Онлайн чтение книги Ещё только рассвет Only the dawn
Глава 16

Чжунён продолжала болтать, и Бомджин не смог сдержать усталую улыбку. Она чуть надула губы, а затем, кашлянув, спросила:

— Он тебя бил?

— Меня не трогал. Но других, наверно, бил.

Чжунён кивнула в ответ.

— Логично. Если бы мой сын был таким, как ты, я бы его тоже не била.

— Не говори гадости.

— Так ты, выходит, пошёл в отца, раз так любишь показывать свою силу?

— Это не так.

— А вот любовь ко сну — тоже от отца? Хотя, если бы он был таким соней, ему было бы трудно стать гангстером.

Чжунён явно веселилась. Её голос становился всё более оживлённым. С одной стороны, ему было приятно слушать, но, с другой, Бомджин понимал, что надо остановить её, пока она не зашла слишком далеко. Он нахмурился:

— Я не так уж много сплю.

Чжунён вдруг захохотала, громко и искренне, как никогда раньше. Это был взрыв смеха, как будто долго скрывавшийся бутон, наконец, распустился. Она стукнула себя по коленям и, всё ещё смеясь, сказала:

— Ну да, конечно! Ты, кажется, спишь по восемнадцать часов в сутки, если не больше. А я, между прочим, сплю всего часов пять!

Он впервые видел её такой открытой и беззаботной. Она выглядела такой озорной, почти по-детски милой. Бомджин молча смотрел на неё и медленно произнёс:

— Это похоже на то, как ты занимаешься учёбой.

— Ты о чём?

— Когда я закрываю глаза, меня никто не трогает.

Улыбка медленно исчезала. Чжунён заморгала, словно пытаясь переварить его слова, и начала заикаться:

— Ты... ты что, всё это время не спал? А когда валялся тут на кровати? Ты и тогда не спал?

Её лицо выражало полное недоумение. И вдруг Бомджин почувствовал, что его одолевает голод. Он провёл рукой по животу и встал с места. Одеяло соскользнуло с его плеч, обнажив тело. Чжунён быстро отвела взгляд и спросила:

— Ты куда?

— Рамен варить. Спускайся, если хочешь. Или иди и занимайся своими любимыми учебниками.

— Книги нужны, чтобы заниматься. И не добавляй яйца в рамен.

Бомджин нахмурился, уже спускаясь по лестнице, и обернулся.

— Ты вообще что там делала? Даже не поела?

Чжунён, сделав нарочито тяжёлый вздох, покачала головой:

— Не спрашивай. В доме была ведьма, и я еле-еле оттуда сбежала.

Его удивлённый взгляд не произвёл на неё никакого впечатления. Она гордо подняла подбородок и начала спускаться.

— Сколько яиц будешь класть? Мне два.

Когда их взгляды встретились на одном уровне, Бомджин заметил, как уверенно и спокойно её глаза смотрят на него. В этом взгляде не было страха, только решимость и даже какая-то тёплая уверенность.

Кажется, она не отдалилась, а наоборот, стала ближе.

Сердце билось в странном ритме. Следуя этому ритму, его рука сама собой двинулась вперёд. Он медленно убрал мокрые волосы с её щеки. Его голос был низким и мягким:

— Ты не вытерла волосы. Простудишься.

Отвернувшись, Бомджин продолжил спускаться по лестнице. Воспоминание о том, как её влажная щека касалась его пальцев, словно въелось в его кожу. Жар от этого прикосновения разливался по телу.

— Это говорит тот, кто сам полуголый ходит?

Её недовольный голос донёсся сзади, но он просто проигнорировал его. Дождь продолжал барабанить по крыше, словно отбивая ритм. Бомджин закрыл глаза.

Среди множества мгновений, что текли в его жизни, именно этот момент, с его запахом, звуками и атмосферой, казался чем-то, что останется с ним надолго. У него было предчувствие, что этот миг он не забудет никогда.

