Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
Глава 9 - Подходящее место для каждого

Несколько лет назад женщина, инсценировавшая самоубийство, сбежала из императорского дворца. Её звали Суйрей, и она была представительницей клана Ши, уничтоженного три года назад. Кроме того, она являлась внучкой покойного императора. Из-за своего особенного происхождения и прежних ошибок её существование не могло быть признано официально, и теперь она находилась под опекой А-Дуо. 

Эта женщина обладала медицинскими знаниями. Лекарство, способное вводить человека в состояние мнимой смерти, было создано ею и её наставником. Среди ингредиентов этого препарата был смертельный яд — дурман. 

А-Дуо отказалась от звания высшей супруги и покинула дворец. В настоящее время она жила в удалённом дворце.

«Чем жизнь в удалённом дворце отличается от жизни в Заднем дворце?»

Маомао подумала об этом, но решила не говорить вслух. Карета, в которой ехала Маомао, с грохотом въехала на территорию, где находился удалённый дворец А-Дуо.

— Ха-ха-ха!

— Подожди меня!

Доносились голоса детей. Это были дети, оставшиеся в живых из клана Ши, находившиеся под опекой А-Дуо и Суйрей. Чоу-у, который постоянно хулиганит в квартале удовольствий, тоже должен был находиться здесь. Однако из-за побочных эффектов лекарства возрождения он потерял память и смог пойти по другому пути. Здесь собрались дети, которые не могут быть раскрыты, пока у них есть память о своём клане Ши.

«На это потребуется огромное количество времени…»

Маомао задумалась. Если говорить о продолжительности жизни, А-Дуо умрёт раньше. Хотя она заботится всего о нескольких детях, при отсутствии болезней или травм они наверняка переживут её. Найдётся ли кто-то, кто будет ухаживать за ними до конца, сохраняя их тайну?

Среди детей находились двое мужчин. Точнее, две женщины, переодетые в мужскую одежду. А-Дуо и Суйрей часто носили мужские костюмы, возможно, из-за удобства или просто по прихоти.

— Госпожа А-Дуо, давно не виделись, — произнесла Чуэ, сопровождавшая Маомао.

Маомао тоже почтительно склонила голову. В последний раз, когда они виделись, речь шла о признании отношений между А-Дуо и Джинши, поэтому у Маомао остались смешанные чувства.

— Не сказала бы, что прошло так много времени, — ответила А-Дуо и приказала своим служанкам отвести детей подальше. Дети с сожалением покинули их в сопровождении служанок.

«Дети её любят», — подумала Маомао, как и каждый раз, посещая этот дворец.

— Перейдём в другое место?

— Да.

Учитывая тему беседы, лучше было поговорить в отдельной комнате. 

Маомао пришла, чтобы обсудить с Суйрей вопрос об анестезии. Хотя доктор Рю и другие медики стараются обеспечить императору максимально эффективное лечение, в области анестезии всё ещё есть над чем работать. 

Может быть, именно поэтому они согласились на предложение Маомао, *словно хватаясь за соломинку.*

Маомао и остальных проводили в одну из комнат дворца. Там стоял маленький стол и четыре стула, а после того как служанки подали чай, они удалились. 

В комнате остались только А-Дуо, Суйрей, Маомао и Чуэ. А-Дуо жестом пригласила сесть, и все трое заняли места.

— Говорят, у тебя дело к Суй. В чём оно заключается? — спросила А-Дуо, закинув ногу на ногу.

— Мне хотелось бы воспользоваться медицинскими знаниями Суй, — ответила Маомао. Она тоже решила называть её «Суй», считая, что использование имени «Суйрей» может быть неуместным.

— Что думаешь, Суй?

— У меня нет мнения. Я подчинюсь воле Госпожи А-Дуо.

— Скучная ты, — вздохнула А-Дуо, играя с курительной трубкой, вертя её в руке. 

Похоже, курить она не собиралась, просто забавлялась. Это напоминало, как Джинши любит крутить кисть для письма.

— Что конкретно ты хочешь, чтобы Суй сделала?

