Онлайн чтение книги Монолог фармацевта Apothecary Diaries
Глава 13 - Посев

У Джинши уже болела голова от того, сколько раз повторялся этот разговор.

— Что мы будем делать, если с Его Величеством что-то случится? — вопрос, больше похожий на просьбу о подтверждении, задавали чиновники. 

Каких ответов они ждали от Джинши, зависело от их позиций. Были те, кто требовал провозгласить Джинши наследником престола, и те, кто этого не хотел. А также те, кто не мог определиться, к какому лагерю примкнуть. 

Наконец, с наступлением времени обеда, всё затихло. Поток документов и посетителей был временно остановлен. 

— Сделай уже что-нибудь!

— Я ничего не могу сделать, — послышался голос из-за ширмы. 

Барёу по-прежнему избегал чужих глаз, занимаясь работой в тени. Приходящие чиновники и не подозревали, что за занавесом сидит Барёу. Благодаря этому он мог спокойно заниматься делами, не отвлекаясь. 

— Я бы тоже хотел спрятаться, — с таким же измученным видом сказал Басен. 

Он сопровождал Джинши как помощник и телохранитель, но не был мастером дипломатических манёвров.

«Однако то, что Басен не кидается на людей с кулаками, уже неплохо», — подумал Джинши. 

Когда Басен бросал мрачные взгляды, число любопытных чиновников значительно уменьшалось. С другой стороны, это означало, что самого Джинши недооценивали. Не потому ли, что он потратил годы на подражание евнуху? Или ему стоит выглядеть суровее?

— Кажется, мне это нужно ещё больше, — Джинши провёл пальцем по шраму на правой щеке. 

Сколько ещё шрамов потребуется, чтобы это «лицо из нефрита» превратилось в суровое?

— Вы ведь не замышляете ничего плохого? — Джинши вздрогнул и посмотрел на источник голоса.

Это была Маамэй, которая готовила обед. Сегодня вся тройка братьев и сестры Ма была в сборе. 

Маамэй поставила на стол простую еду, которую легко можно было съесть на ходу. Раньше Джинши иногда пропускал обеды, но перед этой заботливой служанкой устоять было невозможно. Даже в самые загруженные дни она заставляла его поесть. 

Джинши взял цветочный рулет с кусочком тушёной свинины внутри и откусил. Манера есть не была изысканной, но молочные братья прощали это. Тем более Маамэй сама однажды сказала, что за едой нужно расслабляться. А её младшие братья никогда не осмеливались ей перечить. 

— Пока вы едите, прошу вас выслушать меня, — сказала Маамэй. 

—…

Джинши молча кивнул. Маамэй была женщиной, и благодаря этому ей можно было поручить те дела, которые не подходили для мужчин. 

— Сейчас три из четырёх мест высших наложниц остаются вакантными. Однако два из них, похоже, скоро будут заняты, — сказала она. 

В настоящее время единственное занятое место среди высших супруг — это статус Мудрой супруги, который принадлежит Рифе. Так как Барёу и Басен были мужчинами, проверять дела гарема для них было сложно. В этом плане Маамэй время от времени брала на себя ответственность за доклады. Джинши, как ни крути, управлял гаремом. Хотя он покинул эту должность более двух лет назад, его знания о внутренних делах всё ещё превосходят тех, кто формально занимает эти посты.

— Как и говорил Лунный принц, места Благородной и Добродетельной супруг планируется занять дочерьми из фракции вдовствующей императрицы и фракции императрицы соответственно, — сказала Маамэй. 

Благородная супруга — это место, которое занимала императрица Гёкуё, а Добродетельной супруги принадлежало Лишу из клана У. Место Целомудренной супруги, разумеется, слишком неблагоприятное. Его занимала дочь клана Ши, которая участвовала в заговоре. 

Джинши нахмурился, просматривая предложенные документы. В списке упомянули имя, которое он никак не ожидал увидеть. 

— Кажется, двухлетняя давность данных о кандидатах даёт о себе знать. Кто из них вызывает вопросы? – спросила Маамэй. 

Джинши запил съеденный цветочный рулет чаем. Маамэй тут же протянула полотенце, чтобы он вытер руки, прежде чем взять документы. 

— Фракция вдовствующей императрицы. Девушке семнадцать, она вошла в гарем в прошлом году, — произнёс он, изучая записи. 

Оказалось, это внучатая племянница Хао, сводного брата вдовствующей императрицы, а значит, и её внучатая племянница. 

— У Хао ведь было только две сестры: одна старшая и одна младшая, — припомнил Джинши. 

— Да. Это внучка старшей сестры вдовствующей императрицы, — подтвердила Маамэй. 

— Старшая сестра вдовствующей императрицы… — Джинши стал восстанавливать в памяти семейное древо. 

Старшая сестра Аньши, вдовствующей императрицы, когда-то была средней наложницей. Однако внимание бывшего императора привлекла не она, а её сводная сестра Аньши, служившая ей в гареме. Порочные поступки покойного императора напоминали события, которые привели к восстанию клана Ши. Однако, в отличие от дела клана Ши, где мстили за отвергнутую Шэнмэй, семья Аньши, узнав о её беременности, немедленно забрала старшую сестру из гарема. 

