Онлайн чтение книги Ещё только рассвет Only the dawn
Глава 3

— Ч-что ты… чего?

— Надень, я отстираю. Я как раз доел.

С небрежным видом Бомджин протянул свою футболку. Чжунён, глядя на огромную футболку, в которую она могла бы завернуться целиком, озадаченно переспросила:

— Ты серьёзно?

— Такие пятна легко отстирываются, если потереть моющим средством. Будешь надевать или нет?

Не думаю, что в этом есть необходимость, но было бы забавно посмотреть, как этот здоровяк стирает мою рубашку.

Она не смогла сдержать смешок. Окинув его взглядом, Чжунён указала подбородком на дверь:

— Ладно, тогда выйди на минутку.

— Вот ещё…

— Эй!

Бомджин, ухмыляясь, вышел, как только белки глаз у Чжунён начали наливаться красным. В щель ворвался холодный ветер, и только тогда Чжунён вспомнила, что он был с голым торсом. Быстро опустившись под стол, она начала расстёгивать пуговицы.

Стирать ночью — занятие не из приятных. Вода здесь ледяная, особенно по утрам и вечерам, ведь это горная местность, и горячая вода почти не поступает.

Но если это избавит её от лишней работы...

Она сняла рубашку и натянула футболку Бомджина. Тепло от неё спустилось до самых колен.

Похоже, у него высокая температура тела.

Хотя футболка была с короткими рукавами, они почти доходили ей до запястий. К её удивлению, от ткани исходил не запах табака или пыли, а мягкий древесный аромат.

— Готово.

Бомджин тут же вошёл, и, увидев её с рубашкой в руках, нахмурился. Чжунён, подражая его угрюмому выражению, спросила:

— Что такое? Ты же сам сказал, что постираешь. Передумал?

Брови Бомджина дрогнули, когда он безмолвно посмотрел на неё в своей чёрной футболке. Он ухмыльнулся, грубовато выхватил рубашку и сказал:

— Никому так не говори.

— Как?

Она переспросила, но Бомджин упрямо смотрел вперёд. Он подошёл к раковине, включил воду и начал тереть рубашку с моющим средством. Чжунён наблюдала за ним, пока ела лапшу.

(Прим. пер. В корейском языке фраза "빨아 준다" буквально означает «постирать», но в разговорной речи она может быть воспринята как пошлый намек. А все потому, что "빨다" иногда используется для обозначения орального секса.)

Когда он напрягается, на широких плечах вздуваются мышцы. Голубоватые вены, выступающие на длинных, крепких руках, пульсируют, показывая ту силу и жизненную энергию, которой у меня никогда не будет.

С таким телом можно справиться с чем угодно и ничего не бояться.

Тело Квон Бомджина великолепно. На этой мысли я поймала себя внезапно. В рельефных мышцах, покрывающих его крепкий скелет, проявлялась эстетика идеальных пропорций. Даже его смуглая кожа выглядит так, будто на ней блестит масло.

— Юн Чжунён.

Чжунён очнулась от своих мыслей, когда он окликнул её. Оказывается, всё это время она бессознательно наблюдала за ним, глядя на то, как он выжимает рубашку. Бомджин, склонив голову набок, теперь смотрел на неё с ухмылкой.

— Ты что, пускаешь слюни, глядя на моё тело?

— Лапша просто острая. Сколько ты туда перца насыпал? Дай воды.

Причмокнув, Чжунён нахмурилась, стараясь скрыть смущение. Бомджин хмыкнул, налил в стакан воды и протянул ей. Она быстро выпила всё залпом, пытаясь успокоить дыхание. А то как-то уж слишком жарко стало в области шеи.

Закончив с раменом, они разделялись по этажам: она оставалась на первом, а он на втором.

Сначала я раздумывала, стоит ли говорить Бомджину, что ухожу. Но он, видимо, услышал, как я собираю свои вещи, и, прежде чем я успела решить, что делать, сонно спустился по лестнице, широко зевая.

— Ты тоже уходишь?

— Темно уже. Как ты собираешься дойти до дома?

Чжунён стало неловко от этой неожиданной заботы, и она спросила:

— Ты что, беспокоишься за меня? Провожать собрался?

Бомджин посмотрел на неё так, будто его только что ударили по затылку. Он злобно уставился на неё, и Чжунён, не выдержав его взгляда, отвела глаза, помахав фонариком, который принесла с собой.

— Я этим дорогу освещу.

— Вот об этом и я спрашивал. Не таскай его с собой.

Бомджин выхватил фонарик и бросил его в её рюкзак. Когда она нахмурилась, он добавил:

— Ты хочешь, чтобы все знали, что ты сюда ходишь? Знаешь, как далеко видно свет от фонарика ночью?

— А.

Чжунён кивнула в знак согласия, но нахмурилась ещё сильнее. Как тогда ходить? На улице же темно.

Пока Чжунён раздумывала, Бомджин вдруг взял какую-то палку, похожую на дубинку, и её тело мгновенно застыло.

Я расслабилась, когда увидела, что он дрыхнет как медведь, но ведь это Бомджин. Тот самый Квон Бомджин, прославившийся из-за жестокой драки с участием десятка человек...!

— Я отлично вижу в темноте. Держись за неё и следуй за мной.

Чжунён, съёжившись, молча следила за его спиной, когда он, прошёл мимо, открыл дверь и вышел на улицу. Парень тут же протянул ей палку.

...В тот момент я и подумать не могла, что буду держаться за неё каждый день.

