Онлайн чтение книги Последнее пламя среди морских глубин Deep Sea Embers
319 Резервный план 22

Мрачный, бесконечно длинный коридор, ведший к машинному отделению, внушал трепет. Непрекращающийся гул и грохот машин, словно пронзительные иглы, впивались в череп, а тусклый свет, мерцающий на стенах, будто подрагивающий от незримых воздушных потоков, лишь усиливал гнетущую атмосферу.

Но эти неприятные ощущения меркли по сравнению с нарастающим чувством тревоги и напряжения, которое, словно ледяная рука, сжимало сердце. Мысли Белазова метались в голове, потеряв свою стройность и ясность.

Однако, несмотря на бурю внутри, он сохранял контроль над собой. Его шаги были размеренными, а выражение лица невозмутимым.

Чем ближе он подходил к пульсирующему сердцу «Чайки», тем размереннее становились его шаги, а поведение — спокойнее.

В коридоре суетились члены экипажа, переговариваясь между собой. Натягивая на себя странные кожаные «пальто», они хмуро поглядывали по сторонам, а их голоса напоминали гудение роя.

Белазов приблизился к ним, мысленно пытаясь вспомнить имена этих матросов, но память упорно не хотела ему помогать.

— Генерал? — Один из солдат, сделав шаг вперед, с любопытством уставился на Белазова. — У вас есть приказ?

— Я прибыл, чтобы проверить машинное отделение, — невозмутимо произнес Белазов, обращаясь к незнакомому солдату. — Продолжайте нести свою службу.

Солдат отдал честь и, развернувшись, отошел на несколько шагов назад.

— Как прикажете, генерал.

Белазов, не сбавляя шага, прошествовал сквозь строй солдат. Он ощущал, как их взгляды скользят по нему, задерживаясь на мгновение, прежде чем устремиться куда-то в другую сторону.

Кто же эти люди? Его солдаты? Экипаж «Чайки»? Скрытые сущности? Или приспешники? Заметили ли они его присутствие? Насторожены ли? Не кинутся ли на него в следующую же секунду?

Белазов, решительно отбросив терзающие его сомнения, подошел к двери машинного отделения и, толкнув ее, шагнул внутрь.

Его оглушил еще более мощный механический рев.

Паровое ядро корабля работало в полную силу, создавая колоссальный поток энергии в своем сферическом чреве. С потолка свисал лабиринт шипящих труб, а в конце помещения, в стальной раме, с грохотом вращались массивные шатуны и шестерни.

Механизмы словно ликовали, даже... пылали фанатизмом.

Невидимая, но могучая сила, будто неутомимый дух, приводила в движение массивные стальные шестерни, устремляя корабль к цивилизации на предельной скорости.

Шипение пара из труб сливалось с едва различимым гулом, похожим на невнятный шепот.

Белазов, пошатнувшись, на мгновение потерял равновесие, но, быстро оправившись, решительно двинулся к паровому ядру.

Священник, облаченный в рясу, с благоговением совершал каждение перед массивным клапаном. Услышав шаги, он обернулся и увидел в дверях машинного отделения генерала. На его рясе, под позолоченным крестом, красовался церковный амулет, испачканный мазутом, что размывало очертания священного символа.

— Генерал? — Священник с любопытством уставился на него. — Что вас сюда привело? Это место...

— Я здесь, чтобы осмотреть паровое ядро, — ответил Белазов, не отрывая взгляда от курильницы в руке священника. Маленький, мясистый шар, словно завороженный его присутствием, слегка покачивался, а его бледный глаз широко раскрылся.

Он вновь поднял голову, вглядываясь в лабиринт из паровых механизмов и шипящих труб.

Выходящий газ, отсвечивая в полумраке, имел зловещий кровавый оттенок. Быстро вращающиеся шестеренки сливались в размытые, искаженные образы, будто сама механизм был поражен неким паразитом, заменяющим некогда священный пар своей злобной сущностью.

Машина загрязнена... — Эта мысль, словно тень, мелькнула в сознании Белазова, но, не задержавшись, растворилась во мраке.

Несмотря на зловещую атмосферу, он решительно двинулся к панели управления парового ядра. Колоссальное «стальное сердце» корабля, на первый взгляд, работало исправно, но что-то в его механическом ритме настораживало. Инстинктивно Белазов потянулся к панели управления.

— Генерал, — раздался хриплый голос жирного механика, чье массивное тело внезапно преградило путь к рычагу управления. — Оставьте эти штуки в покое, машины могут быть очень капризными.

Белазов медленно поднял взгляд, встречаясь с пронзительным взором механика.

Внезапно, губы механика едва заметно шевельнулись. Белазов, нахмурившись, напрягся, пытаясь уловить безмолвную речь.

— Машина загрязнена. Ее невозможно ни отключить, ни уничтожить, — прочитал он по едва различимым движениям губ.