На вопрос А-Дуо Маомао достала небольшой деревянный ящик. Открыв крышку, она показала лист бумаги, а рядом были положены уголь для защиты от влаги и средство от насекомых.

— Это что?

— Вы слышали о лекарстве под названием «мафейсан»?

— Однажды краем уха слышала... Это средство, которое вводит в сон и облегчает боль, но больше похоже на сказку, не так ли? — осторожно подбирая слова, ответила Суйрей, читая восстановленный документ.

— Что бы вы сделали, если бы это лекарство существовало?

— Ничего.

— Даже если в нём содержится дурман?

— Здесь это указано. Однако это не лекарство, а яд, верно? Для чего вы собираетесь его использовать?

Маомао и Суйрей беседовали, в то время как А-Дуо наблюдала со стороны, а Чуэ едва сдерживалась, чтобы не вставить свои комментарии.

— Для проведения хирургической операции, — ответила Маомао.

Суйрей с пониманием кивнула.

— Значит, вы собираетесь остановить сердце, чтобы избавить пациента от боли?

Суйрей вспомнила о лекарстве для «воскрешения», которое она когда-то создала.

— До такой степени — нет. Можно ли ограничиться просто потерей сознания?

— Лучше отказаться от этой затеи, — холодно ответила Суйрей. — Дурман — сильнейший яд. Я понимаю ваше стремление избавить пациента от боли. Однако тот факт, что вы пришли за советом к преступнице вроде меня, говорит о том, что ситуация действительно критическая. На ком вы собираетесь использовать этот препарат?

Суйрей говорила резко и проницательно.

— Это можно назвать лишь важной персоной, — уклончиво ответила Маомао.

Прямо сказать она не могла. Однако А-Дуо всё поняла без слов.

— Хо-хо, неужели его болезнь снова вернулась?

«Какая небрежность!»

Для А-Дуо «он» явно означал императора.

«Интересно, как лучше ответить?»

Маомао бросила взгляд на Чуэ. Та только улыбалась, не собираясь останавливать разговор, поэтому Маомао решила продолжить.

— Я не знаю, о ком вы говорите, но каково было состояние больного в то время? — осторожно спросила Маомао, избегая упоминания имени.

— Ну, насколько я помню, он долгое время чувствовал себя плохо. Врачи могли бы рассказать точнее, у них наверняка остались записи. Что касается меня, то я могу только вспомнить, как он ссорился с бабушкой.

А-Дуо явно хорошо помнила те события.

— Хм, бабушка. Настолько сильная личность, что я, пожалуй, назову её «императрицей».

«Ну и прямолинейность», — подумала Маомао.

Чуэ, поджав губы, сложила руки в круг, подавая знак, что всё в порядке.

— С «императрицей», говорите?

— Да, так будет проще понять. Хочешь послушать? О пожилой женщине, которая, перешагнув за восемьдесят, всё ещё не собиралась покидать политическую сцену, и о «наследнике трона» в разгар подросткового бунта. Их конфликты доходили до меня, и каждый раз мне приходилось выслушивать жалобы. В итоге он действительно начал выглядеть всё хуже.

«И просто так говорит «наследник трона»!»

Чуэ сложила руки крест-накрест, подавая знак остановиться:

— Госпожа А-Дуо, так нельзя! Надо же аккуратно выражаться, а то госпоже Чуэ потом придётся выкручиваться с отчётом.

— Да ладно тебе. Здесь же больше никого нет. Пусть Чуэ хорошо постарается всё скрыть.

— Ну уж, госпоже Чуэ теперь придётся задержаться с работой, знаете ли.

— Прости-прости.

А-Дуо положила курительную трубку и поднесла чашку с чаем к губам.

— Из-за чего были эти ссоры?

— Не знаю, могу ли я сказать тебе... Ну что ж, дело в том, что у императрицы в последние годы жизни, кажется, начали проявляться признаки старческого слабоумия.

Маомао и Суйрей вздрогнули, услышав это. Только Чуэ спокойно потянулась к сладостям.

— В таком случае, как же она управляла страной?

Маомао всерьёз задумалась, возможно ли это.

