Онлайн чтение книги Ещё только рассвет Only the dawn
Глава 17

Этот парень долго ещё собирается быть таким принцем? Думает, что спасёт меня, если предложит стать партнёрами?

Чжунён сдержала тяжёлый вздох и уже хотела отказаться, но что-то её остановило. Было во взгляде Сынуна что-то непривычное. Он по-прежнему улыбался своей обычной светлой улыбкой, но тёплые карие глаза в этот раз были странно серьёзны, без обычного веселья.

Сынун внимательно смотрел на неё, а затем тихо спросил:

— У тебя уже есть кто-то, с кем ты хочешь работать?

Она не могла ответить ни «да», ни «нет».

Особенно не могла сказать это перед На Сынуном, когда у неё на уме был Бомджин.

Может быть, он не так уж и отличается от своей матери...

Чжунён напряглась и уставилась на Сынуна. Она уже собралась открыть рот, как вдруг раздался неожиданный голос:

— Давай со мной, Юн Чжунён.

Чжунён резко нахмурилась и обернулась. Перед ней с высокомерной ухмылкой стояла Хэсу, скрестив руки на груди. Наверное, на ней были духи — как только девушка приблизилась, воздух наполнился сладким ароматом.

Из огня да в полымя. Тяжело вздохнув, Чжунён тихо цокнула.

— Ты ведь понимаешь, что мы с тобой вообще не подходим друг другу?

— Что, решила игнорировать моё великодушное предложение? Мне, знаешь ли, очень хочется поговорить с тобой, иначе я просто не выдержу, язык чешется.

Мама, — пронеслось в голове Чжунён, когда она увидела хитрый блеск в глазах Хэсу. Эта девчонка была похожа на тех, кто в детстве убивает муравьёв просто ради забавы.

Чжунён, конечно, не хотела выбирать между ними, но если уж нужно, то пусть это будет О Хэсу. Похоже, пришло время заткнуть ей рот.

Она равнодушно пожала плечами:

— Окей. Раз уж ты меня так любишь...

Хэсу фыркнула, но, поворачиваясь, не упустила возможности бросить взгляд на Сынуна, который стоял рядом.

Смешно, если она делает это только потому, что боится, что я окажусь с Сынуном в паре. Чжунён покачала головой и поднялась с места. Девушка собиралась выйти в туалет, но Сынун всё ещё загораживал ей путь.

— Пропустишь?

— Ты…

Чжунён уже собиралась пройти мимо, как вдруг услышала, как парень тихо бормочет себе под нос:

— У тебя странные методы заводить друзей.

Чжунён обернулась, пытаясь понять, что он имеет в виду, но Сынун молча вышел из класса. В растерянности девушка следила за его спиной, пока её взгляд не упал на широченную спину Бомджина, который всё так же лежал, свесив голову на парту.

Говорил ведь, что не так уж много спит! И как он вообще может валяться в такой момент!

Чжунён почувствовала странное раздражение и даже захотела пнуть его, но сдержалась из-за множества глаз вокруг. Она пронзила взглядом затылок Бомджина, пока проходила мимо, но так и не поняла, спит он или нет.

Чжунён давно не поднималась на эту крышу. В начальной школе она часто забиралась сюда.

Тогда она жила, каждый день представляя, что её удочерили или похитили, и что когда-нибудь настоящие родители приедут за ней. С возрастом Чжунён всё больше теряла надежду на это, но в те годы, будучи ребёнком, она верила в такие вещи.

В средней школе дверь на крышу закрыли. Да и Чжунён уже не было до этого дела — она тогда решила, что единственный способ изменить свою непростую реальность — учёба, поэтому забросила все другие мысли, погрузившись в книги.

В старшей школе мало что изменилось. Поэтому, когда Хэсу спокойно открыла дверь на крышу, Чжунён даже удивилась. Она была уверена, что та заперта.

— Зачем мы пришли сюда? — спросила она, поднимаясь вслед за Хэсу.

— Тебе нужно быть благодарной за мою заботу. Хочешь, чтобы я кричала об этом на каждом углу? — отрезала Хэсу, бросив на неё колкий взгляд.

Чжунён глубоко вдохнула, ощутив, как ветер мягко касается кожи. Она давно не забиралась так высоко и уже успела забыть, как приятно это ощущение свободы.

— Спасибо, — вдруг искренне произнесла девушка.

Хэсу нахмурилась и скрестила руки на груди, не веря своим ушам.

Чжунён тем временем подняла голову к небу, которое становилось всё более оранжевым от заходящего солнца. Какое красивое небо, — подумала она, замирая на мгновение, чтобы насладиться видом.

— Ты что, с ума сошла? Ты вообще понимаешь, зачем я тебя сюда притащила?

— Если бы понимала, не пошла за тобой.

Она не собиралась притворяться, что ей всё равно. Чжунён оторвала взгляд от неба и уставилась на Хэсу:

— Ну, говори.

Похоже, её снисходительный тон не понравился Хэсу, потому что та, прищурившись, почти прорычала:

— Зачем ты ходила к Сынуну домой?

— Его мама пригласила меня.

— А зачем?

— Ей было интересно узнать поближе лучшую ученицу школы.

Чжунён заметила, как Хэсу закатила глаза. В сравнении с той ведьмой, что живёт в доме Сынуна, О Хэсу казалась почти невинной. Это даже слегка забавляло.

Чжунён позволила ветру играть с волосами, ожидая очередного нападения. Хэсу подняла подбородок, явно собираясь перейти к более серьёзной теме.

— Откажись от Сынуна, — неожиданно заявила она.

