Онлайн чтение книги Переродился в маленького мужа жестокого мясника Transmigrated into the Cruel Butcher’s Little Wife
Глава 44. Куриный суп с тофу

Чтобы дети не проскользнули на каток в их отсутствие, Тан Шоу нанял четверых деревенских мальчишек – заводил, которые обычно командовали другими ребятами, заставляя их ловить рыбу в реке или разорять птичьи гнезда. Он пообещал каждому по монете в день, и разрешил им играть на катке сколько угодно после отъезда молодых господ из Восточной столицы.  

Эти подростки радовались возможности заработать для семьи, пусть и всего одну монету. С довольными лицами они расхаживали вокруг катка, строго прогоняя приближающихся детей – прямо как охранники в будущем.  

Их родители тоже были рады: мальчишки все равно дома только озорничали, а теперь за простой присмотр получали деньги – словно с неба упали.  

— Время катания вышло, все сходим! — Тан Шоу и Сюн Чжуаншань принесли из двора несколько саней и позвали господ.  

Цзинь Цзиньчэн и другие молодые аристократы разошлись вовсю, некоторые уже освоили короткие дистанции и не хотели останавливаться.  

— Фулан Сюн, дайте нам еще немного! Мы доплатим.  

Тан Шоу улыбнулся: 

— Дело не в серебре. У нас есть кое-что поинтереснее.  

— Что еще? Показывайте быстрее! — Мэн Ю мгновенно подкатил к нему, научившись скользить без палок.  

Тан Шоу указал на сани: 

— Садитесь и скатывайтесь с ледяной горки вон там. Даже барышням не страшно.  

Барышни Чжоу и Фэн тут же уговорили юношей сменить коньки на сани. Сначала те неохотно согласились, но быстро увлеклись и сами заняли места, оттеснив девушек.  

— Цзиньчэн, толкай сильнее! Я проехал меньше, чем барышня Фэн! 

— Сначала боишься лететь, теперь жалуешься – тебе не угодишь! Эй, Мэн Ю, отдай, моя очередь!

Убедившись, что гости довольны, Тан Шоу покинул каток:  

— Останься с ними, чтобы никто не травмировался. А я пойду готовить ужин. — Он сделал пару шагов и обернулся: — Не стой на морозе без движения – катайся с ними, чтобы не замерзнуть.  

Сюн Чжуаншань кивнул.  

Остатки курицы с прошлого вечера Тан Шоу пустил на суп с тофу. Нарезав сушеный тофу ромбиками, он поставил на огонь горшок с куриным скелетом, добавив воду, соль, соевый соус, чеснок, имбирь, кожуру мандарина, лонган и рисовое вино.  

Учитывая, что после ужина развлечений не предвиделось, он решил приготовить легкую кашу с мясом, жареные пирожки и сладкие треугольники на пару – новинки, которые точно понравятся избалованным гостям.  

На гарнир – тонко нарезанные водоросли с чесноком и перцем, яичный блин и тефтели в соусе.  

Когда суп закипел, Тан Шоу добавил тофу, стараясь не переварить.  

Едва он собрался позвать гостей, во дворе раздались оживленные голоса. Дверь распахнулась, и компания ввалилась внутрь, оставив коньки у входа.  

— Фулан Сюн, это опять что-то вкусное? — проголодавшиеся за день гости мечтали о сытном ужине и теплой постели.  

Тан Шоу улыбнулся: 

— Все самое лучшее. Проходите, сейчас подадим.  

Обсуждение катка стихло лишь когда на столе появились угощения. Увидев незнакомые блюда, гости замерли в ожидании.  

Цзинь Цзиньчэн самодовольно произнес: 

— Фулан Сюн, объясните этим невеждам, что перед ними.  

Тан Шоу любезно описал каждое блюдо, и компания тут же набросилась на еду.  

— М-м-м… Этот суп с тофу – объедение! Почему наши повара до такого не додумались? Остро, но как вкусно!  

— Попробуй жареные пирожки! Сначала откуси краешек и выпей сок – в нем весь вкус!

— Да мне и так понятно, не учи!

— Если бы фулан Сюн открыл ресторан в столице, там бы яблоку негде было упасть!

Довольные гости продолжили трапезу, а Тан Шоу с мужем удалились в свою комнату.  

Съев немного, Тан Шоу отставил чашку, и Сюн Чжуаншань тут же доел все остальное, не обращая внимания на обжигающий сок в пирожках.  

За столь долгое время Тан Шоу уже привык к такому зрелищу и не удивлялся, как раньше. Он лишь машинально напомнил:  

— Не наедайся до отвала, а то ночью будет некомфортно. Да и для здоровья вредно – лучше остановиться на семидесяти процентах сытости.  

— Я запомнил твои слова и теперь никогда не ем досыта, — ответил Сюн Чжуаншань.  

«Не досыта? Да он съел половину стола!» — мысленно возмутился Тан Шоу.  

Но на самом деле он вовсе не осуждал мужа за аппетит. Раньше, услышав о таком обжоре, он бы лишь съязвил: «Что за свинья?» Но когда речь заходила о Сюн Чжуаншане, это казалось ему совершенно естественным – будто иначе и быть не могло.  

Каждый раз, когда в доме появлялись гости и Тан Шоу готовил новые блюда, он, несмотря на хлопоты, обязательно делал дополнительную порцию для мужа. Мысль о том, что Сюн Чжуаншань может остаться в стороне и лишь с завистью смотреть на угощения, заставляла его безропотно переносить все неудобства. А когда он видел, как муж наслаждается его кулинарными творениями, в его сердце распускался целый сад.  