— Нет, она не забывала абсолютно всё. Это было что-то вроде редких опасных промахов. Но...

— Но случилось что-то серьёзное, верно?

— Да. Думаю, тебе это многое объяснит: вспомни про события в И-сей восемнадцать лет назад.

— …

«О нет, опять эта история!»

Маомао сразу вспомнился тот хаос, который она и другие пытались уладить год назад.

— Тогда, кажется, пришли документы о мятеже клана И. На них почему-то стояла печать прежнего императора. Именно из-за этого Ян…. Нет, нынешний император понял, что с императрицей что-то не так.

«Это же страшно до ужаса!»

Даже если ты родственник, это не значит, что постоянно видишься с этим человеком. А уж кто осмелится указывать на ошибки тому, кто занимает высший пост в государстве? Даже если были какие-то тревожные признаки, их нельзя было просто так взять и озвучить. 

Будучи наследником престола, ему приходилось работать в условиях, где его бабушка удерживала реальную власть, а отец был лишь её марионеткой. Такое давление было просто невыносимым.

— Но ведь однажды симптомы исчезли, так ведь?

— Да. Сложно сказать, хорошо это или плохо, но сначала умерла императрица, а потом и прежний император.

— То есть причина его стресса исчезла?

— Во многом так и было. Хотя из-за коронации и прочих мероприятий работы было много, процесс передачи обязанностей оказался легче, чем ожидалось. К тому же в период траура он смог уделить время лечению.

— Можно спрошу: какова причина смерти императрицы?

— Не волнуйся, не покушение. Судя по возрасту, она умерла от старости.

— Ясно.

Императрица была действительно старой, а прежний император к тому времени перешагнул за шестьдесят. Хочется верить, что они умерли естественной смертью.

— Если болезнь снова проявилась, значит, у него вновь появилась причина для беспокойства.

— Причина для беспокойства…

«Что это может быть на этот раз?»

Маомао вспомнила не только о императрице, но и о других членах семьи императора. Среди них есть один человек — тот, кто носит титул младшего брата императора, и провёл целый год вдали от столицы, занимаясь борьбой с нашествием саранчи.

«Император, зная, что это его родной сын, наверняка не находит себе места».

К тому же, это ещё и сын А-Дуо.

«Интересно, знает ли госпожа А-Дуо об этом?»

О том, что её дорогой сын поставил себе клеймо на животе. Это, вероятно, одна из главных причин огромного психологического давления на императора. Суйрей глубоко выдохнула.

— Тем более, я не думаю, что мои знания могут быть полезны.

Она ещё раз отказывает.

— Но ведь ты сказала, что будешь слушать мои приказы, не так ли?

— Госпожа А-Дуо, я не могу отравить столь высокопоставленную особу. Тем более, всё, что я делаю, это лишь яды, которые лишь называют зельями воскрешения.

— Это не яд. Если использовать правильно, это лекарство.

— А если найдутся те, кто захочет погубить госпожу А-Дуо? Что тогда?

В словах Суйрей есть смысл, и не только один. В резиденции А-Дуо полно вещей, которые могут оказаться крайне подозрительными в случае проверки. Её положение само по себе шаткое: хотя она уже не является супругой, её по-прежнему держат вне дворца в необычных условиях.

«Некоторые придворные вполне могут считать её политическим врагом».

Маомао думала, как можно было бы убедить Суйрей.

«Должен же быть какой-то способ…»

И тут Маомао вспомнила одно имя.

— Тайран.

Для Маомао необычно запоминать имена других людей, но это имя она вспомнила. Может, она слышала его недавно? Или же запомнила из рассказов Суйрей?

— Тайран…

Лицо Суйрей, и без того мрачное, стало ещё темнее.

— Да. Это дворцовый лекарь. Три года назад из-за вас он был понижен в должности. Говорят, он был очень талантливым врачом.

Суйрей отвела взгляд.

— Особенно он был силён в составлении формул для обезболивающих, насколько я слышала. Возможно, Суйрей приблизилась к нему, чтобы перенять его знания?