— А что ты знаешь о моей матери? — вдруг резко перебила Чжунён, шагнув ближе.

Хэсу округлила глаза, не ожидая такого вопроса, и замерла, поражённая резкостью её слов.

— Почему ты думаешь, что можешь мной манипулировать?

Это явно не тот сценарий, который она представляла. Хэсу, которая недавно так искренне сияла, с трудом выдавила кривую усмешку.

— Ты знала, да? Именно поэтому тебе стыдно за свою мать.

— Ближе к делу, О Хэсу. Если собираешься ходить вокруг да около, больше не зови. Не трать моё время.

Чжунён развернулась, будто собиралась уйти, но Хэсу поспешно преградила ей путь. Её глаза, полные ярости, сверкали, когда она практически закричала:

— Ты что, не знаешь? Твоя мать каждый день с утра по мотелям шляется в центре города!

Сердце будто остановилось. Казалось, холодная кровь устремилась вниз, к самым ногам. Полные ненависти и презрения слова Хэсу ясно дали понять, на что она намекает.

Не может быть. Это невозможно.

Мама не в своём уме. Она давно уже не способна нормально работать. Раньше она хоть готовила и убирала иногда, но больше не может этого делать.

Но однажды она начала приносить немного денег. И часто возвращалась пьяной. В такие дни всегда происходил грандиозный скандал, после которого мать вырубалась, как убитая.

Как?

Какую работу она делала?

…Чтобы заработать деньги и напиться?

— Как ты смеешь смотреть на других свысока, когда живёшь на такие деньги? Ну, учёба у тебя вроде неплохо идёт, так ты теперь думаешь, что чего-то стоишь? Сынун просто добрый парень, вот и всё. Ты ему не интересна на самом деле…

— Кто сказал? Кто сказал, что моя мама туда ходит?

Покажешь, что тебя задело, — проиграешь. Чжунён это понимала, но голос всё равно задрожал. Хэсу издевательски усмехнулась.

— Мой папа. Он дважды её там видел. Твоя мама высокая, одевается странно и ходит как-то не так — её трудно не заметить.

В голове всё помутнело. Мысли просто растворились, осталась лишь давящая на сознание стыдливость, словно Чжунён сама совершила нечто ужасное.

Когда Хэсу поняла, что Чжунён сломлена, на её лице расплылась медленная, довольная улыбка. Она ткнула одноклассницу пальцем в плечо и сказала:

— Я хочу, чтобы ты знала своё место. Ты — дно. А ведёшь себя так, будто все остальные у тебя под ногами. Это бесит. Мои родители, кстати, тоже переживают. Они считают, что школу стоит уведомить. У нас в классе дочь такой грязной женщины. От таких болезней может быть куча. Ты не боишься, что сама что-нибудь подцепишь? Брр, мерзко же, да?

Хэсу специально передёрнулась, изображая отвращение, а её глаза засияли жестокой усмешкой. Чжунён, стоявшая неподвижно, как сломанная кукла, медленно моргнула. Её губы едва заметно приоткрылись.

— А твой папаша зачем туда ходил?

— По делам. Проходил мимо по пути на встречу.

Хэсу ухмыльнулась так, словно хотела сказать: «Тебе и не понять, у кого тут есть статус и возможности».

Чжунён медленно подняла глаза, окидывая её с головы до ног. В чёрных, блестящих, как стекло, зрачках Хэсу вдруг уловила что-то тревожное и напряглась.

Чжунён резко шагнула ближе и холодным, механическим голосом произнесла:

— Возле тех мотелей только пивные да закусочные. Днём они не работают. Если просто идёшь по главной улице, никакого мотеля не видно. Входы специально спрятаны от посторонних глаз.

Хэсу с трудом успевала за её словами. Казалось, смысл пролетал мимо неё. Она сглотнула, а Чжунён, чуть приподняв губы в кривой усмешке, добавила:

— Болезни, говоришь? Не боишься, что твой папаша их разносит?

В тот же миг раздался звонкий хлопок, эхом отозвавшийся в воздухе. Чжунён приложила руку к щеке и нахмурилась. Во рту ощущался металлический привкус — губа, кажется, порвалась.

— Заткнись! Твоя мать — шлюха, которая…

Хэсу не успела закончить. Чжунён молниеносно схватила её за затылок одной рукой, а другой зажала рот, угрожающе смотря ей прямо в глаза и быстро шепча:

— Давай, рассказывай. Посмотрим, что будет в итоге. Если вдруг пойдёт слух, что твой папаша платил моей маме, кто окажется в дерьме по уши? Я? Ты? Нет.

Глаза Хэсу, полные ужаса, наполнились слезами. Её лицо побелело, а голос Чжунён звучал всё холоднее и жёстче, словно петля на её шее затягивалась.

— В ад полетит твоя мать. А ты потеряешь больше всех. Ты потеряешь свою семью. Всё из-за того, что ляпнула лишнее, не подумав.

— Отпусти!

Хэсу пыталась вырваться, но Чжунён резко отпустила её. Хэсу, вся трясущаяся, стояла напротив. Девушка заливалась слезами и смотрела на одноклассницу с ненавистью.

Чжунён стиснула кулаки так, что побелели костяшки, но сохраняла холодную стойкость. Она не могла показать слабину. Не могла позволить себе рухнуть. Это раскрыло бы, что её угроза — всего лишь отчаянная попытка. Только не сейчас.

Внезапный звук аплодисментов разорвал накалённую атмосферу. Хэсу резко обернулась, испуганно округлив глаза.

— Эй, всё закончилось? Что это за бойня у вас тут, девчонки?