Онлайн чтение книги Ещё только рассвет Only the dawn
Глава 37

Джунён прямо смотрела на Бомджина. Хотя седоволосый оправдывался возрастом, Джунён казалось, что должна быть причина, по которой он выставил вперёд Бомджина.

И она хотела узнать.

Что произошло за это время? Почему он исчез так внезапно, а потом появился столь неожиданно?

Бомджин, молча принимая её взгляд, приоткрыл было губы, но затем коротко усмехнулся.

— Просто один из рабочих. Как видите.

— Да ну! Господин Ким отлично варит рамён! — вмешался кто-то.

— Видимо, и девушке стало интересно.

— И тело-то у Кима загляденье!

(П.П. Корейское “зайдешь на рамен?” = русское “зайдешь на чай?”. Здесь мужики намекают на это )

Рабочие, окружившие их, чтобы послушать перепалку, тут же вставили свои комментарии. Джунён нахмурилась и испепеляюще посмотрела на них, и те поспешно отвели глаза.

Бомджин махнул рукой и начал гнать толпу:

— Ну всё, идите по делам. Пока вода не затопила стройку, нужно закончить распределение материалов по точкам.

— Вот ещё. Много ты понимаешь в стройке! Только и делаешь, что тут торчишь сутками.

— Если продолжишь жаловаться, я снова уйду. Без меня половина из вас угробит колени уже на следующей неделе.

Слова, похоже, были не такими уж пустыми, потому что седоволосый только что-то пробормотал себе под нос.

Когда Бомджин равнодушно повернулся, чтобы уйти, Джунён быстро шагнула вперёд.

— Эй, постойте!

— Ого, а девушка-то задерживает его.

Кто-то хихикнул, и Бомджин сразу пресёк это строгим тоном:

— Уходите. Здесь опасно настолько, что люди падают с высоты.

Он что, не узнал меня?

Иначе как можно было так спокойно отвернуться?

Джунён было невыразимо обидно. Она представляла эту встречу десятки, сотни раз, но ни разу не допускала мысли, что Квон Бомджин может её не узнать.

Неужели? Я так сильно изменилась?

Или, может, он потерял память и сменил имя?

Надумав невероятные сценарии, будто из какого-то романа, Джунён презрительно усмехнулась самой себе и стиснула зубы. Называть его по имени и выяснять правду здесь и сейчас было бы крайне неуместно. И место, и ситуация для этого совершенно не подходили.

Вот бы избавиться от этой дурацкой челки, я бы ничего больше не пожелала.

Стиснув зубы, Джунён сжала кулаки, подняла подбородок и сказала:

— Подскажите мне приличное жилье. Хочу остаться на несколько дней, чтобы проверить всё лично. И, если возможно…

Она сделала короткий вдох и отчетливо добавила:

— Поближе к тому месту, где остановились вы.

Губы Бомджина слегка приоткрылись, а рабочие вокруг с издевкой загудели. Даже седоволосый наблюдал за ними с каким-то нелепым выражением, то ли с улыбкой, то ли с легким раздражением.

Бомджин посмотрел на неё с недоумением, но вскоре тяжело вздохнул, потер глаза и криво усмехнулся.

— Там, где я живу, такие, как вы, не задерживаются.

— Это мы ещё посмотрим.

— Закончить работу раньше чем через шесть часов не выйдет.

— Я подожду. В офисе.

Квон Бомджин.

У меня к тебе столько вопросов. И ещё больше того, что нужно сказать.

Поняв её настойчивый взгляд, Бомджин покачал головой и отвернулся.

— Делайте как хотите.

— Ладно, разминаемся как следует и начинаем! Сегодня день боли в мышцах! — скомандовал седоволосый, разгоняя рабочих, наблюдавших за происходящим с явным интересом.

Джунён проводила их долгим взглядом, словно остерегаясь их пересудов, пока они не исчезли из поля зрения. Сквозь её сжатые зубы вырвался глубокий, полный напряжения выдох.

Она резко бросила полотенце в корзину, стоящую неподалеку. Её руки слегка дрожали.

Квон Бомджин. Он появился. Прямо передо мной.

Натянутые как струна плечи вдруг ослабли, выпустив накопленное напряжение. Джунён машинально посмотрела на чёрные рукава футболки, которые, как и раньше, почти полностью закрывали её руки. Она внезапно почувствовала, как к горлу подступает странное тепло — слёзы.

***

2

Как долго я тогда ждала?

Клянусь, никогда в жизни я не была так взволнована. Моё сердце вот-вот должно было разорваться, словно попкорн, готовый лопнуть в микроволновке. Сидеть спокойно было просто невозможно.

Когда Джунён вернулась в их дом раньше него, она даже не смогла усесться на стул. Всё время ходила туда-сюда, не находя себе места.

Она была уверена в себе. Если бы Им Хёнтэ действительно мог победить её, он уже не раз занимал бы первое место.

Конечно, можно было подождать результатов, чтобы ответить Бомджину. Но это заняло бы время, а Джунён понимала, что не сможет выдержать такое состояние слишком долго. Если её сердце всё равно должно было взорваться, лучше сделать это сразу.

Если я скажу ему, что тоже его люблю, как это изменит нас?

Находиться с ним в одном помещении, вероятно, будет просто невыносимо. И всё же это ощущение станет самым лучшим из всех возможных.