— …

Суйрей молчала. А-Дуо и Чуэ тоже молча наблюдают за ней.

— Он искал вас. Даже спросил меня, не знаю ли я, что с вами стало.

— Наверное, он хочет убить меня.

— Нет. Скорее, он выглядел так, будто беспокоится за вас.

По крайней мере Маомао не показалось, что Тайран испытывает к Суйрей какие-то убийственные намерения.

— После понижения в должности он стал как выжатый лимон. Даже провалился на экзамене, который должен был сдать.

— Вы хотите, чтобы я извинилась перед ним?

— Нет. Я ни за что не скажу ему о вас.

— Если расскажете, госпожа Чуэ будет в затруднении, — проговорила Чуэ, приняв позу, которую она считала милой. — Придётся уничтожить все улики! — добавила она с ехидной улыбкой.

— Я не скажу! Я ничего не скажу! Так что хватит говорить такие вещи! — Маомао отчаянно убеждала Чуэ прекратить.

— Я виновата перед Тайраном, — признала Суйрей. — Но больше всего я уважала его знания.

«Уважала, значит».

Маомао подумала, что даже Суйрей способна на редкие моменты честности.

— Разве нельзя передать ваши знания Тайрану? — предложила Маомао.

— Не уверена, что это принесёт пользу, — Суйрей выглядела колеблющейся.

— Возможно. Но вы, вероятно, провели больше экспериментов с дурманом, чем кто-либо другой.

Маомао знала, что Суйрей пожертвовала множеством мышей ради своих экспериментов. Более того, она использовала лекарство и на себе, о чём свидетельствовали её дрожащие руки.

— Чем больше у нас примеров, тем лучше. Если вы просто предоставите записи своих экспериментов, это поможет снизить риски будущих исследований.

Маомао пристально посмотрела на Суйрей, словно собираясь не дать ей шанса отказаться.

— Прямо сейчас его не будут применять к главе государства. Пациенты, которым может понадобиться мафейсан, есть и среди других больных. Как насчёт того, чтобы помочь таким людям?

Вместе с текущими экспериментами можно будет проверить, подходит ли средство для операций. Конечно, есть опасности, но это лучше, чем оставить пациентов без какого-либо лечения из-за боли.

«Император и жизнь простолюдинов».

Маомао чувствовала противоречие, но старалась не показывать этого.

Суйрей тяжело выдохнула, словно сдаваясь.

— Ты согласна? — уточнила А-Дуо.

— Поняла... Подождите немного, — ответила Суйрей с усталым видом.

Услышав её согласие, Маомао крепко сжала кулаки.

— А госпожа Чуэ сказала младшему брату: «Домашняя утка вкуснее всего, когда её едят молодой».

— Это правда. Молодые утки самые вкусные, — поддержала Чуэ А-Дуо.

Пока ждали Суйрей, А-Дуо, Маомао и Чуэ болтали. Чуэ развлекала их фокусами и семейными историями, что весьма кстати. У Маомао же для разговоров были лишь анекдоты из цветочного квартала, которые редко находили отклик во дворце, да и в обычной беседе она боялась сказать лишнего.

— Однако наша домашняя утка оказалась хитрой, — сказала Чуэ. — Она заручилась поддержкой детей, и теперь…

— Я вернулась, — сказала Суйрей, держа в руках стопку бумаг.

— Здесь собраны материалы, которые я смогла вспомнить. Все прежние записи сгорели, поэтому это только то, что осталось в моей памяти. Возможно, что-то упущено, прошу понять.

Суйрей передала Маомао свои записи. В них был список ядовитых растений, среди которых выделялся дурман.

— Просто какой-то сборник смертельно опасных ядов.

— Да, ведь это лекарство, дарующее смерть, — ответила Суйрей.

— Боли действительно не чувствуешь.

— А вот когда просыпаешься, будет больно. — Голос самой Суйрей звучал отстранённо, но все записи выполнены с предельной точностью. — Кроме того, я включила сюда знания из Шаоха. Правда, они пока не проверены. 

Шаох — это соседнее государство Ли. В этом же дворце скрывается бывшая жрица из Шаоха.

