз доставали другие служанки. Сейчас начало смеркаться, поэтому в коридорах уже не было чиновников.

«Кстати, кабинет у него остался в том же месте, что и в те времена, когда он был евнухом», — внезапно осознала Маомао.

Теперь, когда все знали, что он брат императора, она ожидала, что кабинет будет перенесён в другое место. Но, похоже, это место было удобным по многим причинам. Перед дверью в кабинет стояли два охранника. Когда Чуэ поздоровалась с ними, они молча отступили, давая пройти.

— Простите за вторжение, — сказал Тянью, как ни в чём не бывало, входя внутрь.

Маомао глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и тоже зашла.

«Надо успокоиться. Это ведь ещё не факт, что разговор будет о книге Кады».

Однако, едва войдя в кабинет, Маомао увидела человека, из-за которого она уже не могла оставаться спокойной. Этот гость, хотя и не имел отношения к книге Кады, вызвал у неё бурю эмоций.

— Давненько не виделись, — с преувеличенной вежливостью поклонился юноша, которому ещё не исполнилось двадцати. 

Его мягкие черты лица могли бы ввести в заблуждение, но его звали Фуран — имя, вызывающее ассоциации с жестокостью. Маомао захотелось врезать ему ногой, и её тело уже начало двигаться в его сторону, но Чуэ крепко схватила её за руку.

— Спокойно, спокойно. Я понимаю ваши чувства, но держите себя в руках, — сказала Чуэ, удерживая Маомао одной рукой с удивительной силой.

— Хотя бы одну руку… одну его руку сломать! — умоляла Маомао.

— Не будь такой навязчивой. Давай хотя бы дождёмся безлунной ночи. — ответила Чуэ.

Фуран был причиной того, что Маомао пришлось бежать через провинцию И-сей, спасаясь от бандитов. Из-за этого инцидента Чуэ тоже пострадала, повредив свою ведущую руку, так что и у неё были основания ненавидеть его.

— У вас обеих такие мрачные лица, — заметил Фуран с беззаботной улыбкой, отчего стал ещё более раздражающим.

Маомао, словно кошка, ощетинилась, издавая угрожающие звуки.

— Ха-ха, оказывается, меня не так уж и ненавидят, — с явным удовольствием произнёс Тянью. Видимо, его всё-таки задевало, что его часто не любят.

Хотя Маомао недавно встречала Фурана в охотничьих угодьях, тот факт, что этот человек до сих пор находился в кабинете Джинши, выводил её из себя.

— Вы пришли, — произнёс Джинши, сидя на своём месте. Рядом с ним стоял Басен в качестве охраны. В углу кабинета, за перегородкой, судя по всему, находился Барёу.

— Добрый вечер, Лунный Принц. Кстати, мне кажется, здесь есть кто-то неподходящий. Почему вы ещё не выставили его? — с подчёркнутой вежливостью сказала Маомао, обращаясь к Джинши.

— Это ведь не я, да? — Тянью указал пальцем на себя.

К сожалению, сегодня это был не он. В этот раз здесь находился ещё более неподходящий человек.

— Кто же это неподходящий? — с притворным недоумением спросил Фуран.

— Нужно уметь смотреть на себя со стороны. Может, принести вам зеркало? — вмешалась Чуэ, поддерживая Маомао.

— Сестра Чуэ, у меня есть зеркало, — сказала Маомао, доставая из кармана небольшое медное зеркальце.

— Вы, как всегда, предусмотрительны, сестра Маомао, — похвалила её Чуэ.

В то время как Маомао и Чуэ обменивались колкостями, Джинши смотрел на них с явным раздражением.

— Я понимаю ваши чувства, но, как я уже говорил, он полезен. Прошу, терпите. Кроме того, это часть наблюдения за ним, — объяснил Джинши.

— Э-э, вы с самого начала обо мне говорите?

Фуран, с его на вид милым детским лицом, сделал вид, что удивлён. Джинши, глядя на него, слегка задумался, устремив взгляд вдаль. Как ни крути, официально Фуран был младшим братом наместника западной столицы, и Джинши не мог с ним обращаться слишком жёстко.

— Простите, но у меня нет времени на разговоры с такими, как он. Давайте перейдём к делу? — сказала Маомао, собравшись с мыслями. — Кстати, зачем вы нас позвали? Хотя, понятно, зачем. Ну, вы же об этом, да? — начала она.

— Похоже, ты догадываешься, зачем я вас вызвал, даже если тебе ничего не объясняли. Как бы там ни было, успокойся и садись, — сказал Джинши, жестом, словно ручную собаку, показывая, куда ей сесть.

Маомао, заметно волнуясь, села. Рядом сел и Тянью, но между ними сразу же устроилась Чуэ.

— А почему госпожа Чуэ села сюда? — удивился Тянью.

— Потому что я — замечательная госпожа Чуэ, ставящая преградой своё тело, — ответила она, игриво подмигнув Джинши.