Чжунён, вспоминая тот день, потёрла гладкую поверхность дубинки, к которой уже привыкли руки. Видимо, он услышал, как она жалуется, что палка натирает мозоли, потому что на следующий день её конец был обмотан синей изолентой.

Теперь это оружие выглядело ещё более устрашающе, но Чжунён без колебаний бралась за него.

Про Бомджина болтают так же часто, как и про меня. Но тот Бомджин, которого я знаю, точно не был похож на человека, обзывающего учителей или избивающего стариков ради денег. Конечно, я знала его только в этом доме. Но сложно было представить, что тот, кто аккуратно складывает мою мокрую рубашку под одеяло, чтобы высушить её на тепле собственного тела, мог быть тем ужасным человеком, о котором ходили слухи.

Её рубашка, которую он три часа держал под собой, выглядела как отглаженная утюгом. Она пахла тёплой пылью, и Чжунён не знала, как реагировать на такой неожиданный подарок.

— Тут яма, — сказал Бомджин, который шёл на несколько шагов впереди. Чжунён замедлила шаг. В свете фонарей с главной дороги можно было различить только тени деревьев, поэтому приходилось внимательно слушать его.

— Да ты на кошку похож, — внезапно сказала она. Бомджин бросил на неё короткий взгляд. Чжунён кивнула сама себе и продолжила.

— У тебя же в имени «тигр» есть. Кошки ведь хорошо видят в темноте. У них зрачки расширяются, чтобы ловить больше света.

— Ты прям ходячая энциклопедия.

Чжунён пожала плечами, услышав его фырканье. Ветер раскачивал деревья, издавая зловещие звуки. Если бы не Бомджин, она бы не смогла спокойно заниматься здесь допоздна.

— Ты ведь не спишь и ночью, и днём, да?

— Хочешь спросить, что я делаю по ночам?

Он даже не оглянулся. Его тон ясно давал понять, что он не хочет отвечать. Чжунён покачала головой.

— Нет, я просто думаю, что, если ты вдруг не придёшь однажды ночью, как я тогда доберусь до дома?

Бомджин усмехнулся.

— Уходи, пока светло.

— Дом…

Я не могу туда пойти.

Слова сами сорвались с губ, но она вовремя прикусила язык. К её удивлению, Бомджин никак не отреагировал на эту недосказанную фразу.

Погрузившись в тишину, они продолжили идти, хрустя сухими ветками под ногами. Когда добрались до освещённой части дороги, Бомджин ловко забрал свою дубинку и обернулся.

— Иди.

— Ага.

«Спасибо» вертелось на языке, но я опять не нашла подходящего момента, чтобы его произнести. Я уже привыкла разворачиваться и уходить сразу после короткого прощания.

Несколько шагов она прошла, думая, не обернуться ли, но так и не решилась. Тяжело вздохнув, Чжунён медленно свернула в переулок, ведущий к дому.

Дом, где они жили с матерью вдвоём, находился в конце отдалённого переулка, в подвальном помещении с одной комнатой. Оттуда доносился запах плесени, смешанный с чем-то неприятным, похожим на мочу.

Но дышать надо. Я должна почувствовать, не пахнет ли алкоголем, прежде чем входить.

Чжунён старалась двигаться тихо, подтянула сползающую лямку рюкзака и глубоко вдохнула. Почти в тот же момент металлическая дверь с мутным стеклом распахнулась. Чжунён отскочила назад и увидела чёрную тень перед собой.

— О, мам, ты не спишь?

Чуть-чуть...

...попозже надо было приходить.

Запах алкоголя всё усиливался, пока мать приближалась, покачиваясь из стороны в сторону. Чжунён крепче стиснула ремень рюкзака, чувствуя, как сердце всё больше сжимается от холода.

2

— Давайте уже делитесь на команды и начинайте, — хлопнул в ладони учитель физкультуры, вечно ходивший в одном и том же спортивном костюме. Ученики нехотя задвигались.

Когда Чжунён заняла своё место, кто-то сильно толкнул её в плечо. Она пошатнулась и чуть не упала. Это была Хэсу, с длинными волосами, украшенными ленточкой. Она скрестила руки на груди, оглянулась на неё и усмехнулась.

— Ой, извини, не заметила.

Чжунён тяжело вздохнула, но промолчала. Затем медленно подняла руку и показала Хэсу средний палец. Её лицо исказилось от злости. Чжунён с бесстрастно усмехнулась.

— А это видишь?

— Ты... — Хэсу кипела от ярости, но тут раздался громкий свисток учителя.

Чжунён отступила от Хэсу, которая теперь сверлила её взглядом.

В обычный день она бы не побоялась, если бы Хэсу вдруг потеряла над собой контроль и набросилась на неё. Но сегодня было не так. Промокшая до нитки и продрогшая, Чжунён пробыла на улице несколько часов и теперь чувствовала себя ужасно. С самого утра горло жгло от жара.

Надо бы упасть в обморок в подходящий момент, чтобы наконец отдохнуть. Сценарий, в котором её отнесут в медпункт, выглядел неплохо, но почему-то Чжунён казалось, что если она потеряет сознание прямо здесь, Хэсу наверняка наступит на неё.

Впрочем, даже если не Хэсу, то наверняка кто-то другой найдёт возможность меня растоптать. Лучше уж умереть.

Сделав для себя такой вывод, Чжунён двинулась на позицию, откуда было бы удобно поймать мяч. Однако он полетел в другую сторону. Нахмурившись, она решила просто стоять в углу и не двигаться. Но мяч всё равно к ней не прилетал.

Спустя какое-то время Чжунён поняла: дети специально исключили её из игры, смеясь и переговариваясь между собой. Они вели себя так, словно её вообще не существовало.