Онлайн чтение книги Муж-злодей, которым ты одержима, здесь Villainous Husband, the One You’re Obsessed With is Over There
Глава 61

Октябрь в Актилусе был мирным.

Для Раньеро Актилуса мир означал скуку. В такое время его нервы сдавали из-за невыносимой скуки. Однако в этом году он переживал этот период спокойствия гораздо лучше, чем в прошлые годы.

Причиной тому была его жена.

Покой, который Раньеро так ненавидел, был тем, что любила она.

К счастью, мир был спокойным. Однако внутри Анжелики бушевали бурные волны. С тех пор, как они побывали на подавлении монстров, ее мучили кошмары. После кошмаров она пыталась нанести себе увечья. Всякий раз, когда ей снились сны, Анжелика вонзала ногти в собственное тело, поэтому Раньеро приказал фрейлинам делать ногти его супруги короткими и закругленными.

Бывало, он спрашивал, какой сон ей снится и почему он настолько болезненный, что она причиняет вред себе. Тогда Анжелика бормотала в полусне.

— Я забыла.

Раньеро знал, что это ложь. Образ ушедшего сна явно держал ее в плену. То же самое продолжалось и днем — когда она была бодра и весела — как будто сама она этого не замечала.

Тем не менее, он не хотел давить на нее и заставлять ему лгать.

По некой причине он никак не мог выбросить из головы заплаканное лицо Анжелики в день, когда он пытался допросить ее. Особенно когда она оттолкнула его в храме, а после испугалась, что оскорбила его.

На самом деле обычно Императора Актилуса не заботили такие вещи.

Ее испуганное выражение лица казалось ему скорее забавным. Загонять в тупик и закрывать пути к отступлению было для Раньеро всего лишь развлечением. Но ему было некомфортно, когда его жена смотрела на него так, поэтому он не допытывался слишком сильно.

Ему хватало и того, что он знал о ее лжи.

Будь Раньеро Актилус более чувствительным или вдумчивым, он мог бы догадаться, что летняя охота, на которой Анжелика показала себя блестяще, травмировала ее, а те события до сих пор мучили. К сожалению, он не был ни достаточно обычным, ни достаточно чутким, чтобы провести параллель между ее кошмарами и своими собственными злодеяниями.

Он и не подозревал, что все ужасы, которые Анжелике пришлось пережить, произошли по его вине.

Поэтому он ни о чем не жалел. Так как он не спрашивал ее, как она себя чувствует, опасаясь, что Анжелика перед ним расплачется, он даже не подозревал, что она ему не доверяет.

Ее периодическую усталость он просто списывал на кошмары.

В ее отношении у нему, казалось, было все в порядке. Ее частые дурные сны, конечно, были проблемой, но Раньеро каждый раз удавалось ее разбудить. Заточенной в ужасе своего сна, он шептал Анжелике, что она вернулась в реальность и что она в безопасности… В такие моменты он держал ее так близко, что у него не было возможности заметить, как ее взгляд подрагивал всего на мгновение при словах “Ты в безопасности”.

Необходимость ее будить его нисколько не беспокоила.

По мнению Раньеро, покой в их отношениях, казалось, продлится вечно.

Покой.

Разве это не этот подарок так желала получить его супруга?

˚ ·: * ✧ * :· ˚

Однажды Раньеро пришел во Дворец Императрицы, чтобы обучить Анжелику стрельбе из лука. Это произошло незадолго до заката, и фрейлины пришли попрощаться.

Анжелика их поприветствовала.

Он, конечно, не распознал лиц фрейлин.

Раньеро, стоявший позади супруги и кивавший без особого вдохновения, внезапно моргнул. Это произошло из-за того, что Сисен, горничная, которую Анжелика привезла с собой, когда вышла замуж, тоже прощалась.

— Это Сисен. Мне пора идти. Пожалуйста, хорошо отдохните, и путь ваша ночь будет спокойной.

На эти слова Анжелика ответила:

— Увидимся завтра утром.

Даже если он не помнил ее лицо, он знал ее имя. Поскольку для Анжелики она была особенным человеком. Человеком, получившим ее доверие.

Он спросил ее:

— Семь из восьми отсутствуют… даже горничная, которую ты привезла из родных краев.

Анжелика обернулась и улыбнулась ему.

— Ах, да. По ночам остается только Сильвия.

— Куда уходит горничная, которую ты привезла с родины?

— Я дала ей дом, чтобы она жила отдельно.

Затем она осторожно добавила:

— Графиня Фэллон посчитала, что будет политически целесообразным сделать Сисен независимой.

— Понятно.

Раньеро кивнул.

Герцогиня Нерма всегда ответственно следила за связями Анжелики. Если та не хотела создавать впечатление, что слишком сильно зависит от одного человека, независимость Сисен была отличным способом показать это.

Аристократы, которым для встречи с Анжеликой ранее приходилось обращаться к герцогине Нерме, теперь могли попытать счастья через Сисен. К тому же это было на руку семьям, не ладившим с семейством Нерма. Семья Фэллон, искавшая способы сдерживать герцогство Нерма, встретили бы эту новость положительно.

Однако Анжелика выглядела несколько нервной, объясняя все это. Ее беспокойство было осязаемо.