Джинши ничего не сказал, но одобрительно кивнул в её сторону. Поскольку служанок в кабинете не было, чай заваривал Фуран. Маомао, демонстративно скрестив ноги, с выражением раздражения наблюдала за ним. Когда он подал чай, она подозрительно посмотрела на чашку и понюхала, явно думая, нет ли там яда.

— Няннян, какой же у тебя плохой характер, — нарочито осуждающим тоном заметил Тянью.

— Я просто подбираю манеру поведения в зависимости от собеседника, — невозмутимо ответила Маомао.

Тянью, как и Маомао, вёл себя некрасиво перед Джинши. Похоже, они оба для себя решили, что «Фуран заслуживает именно такого отношения».

— К сожалению, сегодня яда в чае нет, — с притворным сожалением сказал Фуран.

— Жаль. Если бы он был, сестра Маомао бы обрадовалась, а Фуран был бы казнён Лунным принцем. Всё бы идеально сложилось, — заметила Чуэ.

— Госпожа Чуэ всегда так сурова со мной, — с притворной обидой сказал Фуран.

Словесные перепалки между Чуэ и Фураном были ещё более напряжёнными, чем между Маомао и Фураном. Басен, наблюдавший за этим, выглядел так, словно видел подобное уже не раз. Маомао, решив, что так разговор никуда не приведёт, перевела взгляд на Джинши.

— Прежде чем перейти к делу, я хочу кое-что сказать, Маомао, — сказал Джинши с серьёзным лицом.

— Что именно? — спросила она.

— Во-первых, успокойся.

— Я спокойна.

— Не суетись. 

— Я не суечусь.

— Соберись с мыслями.

— Я собрана.

— Готова?

— Да.

Маомао решила, что после всех этих предупреждений она точно успокоилась. Но только решила — и всё пошло иначе.

Джинши достал коробку из павловнии. Когда он открыл крышку, внутри оказались обрывки бумаги, аккуратно уложенные на белом листе.

— Это восстановленная Книга Кады, — сказал он.

— Ка… ды?..

Маомао на мгновение застыла, а затем издала странный крик:

— Оооооооооо!

Нет, она ведь знала, чего ожидать. Знала, но одно лишь упоминание имени заставило её взорваться от волнения.

— Совсем не успокоилась, — заметил Тянью.

— Сестра Маомао, спокойно, спокойно, — добавила Чуэ, наклонившись к ней с другой стороны.

Маомао тут же потянулась к разорванным страницам, но Джинши ударил её по руке.

— Что вы…

— Ты знаешь, сколько усилий ушло на восстановление? Если ты схватишь его в таком состоянии и порвёшь, всё будет напрасно.

— Да, понимаю. Буду обращаться с ним бережно. Пожалуйста, дайте мне посмотреть!

Маомао выпрямилась, посмотрела на Джинши серьёзным взглядом. Тот, с осторожностью, передал ей восстановленную книгу.

— Это был текст в формате сутр?

— Да. Для удобства восстановления его пришлось разделить, — пояснил он.

Сутры, или складные книги, представляют собой тексты, написанные на сложенных листах бумаги. Маомао внимательно разглядывала восстановленный текст. Когда Тянью попытался приблизиться, она оттолкнула его как помеху.

«Похоже, здесь говорится об оспе».

Записи, которым уже больше ста лет, имели совершенно другой стиль. К тому же, текст был местами стёрт, из-за чего читать было трудно. Но содержание стоило всех усилий.

— Здесь описана оспа столетней давности, — сказала она.

Тема совпадала с её текущими интересами, и она буквально прилипла к страницам. В отличие от неё, Тянью, не увидев в тексте ничего связанного с анатомией, потерял интерес. В медицине крайне важны примеры и записи о проведённых процедурах. Многократные попытки и ошибки позволяют всё больше приближаться к правильным методам лечения. Сохранение таких записей прошлого имеет огромную ценность. Там были подробно описаны пути распространения болезни и способы её лечения.

«Что касается методов лечения…»

На этом месте страницы обрывались. Видимо, продолжение ещё не восстановлено.

— Остальные страницы есть? — спросила Маомао.

— Сейчас их восстанавливают. Хочешь посмотреть?

Джинши встал и жестом пригласил её следовать за собой. Они покинули кабинет и прошли совсем немного, до соседней комнаты.

— Это что? — спросила Маомао.

Влажный, чуть затхлый воздух этого места был на удивление приятным. Пространство наполнял запах бумаги. Людей здесь почти не было: один у входа, другой занимался работой в глубине комнаты. Учитывая позднее время, похоже, эти люди получили особое разрешение на проведение работ. Судя по их действиям, они погружали бумагу в некую жидкость, чтобы аккуратно разделить слипшиеся страницы. Пламя ламп колебалось, но в целях безопасности огонь был заключён в металлические корпуса, чтобы избежать пожара.

«Работать, наверное, неудобно», — подумала Маомао.

Однако если поставлена задача работать быстро, выбора у них нет.

— Мы специально выделили их на восстановление. Из-за содержания книги работа не может быть открытой, поэтому всё проводится так скромно, — объяснил Джинши. Сами записи и их автор не могли быть преданы огласке. — Восстанавливаемые страницы находятся здесь, — сказал он.