— Невероятно... — Джинши недоверчиво покачал головой. 

— Это не невероятно, это лучший выбор из возможных, — настаивала Маамэй. 

— Это же безумно неблагоприятно! — воскликнул он. 

— Поэтому её не назначают Целомудренной, а делают Благородной, — улыбнулась Маамэй, напоминая хищную птицу. 

Предыдущей Целомудренной была дочь из клана Ши — Лоулан, одна из зачинщиц восстания. 

— Разве не нашлось более подходящей кандидатуры? — Джинши нахмурился. 

— У Хао не осталось прямых потомков, которых можно было бы отдать во дворец. Среди дальних родственников есть несколько подходящих, но старшая сестра Хао, похоже, горела желанием отомстить за прошлое, — ответила Маамэй. 

— Ох уж эти амбиции, — не сдержались ни Джинши, ни Барёу с Басеном, хором разочарованно вздохнув. 

Для императора внучатая племянница Хао — дочь его двоюродной сёстры. Чтобы избежать болезней, связанных с близкородственными браками, выбирали невест, максимально удалённых по кровному родству. Именно поэтому супругу Рифу, родственницу императора, назначили на место Мудрой супруги — самой младшей из четырёх высших супруг. 

Но вряд ли Хао хоть на секунду задумывался о таких тонкостях выбора. 

— Кажется, Его Величество однажды всё же удостоил её своей опочивальни, — сказала Маамэй. 

—… — Джинши сузил глаза, вгрызаясь в рулет. 

Во времена своей службы евнухом именно он занимался подобными вопросами, из-за чего теперь ощущал некую неловкость. Басен, хоть и не был осведомлён в тонкостях дворцовой жизни, судя по всему, уловил настроение и смущённо опустил взгляд. Сколько раз и к кому из наложниц наведывался император — это сильно влияло на расстановку сил в гареме. 

— Примерно в то же время во дворец вошла девушка из фракции императрицы. Её назначили на место средней наложницы, — продолжила Маамэй. 

Джинши уже знал, что она скажет дальше. Эту кандидатуру он тоже держал в уме. 

Приёмная дочь Гёку-оу в итоге стала лишь служанкой императрицы Гёкуё, что выглядело неприглядно. Поэтому пришлось найти кого-то из родни Гёкуё, чтобы пригласить во дворец. Дочери Дахая, третьего брата Гёкуё, больше всех подходила эта роль. 

Вопрос о желаниях самой девушки никто не поднимал. Если учитывать чувства всех вовлечённых, политикой заниматься невозможно. Однако Джинши не мог не осознавать, насколько жестоко это было. 

Иногда ему казалось, что он жалкий трус. 

— Его величество также посещал покои этой девушки, — сказала Маамэй. 

Император — тот ещё хитрец, подумал Джинши. Похоже, он хорошо представлял, что может произойти из-за его состояния, и уже искал варианты, как завершить ситуацию, если не мирно, то хотя бы с минимальными потерями. 

— Вы ведь тоже предполагали это и потому ускорили выбор высших супруг, не так ли? — спросила Маамэй. 

Джинши сглотнул пищу и кивнул. 

— Да. Просто поражаюсь, насколько продуманно он всё предусмотрел, — сказал он. 

В словах о «предусмотрительности» скрывался двойной смысл. 

Если император посещал средних наложниц, одна из них могла быть повышена до высшей. Те, кто наблюдал за гаремом снаружи, заподозрят, что наложница забеременела. 

Неизвестно, как отреагирует фракция императрицы, но глава фракции вдовствующей императрицы Хао был человеком понятным. Если он поверит, что его внучатая племянница беременна, это только укрепит его позиции. Увеличение числа «шахматных фигур» из родни может изменить его взгляды. 

— К двум наложницам уже направлены служанки, — сообщила Маамэй. 

Продуманность действий была безупречной. 

— Сможешь ли ты умело всё направить? — спросил Джинши. 

— Это не «сможем ли мы», это вопрос решённый, — ответила Маамэй с уверенной ноткой в голосе. 

— Никто ведь не знает, родится мальчик или девочка. И даже, будет ли беременность, — вздохнул Джинши.

— Некоторые полагают, что пол ребёнка зависит от состояния матери. Например, господин Хао как-то за ужином сказал, что все его дети и внуки — мальчики, потому что их матери во время беременности ели только кислую пищу, — с усмешкой заметила Маамэй. 

— Это правда? — подумал Джинши, решив при случае уточнить у Маомао. 

Если подобное сможет изменить взгляды на ситуацию, то этим стоит воспользоваться. 

— У нас есть ещё несколько планов, — сказала Маамэй. 

— Да, — ответил Джинши. 

Он думал, что это куда лучше, чем просто бездействовать. С болезнью императора Джинши ничего поделать не мог. Однако он считал, что может создать условия, чтобы лечение прошло как можно более гладко.