— Тебе не нравится, что она живет вне Императорского Дворца?

Она покачала головой.

— Нет.

— Ты не выглядишь довольной.

Анжелика закрыла рот, будто он попал прямо в точку. Однако ответила она хитро и уклончиво.

— …Я беспокоюсь.

Этим речевым приемом она начала пользоваться недавно — всякий раз когда ей нужно было солгать и не быть пойманной.

Понимая, что настроение Анжелики поставлено на карту, Раньеро не допытывался, если ее ответ можно было истолковать. Он произвольным образом понимал смысл сказанного и создавал для себя наиболее логичную интерпретацию.

— Тебе одиноко?

Прямо как сейчас.

Затем, что бы он ни говорил, она обнимала его и меняла тему, и он легко поддавался ей.

— Я слышала, что дом Сисен уже обустроен… могу ли я завтра его посмотреть?

Раньеро естественно согласился.

— Хорошо.

Однако он не забыл добавить:

— Но ты не можешь оставаться там на ночь.

— Я вернусь до заката.

Прошептала она.

Пока он внимательно прислушивался к ее слегка учащенному пульсу, едва уловимое волнение проскользнуло внутрь него. Когда он уже был готов задать вопрос, перед ним всплыл образ испуганной Анжелики — когда она едва не задохнулась.

Раньеро проигнорировал это едва уловимое беспокойство.

Что могло случиться?

Она была его супругой, слишком напуганной и не желавшей ничего, кроме спокойной жизни. Было невозможно, чтобы она покинула знакомое место и отправилась куда-то еще…

Он посмотрел на Анжелику в своих объятиях.

Когда его глаза на мгновение встретились с глазами единственной фрейлины, оставшейся охранять Дворец Императрицы ночью, та отвернулась, будто ничего не видела, и поспешила скрыться из виду.

˚ ·: * ✧ * :· ˚

У Сисен, которой предоставили дом рядом с императорским дворцом, было в общей сложности десять слуг.

Многие дворяне подходили к ней, важничали и говорили, что отправят к ней своих детей, но Сисен вежливо отказывалась. Она принимала в свой дом только тех, у кого не было связей с какой-либо семьей. Хоть дворяне, отвергнутые ею, были разочарованы, они понимали ее выбор. Некоторые даже считали ее невероятно мудрой.

…Хотя на самом деле дело обстояло совершенно иначе.

Вернувшись домой, Сисен внимательно осмотрела все еще непривычный для нее дом и сообщила слугам, что завтра прибудет Императрица.

Из десяти слуг, склонивших перед ней головы, ее взгляд задержался на юноше с очень короткой стрижкой. Когда слуги подняли головы, она сделала вид, что ни на кого не смотрела, затем передала кому-то пальто и поднялась в свою комнату.

Сегодня она вновь была холодным и молчаливым работодателем.

Слуги переглянулись друг на другом и быстро разошлись по своим местам. Среди них одна из дружелюбных дам тайком заговорила с юношей, взявшим пальто.

— Не знаю, как ты можешь оставаться таким спокойным. Я каждый раз чувствую себя, как на иголках, когда леди возвращается домой, а ты не совсем не показываешь виду.

— Если хорошо выполнять свою работу, то нет причин волноваться. Не хочется, чтобы другие слишком напрягались.

Ответ, сказанный мягким голосом, все равно звучал несколько неприятно. Однако, поскольку он явно был вежливым, она взяла плащ у юноши, ничего не сказав.

— Я сложу его.

— Спасибо. Тогда я пойду в свою комнату.

Он был единственным слугой, кому предоставили отдельную комнату. Хоть это и была явная привилегия, никто из сотрудников не жаловался.

Из-за изящной речи и благородного поведения юноши они размышляли, не является ли он отпрыском обедневшего дворянина, скрывающим свою личность. Другие слуги смотрели на него с завистью, думая, что, помимо работы по дому, у него были и другие поручения.

Молодого человека звали Даниэль, и у него были коротко стриженные черные волосы, почти обнажающие кожу головы, и пронзительные черные глаза.

Никто не знал…

…Что на самом деле он был многообещающим паладином из Храма Тунии.

…Что он осмелился признаться в своих чувствах к Святой и перевернул храм с ног на голову, за что был изгнан на несколько месяцев и побрит.

…Что Ее Величество Императрица сделала свою самую надежную фрейлину независимой, чтобы держать его поближе.

…И что Сисен наняла только людей без связетй, чтобы создать прикрытие для неизвестного “Даниэля” и держать его рядом без подозрений...

Никто не знал, что Императрица, ее горничная и изгнанный паладин планировали побег.

Причина, по которой Эден смело сменил имя и переселился поближе к императорскому дворцу, заключалась в том, что он был уверен: даже если он встретится с Раньеро завтра, тот его не узнает. Если бы он мог узнать его, то сделал бы это во время подавления монстров. Однако, даже когда он стал “матерью” для демонических зверей, Раньеро вел себя так, будто никогда лр этого с ним не встречался.

Поскольку Анжелике было бы трудно действовать из-за внимания Раньеро, независимая Сисен возглавит дело. А Эден будет отвечать за планирование и анализ полученной информации.

Глаза юноши сверкали решимостью, когда он зажег настольную лампу в своей комнате.