Глаза Маомао загорелись от любопытства, но даже если она вглядывалась до рези, прочесть их было невозможно. Бумага пожелтела, чернила расплылись, а пламя ламп добавляло неустойчивости изображению. По сравнению с этим даже страницы, которые она видела ранее, были восстановлены на удивление хорошо.

— Рисунки зато легко разглядеть, — заметил Тянью.

Маомао обратила внимание на другие восстанавливаемые листы. На каждой странице была разложена изрядно потрёпанная, местами заляпанная и размытая бумага. Среди всего этого был рисунок человеческого тела.

— Ого, — произнесла Маомао, её глаза широко распахнулись.

На страницах были детализированные иллюстрации лечебных трав. Но больше всего её поразила схема вскрытия. Она показывала внутренности человека с удивительной точностью. Некоторые участки текста были размыты, но рисунки оставались довольно чёткими.

«Говорили, что это предок Тянью», — подумала она, ощущая странную связь с автором иллюстраций.

Тянью, тем временем, сосредоточенно смотрел на размытые изображения вскрытий и удивлённо произнёс:

— Ох ты.

Маомао, подобно ему, внимательно всматривалась в страницы.

—… 

—…

—…

— Кто-нибудь, хоть что-то скажите, — обратился к ним Джинши.

— Простите, — извинилась Маомао, не отрывая глаз от записей.

Судя по увиденному, страницы описывали болезни внутренних органов, включая аппендицит. Поэтому не только Маомао, но и Тянью были полностью поглощены изучением.

— Это невероятно интересный текст, — заметила Маомао.

— Скучновато для меня, однако, — отрезал Джинши, глядя на иллюстрации вскрытия с неодобрением.

— Похоже, автор не стеснялся игнорировать моральные нормы, что позволило ему добиться впечатляющих результатов, — добавила она.

— А как насчёт человеческой морали? — заметил Джинши с усталостью, соглашаясь с Маомао.

Сто лет назад, вероятно, ценность человеческой жизни сильно отличалась от современной. Глядя на иллюстрации, изображавшие подробно расчленённые тела, Маомао размышляла. Если операция увенчалась успехом, то записывались результаты и дальнейшие наблюдения. Если же была неудача, проводилось вскрытие, и на его основе делались рисунки.

«Бесполезного труда здесь нет», — подумала она.

— Пациенты были рабами? — спросила Маомао.

— Велика вероятность, что так, — кивнул Джинши.

Разрезать живот живого человека — само по себе мысль немыслимая. Даже в случае смерти тела следует сохранять уважение. Это общее правило для обычных людей. На практике вскрытия для изучения анатомии проводились только на преступниках. Даже для экспериментальных операций редко использовали обычных людей. Хотя стандарты морали прошлого неизвестны, можно предположить, что для исследований использовали преступников или рабов.

Причина, по которой вдовствующей императрице вскрыли живот, когда она родила нынешнего императора, вероятно, заключалась в том, чтобы избежать наихудшего сценария её смерти. В западной столице операцию на животе для Сяохон сделали лишь потому, что её состояние было критическим. Маомао понимала, почему мать Сяохон была против этого.

Но в данном случае всё иначе.

“— Открывали брюшную полость и удаляли гной? 

— Няннян, ты что, владеешь телепатией?”

Эти слова Маомао и реакция Тянью ясно давали понять, что он уже проводил операции на живых людях.

«Последняя стадия аппендицита…»

Смертность высока. Удаление гноя может временно облегчить состояние. Так что проведение операции само по себе не вызывает вопросов. Однако то, что этим занимался Тянью, ещё неопытный медик, настораживало. По состоянию его пальцев было видно, что он провёл не одну-две операции.

«Его навыки действительно достойны, но…»

Даже если это было для повышения его мастерства, количество проведённых им операций выглядело чрезмерным. Пациенты явно были не только из клиники, где работала Маомао.

«Будто бы спешат дать ему как можно больше опыта», — размышляла она.

После последнего эксперимента с лекарствами в её голове начали складываться догадки, которые сейчас всё больше превращались в уверенность. В комнате восстановления помимо Маомао находились Джинши, Чуэ и Тянью. На небольшом расстоянии стоял Басен, выполняя свои обязанности охранника. Чуэ, которая обычно была более активной, на этот раз молчала — её заняла длинная карамель.

— Можно ли мне её съесть? — спросила она. 

— Да, муж недавно подарил её мне, — ответила она, с трудом произнося слова через карамель.

Видимо, в кабинете находился Барёу, и он, чтобы успокоить Чуэ, угостил её. Настоящий муж, пусть и формальный.

«Могу ли я поднять этот вопрос прямо сейчас?» — задумалась Маомао.

Окинув взглядом присутствующих, Маомао задумалась, насколько далеко можно зайти в разговоре. Ей бы не хотелось обсуждать это в присутствии Тянью. Пока она обдумывала ситуацию, время постепенно уходило.