— Если просто устранить боль, может быть, есть и другие подходящие средства? — Суйрей добавила примеры в список.

— Этот точно не подойдёт, — сказала Маомао, указав на слово «конопля».

— Почему?

— Сначала она хорошо действует, но вызывает зависимость. А если использовать регулярно, эффект слабеет.

— Обычно её принимают с крепким алкоголем. К тому же для первого раза её эффекта должно хватить.

— Алкоголь — сомнительное решение, — возразила Маомао.

— Верно. Он снимет боль, но усилит кровообращение.

Опьянение действительно притупляет боль, но идеального обезболивающего просто не существует. Остаётся лишь искать наиболее подходящее средство с минимальными побочными эффектами.

— А как насчёт иглоукалывания? — предложила Суйрей.

— Это уже рассматривается. Но зависит от особенностей организма, подействует или нет.

— Одного иглоукалывания недостаточно.

— Конечно, с одним этим живот не разрежешь. А если просто усыпить пациента?

— Усыпить императора — это будет расценено как неуважение, за которое могут отрубить голову.

— Объяснить, попросить потерпеть.

— Если он начнёт корчиться от боли, это страшно.

— Постараться удержать.

— Даже если удастся, окружение этого не допустит.

— С императорами одни проблемы.

— Согласна.

К концу разговора Маомао и Суйрей окончательно устали и заговорили бессвязно.

— Вот уж не думала, что у Суй есть столько тем для разговора, — сказала А-Дуо, потягивая чай и с удовольствием наблюдая за беседой.

— Госпожа А-Дуо, так ведь это… любители одного дела всегда находят общий язык, — проговорила Чуэ, не переставая уплетать сладости.

— Думаю, всё, что мы обсуждаем, другие медики уже тоже пробовали, — сказала Суйрей, перебирая записи. — Наверняка они экспериментировали не раз.

— Это правда, — кивнула Маомао.

В медицине нет коротких путей. Всё решают количество случаев и частота проб.

— Лекарства — это непросто. Если уменьшить дозу наполовину, это не значит, что эффект продлится половину времени, — заметила Суйрей.

— Да, промежуточные дозы вообще могут не подействовать, — подтвердила Маомао, сама неоднократно занимавшаяся экспериментами с дозировкой.

— Можно я скажу своё личное мнение? — спросила Суйрей, отпивая чай. Видимо, от долгого разговора у неё пересохло в горле.

— Конечно.

— Я не знаю, какой человек император. Но разве он из тех, кто откажется от операции из-за страха боли? Если метод лечения будет надёжным, не думаю, что анестезия окажется столь важной. Куда важнее подготовка до операции и восстановление после неё.

— Что вы имеете в виду под подготовкой до операции?

Про важность послеоперационного периода Маомао понимала. Смертность от заражений после вскрытия брюшной полости была высока.

— Готов ли император сам согласиться на операцию? И позволит ли окружение ему на неё пойти?

— …Это выходит за рамки нашей работы, — тихо сказала Маомао.

Этим должны заниматься Джинши и высокопоставленные чиновники.

— Верно. Поэтому я пришлю вам всё, что узнаю о препаратах для анестезии. А вы лучше займитесь исследованием лекарств для восстановления после операции. Это будет эффективнее.

— Поняла, — кивнула Маомао и убрала записи в карман.

— Если по этим записям Тайран догадается обо мне, что тогда? — спросила Суйрей.

Не только содержание записей, но и почерк могли навести Тайрана на мысли.

— Я скажу, что нашла их среди ваших вещей, оставшихся в комнате.

— Благодарю, — вздохнула Суйрей.

Её уважение к Тайрану, видимо, было искренним. Именно поэтому она не хотела, чтобы он вновь оказался вовлечён в её жизнь.

— Ну что ж! — Маомао хлопнула себя по щекам.

«Что можно сделать — сделаю. Что не могу — передам другим».

Она не стремилась сделать всё сама. Если бы у неё были способности для этого, может, она и стала бы высокомерной. Но пока Маомао лишь понимала, что её возможностей недостаточно.