Онлайн чтение книги Переродился в маленького мужа жестокого мясника Transmigrated into the Cruel Butcher’s Little Wife
Глава 19. Черная лавка?

Седьмая госпожа Ван остолбенела. Она не ожидала, что обычный торт привлечет внимание главы семьи.  

— Это… это Цуйлянь купила…  

Цуйлянь дрожала. Кто бы мог подумать, что кусок торта вызовет такой ажиотаж?  

— Я купила его у уличного торговца. Он сказал, что для новых заказов нужно записываться у его старшего братца, и очередь уже на несколько дней вперед…  

Ван Сюн нетерпеливо перебил:  

— Где живет его старший братец?  

Тут Цуйлянь расплакалась по-настоящему:  

— Я… я не знаю…  

Не добившись ответа, Ван Сюн стремительно удалился, даже не попрощавшись. Цуйлянь в страхе рухнула на пол, словно куча пепла.  

Седьмая госпожа скрипнула зубами:  

— Ну и тряпка!  

— Госпожа, это же глава семьи! Кто в доме Ванов его не боится? Но кто бы мог подумать, что он такой сладкоежка! Из-за куска торта носится, как угорелый – словно дело государственной важности!  

На самом деле они ошибались. Ван Сюн и правда любил торт – вчера ему досталась половина, и он смаковал каждый кусочек. Но как человек с положением, он не мог открыто интересоваться таким пустяком. Лучше бы отправил слугу потихоньку разузнать. Однако причина его спешки была иной.  

На севере обильные снега. Зимой дороги заметает, деревни оказываются отрезаны от городов, и людям приходится выживать на осенних запасах. 

Тан Шоу и Сюн Чжуаншань стояли у ворот, глядя на заснеженную дорогу. В душе – тяжесть.  

Цай Сюэ тяжело вздохнул:  

— Неужели Небо не даст нам шанса? Раньше зимой мы сидели без дела, работы не было. Но в этом году наконец появился доход – продаем сладости, зарабатываем по несколько десятков монет в день. И тут – снег! Опять сиди без дела…  

— Да уж… Почему честно заработать так трудно?  

— Если снег прекратится, через неделю-другую можно будет выбраться. А если нет – пиши пропало.  

— Только бы не пошел снова…  

Некоторые старики даже встали на колени, молясь. Картина была настолько удручающей, что Тан Шоу не выдержал и ушел в дом. Сюн Чжуаншань последовал за ним.  

— Переживаешь? — спросил он. — Раньше люди как-то переживали зиму. Но теперь, когда появился доход, им особенно горько.  

Он наклонился, помог Тан Шоу снять обувь и укутал его в толстое одеяло.  

— Снег пошел – стало холодно.  

Тан Шоу дрожал даже под одеялом. В доме Сюн Чжуаншаня условия были неплохими, но беднякам приходилось куда хуже. Сколько людей не переживут эту зиму?  

Он умел строить кан [прим. ред.: традиционная система отопления в Китае, теплая лежанка] – но оказался в этом мире не в то время. Когда он оправился после болезни, земля уже промерзла, и копать было невозможно.  

Если бы я попал сюда раньше, мог бы помочь деревне…

— О чем задумался? — Сюн Чжуаншань обнял его поверх одеяла. — Переживаешь о делах? Не стоит. Мы уже заработали немало, запаслись едой. Даже если снег не прекратится, перезимуем. А весной снова откроем лавку.  

Тан Шоу покачал головой:  

— Я думаю о тех, кому хуже. Смогут ли они пережить зиму?  

Сюн Чжуаншань промолчал. Каждую зиму в деревне умирали старики и дети.  

Молчание было красноречивее слов.  

Возможно, Небо услышало мольбы – снегопад прекратился. Дороги еще не очистились, но появилась надежда: еще несколько дней – и можно будет снова возить сладости на продажу.  

А затем в дом Сюн Чжуаншаня постучали.  

— Здесь живет мясник Сюн? — дверь сотрясалась от ударов.  

Сосед Цай Сюэ выглянул и увидел у ворот богато украшенную повозку с хлопковыми занавесками.  

— Вы проехали по деревенской дороге? Значит, скоро можно будет идти пешком! Завтра поедем продавать сладости!.. Кстати, вы за мясником? — он удивился. Зачем такая роскошная повозка для простого мясника?  

Молодой слуга ответил:  

— Дорога еще плохая. Нам нужно срочно поговорить с мясником Сюном. Если хотите везти сладости – лучше подождать.  

В этот момент дверь открылась, и на пороге возникла мощная фигура.  

— Ты меня звал?  

Мужчина ростом в восемь чи излучал угрозу. Слуга в страхе отпрянул и шлепнулся на повозку.  

Из повозки вышел раздраженный человек:  

— Что за невоспитанность?!  

Увидев Сюн Чжуаншаня, он тоже попятился, но, вспомнив о своем статусе, взял себя в руки.  

— Я… Ван Сюн, глава семьи Ван из Юйлиня. Это дом мясника Сюна?  

Сюн Чжуаншань, кроме Тан Шоу, ни с кем не церемонился.  

— Чего надо?  

Видимо, это и был тот самый мясник. Ходили слухи, что он – свирепый тип, мастерски разделывающий скот. Такие люди, считалось, могут усмирить злых духов убитых животных.  

Ван Сюн глубоко вдохнул:  

— Я хочу заказать торт.  

Сюн Чжуаншань вспомнил, как его фулан переживал из-за непроданных зубных ароматов. А этот Ван Сюн выглядел как раз тем, кто мог бы их купить.  

— Заходи.  

Такая прямолинейность смутила Вана. Слуга шепотом предупредил:  

— Господин, а вдруг это черная лавка? Выглядит как место, где могут… — он провел пальцем по горлу.  

Ван Сюн заколебался.  

Цай Сюэ сдержал смех. Ну вот, не только деревенские трусят перед Сюн Чжуаншанем!  

— Это действительно он. Торт делают здесь, как и ореховые печенья. Особенно торт – такого больше ни у кого нет. Не бойтесь, это не черная лавка. Сюн Чжуаншань выглядит… устрашающе, но он… неплохой человек. — Последние слова дались ему с трудом.  

Ван Сюн вздохнул. Дело было важное – иначе он бы не рисковал.  

— А-Чэн, идем.  

Слуга в страхе озирался, ожидая, что из-за угла выскочит еще один Сюн Чжуаншань.  

Тот рявкнул:  

— Веди себя прилично!  

А-Чэн чуть не спрятался за хозяина.  

— Не позорься! — прошипел Ван Сюн, хотя сам тоже нервничал.  

В доме не было гостевого зала, поэтому их проводили в спальню.  

— Сидите смирно! — приказал Сюн Чжуаншань и ушел.  

А-Чэн чуть не заплакал:  

— Господин, он поточить нож пошел? Мы погибли!  

— Молчи!  

Сюн Чжуаншань между тем разбудил Тан Шоу.  

— Фулан, кто-то пришел за тортом.  

Тан Шоу вскочил:  

— Где? Кто? Маленький – сто восемьдесят монет, большой – плюс сто за каждый цунь, двухъярусный – отдельный расчет!  

Сюн Чжуаншань рассмеялся. Его фулан был очарователен.  

— Они в гостевой. Не торопись.  

Тан Шоу вдруг осознал, как прозвучал жалко. Он украдкой взглянул на Сюн Чжуаншаня, но тот не обратил внимания.  

Умывшись, Тан Шоу отправился к гостям.