Небо было ясным. И стало жарко.

Чжунён подняла сваливающийся с плеча рюкзак и вошла в класс, ощущая на себе взгляды одноклассников, но игнорировала их. Все знали, что её пригласили в дом Сынуна, так что она была готова к тому, что станет объектом сплетен на весь день.

Особенно неизвестно, как себя поведёт О Хэсу.

Тихо вздохнув, Чжунён взглянула на широкую спину, сидящую за самой последней партой. Ей с трудом удалось сдержать смех, поэтому она нарочно нахмурилась и прошла мимо. Бомджин, как обычно, лежал, уткнувшись в парту, хотя было непонятно, спит он или нет.

Никто не знает, какой он смешной.

Хотя, в принципе, это и необязательно.

Проходя мимо, она случайно задела его большую руку, свисающую с края стола, и тут же откашлялась.

Квон Бомджин был совсем не таким, каким казался на первый взгляд. Его лицо всегда выражало полное равнодушие к миру, но иногда он удивлял своей неожиданной чуткостью.

Когда она промокала, он давал свою одежду. Когда она чувствовала себя униженной, он злился за неё. А когда она поступала как взбалмошная девчонка, он тяжело вздыхал, но всё равно всегда поддерживал.

Он отлично варил рамен, никогда не пытался использовать её слабости или угрожать. И...

Когда она болела, он принёс обогреватель и завесил окна.

— Как думаешь, кто это был?

Чжунён сжала губы, вспомнив слова Сынуна, и села за свою парту.

Она не знала, почему Бомджин так к ней относится, но одно было ясно.

…Я не хочу потерять своё место в его жизни.

Перебрасываясь с ним любыми словами, подшучивая друг над другом, а потом мирно варя рамен и занимаясь каждый своим делом — время, которое она проводила с Бомджином, было единственным в её жизни, когда она могла честно выражать все свои чувства, ни о чём не переживая.

Только вспоминая об этом, Чжунён могла улыбнуться в этой мрачной ситуации, где даже завтрашний день был покрыт туманом.

Эти встречи, эти моменты с Бомджином стали слишком важными для неё.

Она так глубоко погрузилась в мысли, что даже забыла достать учебники. Вдруг Чжунён резко тряхнула головой, как будто стряхивая наваждение. Её мучила одна сцена, которая не выходила из головы.

Когда они стояли на лестнице, их взгляды встретились на одном уровне. Лицо Бомджина было так чётко видно. Его рука, легко поправляющая ей волосы, и тот тихий голос, полный заботы: «Ты не вытерла волосы. Простудишься». И его взгляд, который преследовал её в самые неподходящие моменты.

Как же унизительно, что я не могла уснуть, постоянно думая об этом! Сжав кулаки, Чжунён нахмурилась, стараясь держать лицо под контролем.

Нет, нет. Это не то, о чём нужно думать. Юн Чжунён, у тебя сейчас есть дела поважнее. Даже если Квон Бомджин будет танцевать перед тобой в обнажённом виде, ты должна оставаться невозмутимой.

— Чжунён-а.

Её внезапно выдернул из мыслей чей-то голос. Чжунён мгновенно подняла удивлённый взгляд. Это был Сынун, он стоял перед ней с мягкой улыбкой. Она смущённо отвернулась, тихо пробормотав что-то вроде «мм».

Он думал, что Чжунён просто переоденется и вернётся, но когда Сынун попытался её остановить, она в спешке сбежала из его дома. Увидев дождь, Сынун побежал за зонтом, попросив её подождать. Но как только он зашёл в дом, Чжунён выбежала прочь.

Он, наверное, ничего не понял. Маловероятно, что та женщина упомянула её в разговоре с Сынуном. Предложение, которое ей сделали, казалось делом только между ней и его матерью.

— Ты в порядке? Не простудилась? Почему ты тогда так поспешила... — начал Сынун.

