Онлайн чтение книги Номер, который вы набрали When the phone rings
1 - 62

Как ГёДжин терпела все это время?

Подпитываемая ненавистью к своему свекру, она метафорически отвергала обряды предков как форму неповиновения.

Стыд, который она испытала, когда Пэк ЧанХо сказал: “Этот ребенок - не что иное, как зверь в человеческом обличье”, и ужас, который она испытала, услышав от своего тестя: “Ты породила такое существо”. 

Одно воспоминание о тех временах заставило Шим ГёДжин стиснуть зубы. От начала и до конца это было сплошным унижением.

Ребенок, которого следовало бы воспитывать с любовью, вместо этого подвергался суровой дисциплине, что принесло странное утешение. Она с отвращением сжимала кулаки каждый раз, когда видела, как мальчик, который появился как фальшивка, вырос идеальным.

‘Мой сын тоже был бы идеальным...!’

Несмотря на то, что ей было невыносимо видеть, как Пэк Саон процветает под украденным именем её сына, в глубине души она желала, чтобы его слава возросла еще больше.

Чем более известным он становился, тем больше людей искренне скорбело на похоронах “Пэк Саона”.

Несостоявшиеся похороны её сына были единственной занозой в сердце Шим ГёДжин.

Она действовала скрытно, под маской компетентной и преданной матери, и в этом смысле её консалтинговая фирма по ведению переговоров была надежным прикрытием. У нее было много деловых контактов с преступниками, и это стало формой налаживания связей.

Мало-помалу она организовала похороны Пэк Саона.

Но…когда она посмотрела на своего сына и, смеясь, когда он сказал: “Дедушка пытался убить меня!..” Шим Гёджин кое-что поняла спустя столько времени.

Увы…

На неё обрушилась не ложь свекра о том, что он утонул, играя в воде. Источником её боли была она сама.

Первое, что она почувствовала, услышав о смерти своего сына, была не боль, а освобождение. Облегчение от того, что она освободилась от бремени материнства.

Когда она осознала это, её охватило чувство вины, и она безудержно разрыдалась, поглаживая покрытое шрамами лицо сына. Не в силах простить себе недостаток добродетели, она предпочла возненавидеть кого-то ещё более яростно.

Таким образом, её ущербное “я” постепенно отошло на второй план, и она смогла сосредоточиться исключительно на мести.

Но теперь всё вернулось на круги своя.

Она пыталась реинтегрировать своего сына в общество, обучала его, но каждый раз он неизбежно становился причиной инцидентов с применением насилия. И с каждым новым инцидентом её решимость только укреплялась.

ГёДжин с самого начала была непоколебима в своей цели. Она хотела устроить похороны.

- Мне не нужен ни настоящий сын, доставляющий неприятности, ни способная подделка.

- ……!

Зрачки ХиДжу неудержимо задрожали.

- Мне не нужен ни один из них.

Шим ГёДжин прищурилась, словно вглядываясь в глубины разрушенного здания.

Телефон для переговоров, попавший в руки ХиДжу, был непредвиденной переменой. Случайное падение ХиДжу также было незапланированным. Но Шим ГёДжин не смогла остановить жестокость своего настоящего сына, его странное поведение и навязчивую идею вернуть украденное имя.

‘Глупый мальчишка’.

Однажды погибший от рук своего деда, но все ещё слепо доверяющий кровным родственникам. Глупо полагать, что он достоин имени “Пэк Саон”.

- Я ненавижу титул “мать” всеми фибрами души.

Пресс-конференция была неожиданной, но Шим ГёДжин уже планировала разрушить мемориальный зал Пэк ЧанХо собственными руками. Сроки просто сдвинулись вперед, ничего не изменилось.

- Как специалист по урегулированию кризисных ситуаций, я достаточно компетентна. Но как мать, Шим ГёДжин, я всего лишь грешница. И почему я должна нести это бремя?

Она притянула ХиДжу ближе, обняв её со слезами на глазах.

- Мать - это не та, кто жертвует собой. Она из тех, кто должен найти способ выжить, несмотря ни на что.

И все же, когда она заговорила, в её голосе слышался скрежет зубов демона.

- И сегодня тот самый день.

- …….

- В тот день, когда я снова стану самой собой. Так разве я не должна улыбаться?

ХиДжу чувствовала, что задыхается под тяжестью всех этих запутанных обстоятельств.

Чье молчание было тяжелее? Чье молчание было мрачнее и глубже? Её сердце бешено колотилось в груди.

Перед лицом жестокой правды ХиДжу могла думать только об одном.

‘Где ты сейчас? Кто сейчас с тобой? Кто был рядом с тобой все это время?’

Она хотела прорваться сквозь тишину, которая её окружала.

В отличие от других, моё молчание было любовью. 

ХиДжу изо всех сил вырвалась из хватки Шим ГёДжин.

‘...Даже если ты так жестоко отвергнешь его, я найду его’. 

Ей хотелось броситься к нему изо всех сил.

***

Черный траурный наряд, отражавшийся в зеркале, показался ей незнакомым.

- ……

ХиДжу безучастно уставилась на её ничего не выражающее лицо, прежде чем закрепить белую заколку в волосах. Должно быть, она воткнула её слишком глубоко, потому что кожу головы внезапно сильно дернуло.

Когда она попыталась вытащить заколку, вместе с ней выпал спутанный клок волос. После нескольких попыток и стонов ХиДжу, наконец, выдернула заколку и бросила её на пол.