После ужина Сюн Чжуаншань сам взялся за мытье посуды. Увидев, как этот грозный мужчина возится с тарелками, гости из Восточной столицы остолбенели – им казалось, что посуда в его руках вдруг приобрела некий особый статус.  

Их реакция была понятна: даже в крестьянских семьях мужчины обычно сторонились «женской» работы вроде готовки или стирки, беря на себя лишь тяжелую физическую нагрузку.  

Тан Шоу поспешил увести гостей, чтобы не раздражать мужа их любопытством.  

— Вы, наверное, устали после целого дня игр. Пойдемте, я покажу вам, где будете ночевать.  

— Разве у вас только одна комната для гостей? — надула губы барышня Фэн. — Я не хочу идти к незнакомым людям! Какой-нибудь опасности наберусь...  

Все знали, что ей просто приглянулась теплая кан в доме Сюнов. 

«Какая еще опасность? Да она сбежала из дома за любимым – где уж тут бояться!»

— Мы с моим мужем – двое мужчин. Вам, барышням, будет неудобно оставаться здесь – могут и сплетни поползти.  

— Какие сплетни?! — вспыхнула барышня Фэн. — Разве женщины не останавливаются в гостиницах, которыми управляют мужчины?  

— Конечно, останавливаются. Не сердитесь, я подобрал для вас дом с каном, где живет лишь старушка с четырехлетним ребенком-шуанэром – вам будет вполне комфортно.  

Услышав это, барышня Фэн наконец согласилась.  

Осмотрев дом старушки Чжан, гости остались недовольны условиями, но теплый кан перевесил все минусы. Слуги могли подбрасывать дрова ночью, чтобы не мерзнуть – определенно лучше, чем ночевать в обычном доме.  

Старушка Чжан, получив дополнительный доход, осыпала Тан Шоу благодарностями. Остальных слуг разместили в домах других одиноких стариков – те с радостью освободили свои каны, пообещав поддерживать тепло всю ночь.  

Цзинь Цзиньчэн, Мэн Ю и двое других молодых господ остались в доме Сюнов – здесь были лучшие условия и теплые одеяла. Они тихо радовались, не смея хвастаться перед барышнями.  

За ужин Тан Шоу получил еще десять лян, доведя дневной заработок до шестидесяти. Его глаза сияли, как звезды на ночном небе... пока Сюн Чжуаншань не забрал все деньги.  

— Неужели нельзя оставить мне хоть один?! — надулся Тан Шоу. — Хотя бы лян! Все же это я заработал!  

— Угу, — кивнул муж, всем видом показывая, как гордится предприимчивостью супруга.  

— Да толку от твоего «угу»! Отдай хоть что-нибудь!  

— Договорились же: родишь мне ребенка – получишь все деньги. Тогда я не возьму ни монеты.  

— Это ты сам так решил! — пробурчал Тан Шоу себе под нос.  

— Что сказал, фулан?  

— Говорю, разве ты не знаешь, как сложно шуанэру зачать ребенка? В нашей деревне сколько таких, кто так и не смог родить! Ты только давление на меня оказываешь – еще доведешь до депрессии!  

Сюн Чжуаншань задумался и после паузы ответил:  

— Ладно, обсудим позже. Если правда будет сложно... деньги все равно передам. Но сейчас – не время.  

Ну да, конечно...

Пока в доме Сюнов царили мир и покой, в соседней деревне ночь омрачилась трагедией.  

— Родила!  

— Мальчик?  

— Нет... шуанэр! — брезгливо произнесла пожилая женщина. — Невезение! Сначала одни девчонки, а теперь и вовсе бесполезный шуанэр! Кому он нужен? Даже ребенка нормального родить не сможет – только ест зря! — Она повернулась к ослабевшей роженице и продолжила гневно выкрикивать оскорбления: — Ни на что не годная тварь! Три раза рожала – и ни одного наследника! Нарочно наш род уничтожить хочешь!  

Женщина, бледная как снег за окном, слабым взглядом заметила, как ее муж в соседней комнате бился головой о стену. Сердце ее сжалось от стыда. 

«Как же я подвела его... Все ждали сына, а я... Теперь вся деревня будет смеяться над ним».

Она даже не подумала о новорожденном или о себе – все ее мысли крутились вокруг «сына», «наследника». Казалось, ради мальчика она была готова умереть на месте.  

— Матушка, не сердитесь... — прошептала она, превозмогая боль. — Скажите мужу... как восстановлюсь, снова рожу. Следующий точно будет мальчиком...  

— Легко говорить! В прошлый раз то же твердила – а вон что получилось! Даже девчонка лучше! — фыркнула старуха. — Думаешь, мы тебя как свиноматку содержать будем? Чем кормить-то этого выродка?  

Роженица заплакала, но не посмела возражать.  

Она лежала неподвижно, обнаженная, а стоявшие рядом женщины даже не прикрыли ее одеялом.  

Старуха с отвращением посмотрела на кричащего младенца.  

— Возьми ведро с горячей водой и утопи его. Нечего добро на дармоеда тратить!  

Эти слова, произнесенные громко и четко, услышали и обессиленная мать, и муж за дверью, и две маленькие девочки, прижавшиеся к стене в страхе. Никто не возразил.  

Девочки лишь съежились, боясь, что следующей жертвой станут они.  

Авторский комментарий:

Сцена с детоубийством основана на реальных событиях. В прошлом подобное действительно происходило из-за нищеты и предпочтения сыновей. Хочу отметить, что большинство пожилых людей все же добры и мудры – это лишь отдельные случаи.