Онлайн чтение книги Муж-злодей, которым ты одержима, здесь Villainous Husband, the One You’re Obsessed With is Over There
Глава 64

Был обычный осенний день, когда он без предупреждения нанес визит во Дворец Императрицы.

Раньеро заметил, что дворец стал более шумным, чем обычно. Возможно, это связано с ее частыми кошмарами, но во Дворце Императрицы никогда особо не был оживленным, учитывая ее тихий нрав.

"…Что здесь происходит?"

— Боже, поздравляем!

— Весна уже на исходе…

— Наверняка, они будут очень красивыми…

Женщины болтали друг с другом, их слова тонули в шуме собственных голосов. Раньеро прислонился к двери, не двигаясь. Анжелика сидела чуть в стороне и с улыбкой наблюдала за разговором дам; рядом стояли две женщины, предположительно Сильвия, которую игнорировали другие дворяне, и верная Сисен.

Он долго смотрел на немного исхудавшее лицо своей жены, а затем проследил за направлением ее бледно-зеленых глаз.

Шестеро женщин собрались вокруг одного человека и непрерывно осыпали поздравлениями. Судя по фразам, поздравляли герцогиню Нерму.

Главная героиня сегодняшнего дня скромно заговорила:

— Спасибо за поздравления, но мой живот еще почти не виден.

— Ребенок ведь еще в вашем животе! Глядя на вас, я уже знаю, каким здоровым и красивым он будет!

Раньеро зашел в комнату и спросил:

— Ты беременна?

Атмосфера сразу изменилась, словно на комнату вылили ведро холодной воды. Занятые разговором головы быстро поднялись и, увидев гостя, тут же склонились. Анжелика, сидевшая на месте, встала и приветствовала его, после чего объяснила:

— Да, Ваше Величество, у герцогини Нермы радостное событие.

— Понятно.

Раньеро уставился на свою жену, а не на герцогиню Нерму, чье лицо для него было размытым. Анжелика, которая раньше бы покраснела и отвернулась, теперь смотрела ему прямо в глаза.

— Оставьте нас.

Не было ни официальных поздравлений по поводу беременности, ни подарков. Однако, привыкшие к поведению Императора дамы просто плавно поклонились и без смущения покинули Дворец Императрицы.

Только когда все ушли, он сел на ковер и положил голову на колени Анжелики.

В последнее время каждый раз, когда он смотрел на жену, он чувствовал усталость и апатию. Похоже, она все еще не привыкла быть с ним на одном уровне, так как прошло несколько мгновений, прежде чем ее мягкая рука наконец коснулась его головы.

— Столько суеты, — произнес он, и сверху послышался тихий смешок, заставивший его напрячь уши.

Это был такой краткий смешок.

— Они очень старались зачать ребенка с начала года, так что я рада, что у них получилось.

— Старались?

Его длинные ресницы Раньеро медленно дрогнули, когда он повторил за ней, положил голову на ее бедро и посмотрел ей в лицо.

Хотя он часто касался ее тела, он никогда не думал о детях. Он просто наслаждался ее бледной, худой плотью, мягкой кожей и слабым ароматом. Для кого-то это действие могло быть усилием для зачатия?

Внезапно Раньеро вспомнил своего отца, воспоминания о котором он давным-давно забросил на задворки своего сознания.

Бывший Император жадно заводил много детей.

Да, для императорской семьи производить наследников было долгом. Однако, не имея намерения выполнять этот скучный долг, он отложил его и забыл.

Что касается брака, раздраженный потоком брачных предложений, он выбрал кого-то наугад.

— Ты хочешь ребенка?

При этом вопросе он почувствовал, как под его щекой, дрогнуло ее бедро дрогнуло. Она понимала, что беременность сейчас была бы проблемой, ведь с ребенком в животе убежать будет невозможно.

С тех пор как они вернулись из Храма Тунии, Сисен всегда добавляла в ее чай лекарства от беременности. Хоть Анжелика и сомневалась в их эффективности… к счастью, ребенок пока не появился.

Анжелика покачала головой.

— Нет.

— Понятно.

Раньеро встал и потянул ее за руку.

— Если соберешься родить, то придется завести нескольких детей.

Таков был обычай Актилуса.

Испытание Актиллы.

Только победитель кровавого соревнования имеет право стать крестником Актиллы.

У императора до него было много братьев, но теперь остался только Раньеро — единственный кровный представитель императорской семьи. Он остался один, когда ему было всего тринадцать.

Раньеро стал императором в юном возрасте и привел страну к всеобщему признанию, но у него не было взрослых, которые могли бы помочь ему, потому что он убил их всех собственными руками. И все же, поднявшись на высшую ступень славы в этом поколении, Актилус ни разу не споткнулся, ибо бог Актилла был весьма доволен качествами Раньеро.