Белазов на мгновение застыл, словно окаменев. Затем он заметил, что механик, не отрывая взгляда от рычагов, что-то неразборчиво бормочет, губы его едва шевелятся.

— Священнику нельзя доверять... Ситуация вышла из-под контроля... Резервный план 22, — донеслись до него обрывки фраз.

— Резервный план 22? — повторил Белазов, чувствуя, как ледяной озноб пробежал по его спине.

Но в тот же миг его осенила решимость.

Этот механик, как никто другой, знал все тайны «сердца» этого корабля.

Сделав глубокий вдох, Белазов покинул машинное отделение, стараясь не выдать своего волнения. Проходя мимо кают, он сохранял спокойствие, лишь изредка кивая в ответ на приветствия солдат.

Некоторые из них он знал, другие же были ему незнакомы.

Среди этих солдат, без сомнения, были здравомыслящие и надежные люди. Но у Белазова не было ни возможности их найти, ни времени, чтобы опознать всех тридцать человек на борту, не считая его самого и механика.

Белазов, вернувшись в каюту, запер дверь и решительно направился к сейфу у стола. Его руки дрожали, когда он начал крутить кодовый замок, с каждым щелчком чувствуя, как кровь отливает от пальцев.

Наконец, с тихим щелчком дверца сейфа поддалась.

Взгляд Белазова скользнул по рядам ящиков, забитых документами, и остановился на красной кнопке, одиноко мерцающей в самом низу сейфа.

Рядом с ней красовалась надпись: «Резервный план 22. Использовать только в экстремальных ситуациях».

Рука Белазова уже тянулась к заветной кнопке, как вдруг за дверью раздался стук.

— Генерал, вы здесь? Мы получили инструкции от Фроста, требующие вашего внимания, — донесся до него голос его исполнительного офицера.

На мгновение Белазова охватило сомнение. Правильно ли он поступит, нажав эту кнопку?

В голове Белазова закралась ужасная мысль: а что, если на самом деле проблем с кораблем нет, а проблема в нем самом? Вдруг у него легкая форма загрязнения, вызывающая галлюцинации и когнитивные нарушения?

Если это так, то он, поддавшись паранойе, рискует погубить весь корабль!

— Генерал, вы здесь? У нас приказ от Фроста... — Стук в дверь усилился.

Очнувшись от своих мрачных размышлений, Белазов понял, что такие мысли ему несвойственны. Он не тот, кто будет колебаться в решающий момент.

Кто-то явно пытался посеять в его разум зерна сомнения!

— Проклятые еретики! — с этими словами Белазов, не колеблясь, нажал на красную кнопку.

Взрыв сотряс корабль. Ослепительная вспышка света и столб пламени разорвали «Чайку» на части, и механическое сердце некогда великого корабля перестало биться.

Горящие обломки недолго бороздили водную гладь, пока их не подхватили течения и не понесли на север, к Фросту. Словно влекомые неведомой силой, охваченные пламенем останки корабля все стремительнее погружались в пучину и вскоре исчезли под толщей морской воды.

***

Тем временем, возле кладбища № 3 во Фросте, пожилой, слегка сгорбленный смотритель в черном пальто неспешно брел обратно из города. Он только что заглянул в соседнюю лавку, где закупил самое необходимое, и теперь торопился вернуться на свой пост до смены караула.

Дорога к кладбищу проходила в тишине. Редкие прохожие старались держаться подальше от мрачной фигуры старика. В их глазах читался не страх, а скорее благоговейный трепет.

Не кладбищенская мгла, а холодная, отчужденная аура старика наводила на них ужас. Среди смотрителей Фроста он был известен как самый пугающий.

Он проработал на этом посту так долго, что, казалось, сам стал частью этого мрачного мира. Его душа, словно губка, впитала в себя ауру смерти, царящую над кладбищем.

О нем ходили жуткие легенды.

Шептались, что по ночам над кладбищенской оградой мелькают призрачные огоньки, будто душа старика покинула его тело и бродит среди могил. Другие уверяли, что полночь старик проводит в гробу, присоединяясь к своим подопечным в царстве теней, а с рассветом возвращается к жизни.

Эти жуткие слухи окутывали кладбище и его смотрителя пеленой тайны, но старик-затворник оставался равнодушным. Он редко вступал в разговоры с жителями соседних домов — затворничество стало его образом жизни. Большую часть времени он проводил в мрачном домике на кладбище, выходя на улицу лишь по необходимости.

Сам он, разумеется, не видел в своем образе жизни ничего странного.

Держать живых на расстоянии от царства мертвых, оберегать их покой от ненужного любопытства, даровать мертвым возможность спать вечным сном — вот его священный долг.

Он был смотрителем не только этого кладбища, но и границ между миром живых и миром мертвых.

Старик посмотрел на кладбищенские ворота и вдруг остановился.

Сегодняшний день оказался необычным.

На кладбище пришел посетитель.