— Всё нормально, — оборвала его Чжунён.

Сынун так привык к вниманию, что, похоже, не замечает его. Он, кажется, не понимает, что стоит ему заговорить с кем-то, как все в классе мгновенно переключаются на этот разговор.

Она попыталась резко оборвать разговор, но Сынун, похоже, не уловил её намёка. Он осторожно протянул ей пакет.

— Вот. Ты оставила.

Что я могла оставить? Чжунён заглянула внутрь, и её лицо застыло. Там лежала её блузка, та самая, что она носила в тот день, пахнущая приятным ароматом. Девушка быстро выхватила пакет и бросила его под парту.

— Спасибо.

— Кстати... — начал Сынун, понизив голос. — Если моя мама как-то тебя обидела... Прости за неё. Она иногда говорит не подумав. Я знаю, что она не со зла, просто у неё иногда язык быстрее мыслей.

Чжунён невольно усмехнулась и подняла взгляд на него, слегка нахмурившись.

Ну, конечно, На Сынун, в своей семье ты наверняка как принц. Ты вообще ничего не понимаешь. Когда твоя мать произносила свои «безобидные» слова, это уже было тщательно продуманной атакой.

— Каково это — быть таким защищённым? — спросила она, прежде чем успела сдержаться.

— Что? — Сынун моргнул, явно сбитый с толку.

Чжунён сжала губы, как будто наказывая себя за неуместные слова, и покачала головой. В этот момент в класс вошёл усталый классный руководитель, и Сынун, видно, понял, что не время продолжать разговор.

Под его слегка разочарованным взглядом и под любопытными взглядами остальных учеников, Чжунён открыла учебник. Внутри неё всё кипело — так хотелось просто взять и выбросить этот проклятый пакет куда подальше.

— Итак, вам нужно разбиться на пары и выбрать одну из предложенных тем для исследования. Староста, принеси мне список пар и темы до конца дня, — объявил учитель.

Лицо Чжунён исказилось. Настал момент, который она ненавидела больше всего.

Ну почему? Почему обязательно нужно что-то делать с кем-то? Мир — это место для одиночек. Я бы справилась в сто раз быстрее и лучше, если бы работала одна!

Она свирепо уставилась в пустоту, нервно щёлкая ручкой. Это всё из-за глупцов, которые верят в эти сказки о том, что «социальные навыки важны».

Чжунён знала, что никто не захочет быть с ней в одной группе. Она всегда была «тёмной лошадкой», а в итоге просто объединялась с такими же одиночками, как она. Оставшись последней, как тухлая рыба, её просто соединяли с другой такой же «протухшей» рыбой.

Но внезапно её глаза вспыхнули. Она сообразила, что есть один человек, который находился в точно такой же ситуации, как она! Кого точно никто не пригласит в пару!

Улыбка сама расползлась по лицу. Это так естественно — быть с Бомджином в паре. Тогда и в библиотеке, и на улице они могли бы быть вместе, и это никому не показалось бы странным.

Правда, представить, как она находится с ним где-то, кроме его дома, было почти невозможно. Но эта мысль её приятно волновала.

Чжунён погружалась в эти размышления, когда её вырвал из мыслей лёгкий стук по столу. Она подняла голову.

— Чжунён-а, не хочешь быть в паре со мной?

На фоне солнца, льющегося через окно, перед ней стоял Сынун. Чжунён открыла рот, но не знала, что сказать.

Прим. пер. В корейском языке суффикс -а (или -я в зависимости от последней буквы имени) используется при обращении к человеку на дружеской, неформальной ноте, обычно между ровесниками или в близких отношениях. Этот суффикс добавляется к имени, если оно оканчивается на согласную (как в случае с Чжунён).

Когда Сынун называет её Чжунён-а, это подчеркивает, что он общается с ней как с другом или ровесником, не соблюдая формальные нормы вежливости.