Он обладал исключительным талантом, что было редкостью даже в жестокой истории Актилуса.

— Множество детей для испытания Актилла, не так ли?

Голос Анжелики был тихим и подавленным.

— Да.

Ответ Раньеро прозвучал так естественно, что с ее губ сорвался вопрос.

— Значит, дети будут вынуждены убивать своих братьев и сестер, пока не останутся одни?

— Это же естественно, не так ли?

Она замешкалась, а затем спросила:

— Ваше Величество тоже лишил жизни императора... значит, мои дети могут сделать то же самое с вами? Это тоже естественно?

В его словах прозвучала насмешка к ребенку.

Хоть она была направлена не в ее адрес, Анжелика вздрогнула.

— Никто не сможет убить меня.

Анжелика потеряла дар речи из-за его гордости и уверенности в собственных силах.

"...Понятно. Он прожил всю жизнь, ни на мгновение не задумываясь о возможности угрозы для своей жизни."

В этот же момент отсутствующее выражение лица Серафины, виденное ей во сне в храме, всплыло в ее памяти.

— ...Думаю, сама попытка оправдана.

То были гнусные слова.

Потому что таков Актилус.

— Слабых следует устранять.

Услышав эти слова, Анжелика бросила камень в спокойную воду.

— А как же я?

...Мягкая, сострадательная и слабая Анжелика.

— Меня тоже надо устранить?

Погруженный в собственные мысли, Раньеро гладил ее длинную, белую шею, округлые плечи и изящную талию.

Если бы у них родился ребенок, он бы непременно был похож на него. Если бы ребенок походил на него, только Анжелика осталась бы единственной, кого он мог различать среди расплывчатых, словно размазанных большой кистью лиц.

...И тогда ее непременно захотели бы заполучить.

Если бы у этого ребенка был подходящий характер, чтобы стать крестником Актиллы, он бы непременно захотел завладеть ею, подчинить ее и сломать. Когда он обдумал это, Раньеро почувствовал, как по затылку пробежал жар.

Только он имел право так поступать. Он не мог отдать ее никому другому.

Раньеро задрожал от внезапного, яростного желания обладать ею. Он хотел сломать Анжелику, сделать ее непригодной, чтобы больше никто не мог ею завладеть.

— ...Ваше Величество?

Только когда Анжелика испуганно позвала его, он осознал, что, кончиками пальцев, скрученными как грабли, крепко сжимает ее плечо.

...Но если он сломает ее, он больше не сможет держать ее в своих руках.

Раньеро в конце концов подавил свои порывы.

— Ты моя, и только мне решать, жить тебе или умереть.

Он скрипнул зубами и прошептал:

— Если кто-то другой лишит тебя жизни, он заплатит за свою дерзость.

Моя жена. Моя зимняя добыча.

Анжелика испугалась, увидев выражение лица Раньеро.

Зная, что делать в такие моменты, она обхватила его щеки обеими руками и прошептала:

— Делайте, как пожелаете.

Сладкие слова были подкреплены еще более сладкими поцелуями.

Ее движения все еще были неловкими, но ярость и порывы насилия, вызванные одной лишь мыслью о далеком будущем, рассеялись. Он уже не мог думать ни о чем другом, будто нечто другое захватило его, и оно плавилось и переполняло его разум. Раньеро прижался к телу Анжелики, доставляя ей удовольствие так, как ему хотелось.

Для Анжелики это уже было привычным, ведь она привыкла справляться с ним таким образом.

Она притянула его к себе еще ближе, больше не боясь его.

Вскоре из спальни Императрицы послышались странные звуки. Это означало, что до самого рассвета никто не будет искать придворную даму.

˚ ·: * ✧ * :· ˚

Сильвия быстро накинула пальто и покинула тихий дворец.

Верная главная фрейлина вдруг стала независимой. Хоть и казалось, что она убедила окружающих в правдоподобности своего объяснения, Сильвии казалось подозрительным, что та, кто так заботилась об Императрице, вдруг так внезапно съехала из дворца.

Из-за этого она направилась к дому Сисен, но с каждым шагом ее энтузиазм ослабевал. К моменту, когда она подошла к скромному дому неподалеку от Императорского Дворца, ей стало почти неловко, и она задумалась, не слишком ли опрометчиво она поступила. Сильвия остановилась и подняла взгляд на дом Сисен.

"Все же… здесь должно что-то быть."

Внезапно в окне на чердаке зажегся свет, и ее взгляд сам собой устремился туда. К окну подошел молодой человек, его рука потянулась за шторой. А затем она увидела его ухоженное лицо.

Оно было знакомым.

Сильвия нахмурилась и посмотрела на окно.

В то же время хозяин комнаты, заметив, что снаружи кто-то есть, посмотрел вниз, после чего стал серьезным.