Даже такая мелочь бесконечно раздражала её, и на глаза навернулись слезы. Но сотрудники похоронной службы не давали ей передышки.

- Цветная портретная фотография стоит 90 000 вон, а цветная фотография среднего уровня - 70 000 вон. Мемориальный стол А стоит 300 000 вон, а стол В - 250 000 вон.

- ……

- Что касается подарков с цветами, то стоимость букета №1 составляет 2 миллиона вон, №2 - 1,8 миллиона вон, №3 - 1,5 миллиона вон, а самый дешевый букет №8 - 550 000 вон.

- ……

- А, что касается урны...

Пространные объяснения персонала звучали в ушах ХиДжу всё тише и тише. У неё даже не было времени как следует погоревать. Всё приходилось выбирать самой.

Она ни разу не приготовила для него еду и не выбрала галстук. Но теперь от неё ожидали, что она выберет похоронную машину и урну. От осознания этого её затошнило.

『Пэк Саон, пресс-секретарь Голубого дома, погиб в результате взрыва』

『Взрыв в мемориальном зале Пэк ЧанХо: один погибший, несколько раненых』

『Президент отдает приказ о немедленном расследовании и задействовании Специальной оперативной группы』

Мужчина, казалось, растворился в воздухе. ХиДжу всё еще казалось, что это сон.

- ……

Воздух был насыщен гнетущим ароматом горящих благовоний. Прибыла, казалось бы, бесконечная процессия с венками в знак соболезнования, каждый из которых был молчаливым свидетельством утраты.

Похороны, проходившие как частная семейная служба, строго ограничивали количество скорбящих. У входа беспрерывно сверкали вспышки фотоаппаратов.

Тем временем Шим ГёДжин исчезла. По словам её сестры, показ документального фильма раскрыл всю коррупционную сеть, окружающую покойного Пэк ЧанХо и его семью.

Тела, найденные неподалеку от места ловли рыбы, злодеяния Пэк ЧанХо и разоблачительный материал о консалтинговой фирме по переговорам, которой руководит Шим ГёДжин. Особенно шокирующим стало известие о том, что он убил собственного внука, скрыл это и заменил его своим незаконнорожденным ребенком. Общественность, которая когда-то благоговела перед великим человеком, была потрясена.

Мир был в смятении, и ХиДжу осталась одна на один с похоронами.

Их печальное поведение продолжалось до самого конца.

- ХиДжу.

Как раз в этот момент прибыла её семья, прорвавшись сквозь шквал вспышек фотоаппаратов. У председателя Хона, её матери и сестры были мрачные выражения лиц. Все трое по очереди выразили свои соболезнования, а затем некоторое время стояли молча.

Неожиданная шокирующая новость глубоко тронула даже самых эмоционально сдержанных членов семьи.

- Что ты собираешься теперь делать?

Её мать, наконец, нарушила молчание, глядя на портрет Пэк Саона.

- Ты внезапно овдовела - как ты собираешься жить?

- ……

Молчание ХиДжу, нарушаемое только её отсутствующим взглядом, привело мать в ярость.

- Я всегда говорила, что ты унаследовала половину меня. Но обязательно ли тебе было наследовать мою способность терять мужей?

Мать нахмурилась.

- Просто делай, как говорит председатель Хон.

- ……

- Ты ничего не потеряешь, если будешь слушать меня. С этого момента знакомься с людьми, которых представляет председатель Хон, и помогай в его бизнесе.

- ……

- Он сказал, что семейный скандал в семье Пэк затрагивает и нас тоже.

ХиДжу молча наблюдала за матерью, пока та повторяла свои слова.

Она ещё не видела останков своего мужа - того немногого, что от них осталось. Она не могла заставить себя отослать кого-то, кто погиб при таком сильном взрыве. И все же…

Что, черт возьми, говорит сейчас её мать?

В этот момент петля, которую мать годами затягивала у неё на шее, начала распускаться.

- ..Помочь с чем?

ХиДжу с трудом выдавила из себя слова, когда у неё пересохло в горле.

- ...Как я должна помочь?

Лицо её матери изменилось. Её глаза расширились от удивления.

- Т-ты…

- Мама.

- ......!

- Перестань говорить ерунду.

Её голос звучал как ржавая петля, пересохшая и трескающаяся после долгого бездействия.

Ей больше нечего было бояться, она была одета только в траурную одежду.

Хранить молчание было всё равно что носить меч в ножнах. Она слишком много лет не могла его обнажить, терпя удар за ударом.

Для ХиДжу молчание было актом покорности, чтобы заслужить любовь матери. Но теперь она поняла, что это не так.

Сердце бешено колотилось в груди, подгоняя её вперед.

Дать отпор. Найди свой голос. Вступи во взрослую жизнь, ХиДжу. Прими неизбежную боль, шрамы, которые приходят с ней, и трудности, которые неизбежно возникнут.

- Тебе лучше не думать о том, чтобы использовать меня в делах председателя Хона.

Глаза ХиДжу наполнились слезами, когда она ответила.

- Т-ты никогда так со мной не разговаривала...

- Даже не думай использовать меня для чего-либо.

- ……

- Кто я для тебя? Проститутка на продажу?

Лицо её матери стало свекольно-красным, а дыхание прерывистым.

- Т-ты смеешь говорить такие вещи своей матери!

- Ну и что?

ХиДжу встала и крепко схватила мать за плечи.

Встретившись с ней взглядом, она разрушила чары манипулирования, которые когда-то наложила на неё Ким ЁнХи.