Может, Квон Бомджин больше не будет разбивать желток яйца, добавляя его в рамен. Может, по пути домой мы начнём держаться за руки, а не за палку. Может…

А…

Как мне смотреть ему в глаза?

Небо в тот день было таким же ясным, как и в день их первого пикника. Мысли, которые Джунён едва сдерживала во время экзаменов, хлынули, словно прорвавшаяся плотина. Погружённая в свои размышления, она бродила туда-сюда, изредка улыбаясь собственным воспоминаниям, пока не опомнилась, что прошло уже порядочно времени.

Почему его до сих пор нет?

Может, и вправду в него кинули яйца, пока покупал продукты?

Со временем беспокойство росло, но Джунён заставила себя успокоиться. 

Нет, вряд ли. В нашем районе вряд ли нашёлся бы настолько безрассудный человек, чтобы причинить вред Квон Бомджину. Тем более слухи о поимке грабителя уже разлетелись по округе.

Или он не нашёл клубничное варенье? 

Подумала она, вспоминая, что в последний раз брала последнюю банку.

Может, стоило сказать ему, взять виноградное?

Осознавая, как настойчиво она тогда требовала клубничное варенье, Джунён только тяжело вздохнула. В уединении с тишиной и уютом дома её стало одолевать дремота. Она вспомнила, что почти не спала всю неделю из-за экзаменов.

Всё равно он придёт. Пусть даже опоздает. Я немного прилягу, а потом, когда он меня разбудит, отругаю за опоздание, и мы приготовим сэндвичи. Клубничного варенья наложим побольше.

Поднявшись на второй этаж, Джунён позволила себе задремать. Проснулась она уже глубокой ночью.

Квон Бомджин так и не пришёл.

Его не было ни на следующий день, ни через день.

Джунён терпеливо ждала, не находя себе места. Она убеждала себя, что на то есть уважительная причина. Тем временем в школе снова начали ходить разные слухи о его отсутствии.

В конце концов, собрав всю свою смелость, она обратилась к классному руководителю. Да, её волновало, что их отношения могут раскрыться, но страх перед неизвестностью оказался сильнее.

Учитель сказал, что его опекун сообщил, что Бомджин плохо себя чувствует и останется дома. Слова учителя прозвучали неуверенно. В голову Джунён закралась мысль о том, что кто-то мог нанести ему вред, но она не решалась прийти к нему домой.

Однако спустя неделю Бомджин всё так же не появился в школе.

В день, когда Джунён получила свою неизменно высокую оценку, учитель сообщил ей, что Бомджин забрал документы и бросил школу.

С того момента она перестала обращать внимание на слухи. Получив адрес его дома под предлогом возврата одолженных вещей, Джунён отправилась туда. Но её ждал пустой, заброшенный дом. Всё указывало на то, что жильцы уехали в спешке.

Она не раздумывая направилась в полицейский участок. Только позже поняла, что плакала, пока говорила с Ки Рёном, который сразу же узнал её и поспешил к ней. Она сбивчиво рассказывала всё, что знала, даже толком не понимая, какие слова срывались с её губ.

Как выяснилось позднее, Ки Рён как раз вёл расследование о странных седанах, курсирующих по окрестностям. Их пассажиры — крепкие мужчины, сразу привлекли его внимание.

Он выяснил, что это были члены известной преступной группировки из столичного региона. Когда Ки Рён наконец узнал, кем был отец Бомджина, эти машины уже исчезли из деревни.

Ки Рён сказал Джунён, что, скорее всего, Бомджин и его семья скрываются, чтобы избежать опасности. Он не мог быть уверен в его безопасности, но тогда сказал ей именно это. Её лицо, бледное и лишённое эмоций, казалось, вот-вот растворится в воздухе.

Тот период стал для Джунён одним из самых тяжёлых в её жизни.

Но пока она пыталась смириться с утратой Бомджина, судьба приготовила для неё новый удар.

Ближе к концу жаркого и утомительного лета ее мама потеряла сознание по неизвестной причине.

— …джер Юн, менеджер Юн, — раздался голос, вырвавший Джунён из задумчивости, в которую она погрузилась, разглядывая документы. Она медленно подняла голову. Сотрудник, остававшийся в офисе для контроля строительной площадки, смущённо посмотрел на неё.

— Ваш телефон звонит уже долгое время.

— Ах, да, — ответила она, слегка смутившись.

Джунён отвела взгляд к дождевым струям, которые всё ещё стекали по окну. Становилось темно, день явно подходил к концу.

Она тяжело вздохнула и взглянула на телефон, непрерывно вибрировавший на столе. Её брови слегка нахмурились, пока вызов не прервался.

На экране высветились безупречные и прямые буквы: «На Сынун». Это был уже пятый пропущенный вызов.

«Может быть, что-то срочное, а может и нет», — подумала она. Возможность того, что Сынун, находящийся в другой команде, позвонил ей по делам, казалась весьма маловероятной. Пока она размышляла, телефон снова зазвонил. Джунён нажала на кнопку приёма вызова

— Да, это Юн Джунён.

— Где ты? Почему не отвечаешь?

Голос, хоть и спокойный, не мог скрыть ноток тревоги. Джунён, продолжая листать документы, спокойно ответила:

— У меня стоял виброрежим. Простите, не заметила. У вас что-то срочное?