Онлайн чтение книги Сказка о сахарном яблоке The Silver Sugar Master and The Black Fairy
3 Рай

Лила. Ах, Лила. Я счастлива. Очень счастлива.

Интересно, слышишь ли ты мой голос, став частичками света? Было бы здорово, если бы слышала.

Послушай, Лила. Пришел серебряный сахарный мастер. Теперь с Раем все будет в порядке.

На самом деле, лучше бы я додумалась до этого, когда ты еще была здесь...

Послушай, Лила.

Я одна.

⠀

⠀

Энн мерещится, что во сне она слышит одинокий голос, словно обращенный в пустоту. Этот голос кажется ей знакомым, но в то же время непривычным. Как будто она слышала его всего один раз раньше.

⠀

⠀

Витает сладкий аромат. Этот запах щекочет нервы, и Энн просыпается.

Она широко открывает глаза, и первое, что видит – зеленый балдахин, раскинувшийся над ней. Это полукруглый навес из тонких веток, оплетенных плющом. Ощущая щекотание на щеках, она поворачивает голову и видит цветы размером с ладонь, плотно уложенные вокруг. Это красные цветы с бархатистыми на ощупь лепестками. От них исходит сладкий аромат.

Голова Энн словно в тумане, но она приподнимается и оглядывается вокруг.

— Где…

Энн находится в руинах, сложенных из камня. Похоже, это очень древнее сооружение: каменные стены были источены ветром и дождем, местами разрушены, покрыты мхом и увиты лозой. В окнах и проходах нет ни стекол, ни дверей, только каменные арки зияют пустотой. За ними видны деревья.

Место, где она лежит, похоже на кровать, сделанную из дерева, но и она оплетена лозами. Сквозь щели между камнями, которыми вымощен пол, пробиваются сорняки и мелкие цветы. Слабый ветерок колышет траву, на которую пятнами падает свет.

Сойдя с цветочного ложа и подняв голову, Энн видит над собой обратную сторону крыши, сплетенной из веток и травы. Она покрывает только половину здания, а другая половина представляет собой переплетение толстых лоз, сквозь которые просвечивает небо.

Слышно щебетание птиц.

Ошеломленная Энн оглядывается вокруг.

— Где… это я?

В таверне на постоялом дворе внезапно похитили Мифрила, и Шалль бросился ему на помощь. Но словно поджидая этого момента, Гилберт начал вести себя странно. Энн попыталась убежать, но не смогла.

Вспомнив об этом, она ощущает напряжение и страх, ее сердце начинает колотиться.

«Гилберт...»

Гилберт обманул ее. Она сжимает кулаки.

Потеря памяти, его мягкость, слова, напоминающие о родителях – все это было игрой. Она даже начала испытывать к нему симпатию, и теперь жалеет об этом.

«Я знала, что он может меня обманывать, и старалась действовать осторожно, но потеряла бдительность. Как же глупо. Даже зная об опасности, я все равно решила отправиться в путешествие.»

Однако сейчас не время корить себя за беспечность.

Прежде всего, нужно бежать.

Вероятно, именно Гилберт принес Энн сюда. Она не знает, где находится, но раз ее оставили спать в одиночестве, значит, сейчас враг потерял бдительность.

Судя по яркому солнечному свету и чистому воздуху, сейчас утро. Она потеряла сознание вечером, так что, вероятно, проспала всю ночь.

«Нужно тихо, не издавая ни звука, как-то убежать.»

Она делает осторожный шаг по направлению к проему, похожему на выход.

— Ты проснулась, Энн.

Внезапно услышав голос позади, она невольно вскрикивает и подпрыгивает, тут же оборачиваясь.

Рядом с цветочным ложем, на котором лежала Энн, у окна стоит маленькая фея.

Белые волосы, сверкающие так, словно посыпанные серебряными крупинками, и темно-фиолетовые глаза. Фея в образе прекрасной, изысканной девушки.

Тут Энн понимает, что голос, который она слышала во сне перед пробуждением, похож на голос этой феи. Возможно, она говорила что-то сама с собой у изголовья Энн.

— Ты... мы встречались в таверне. Кажется, тебя зовут Сера Суриа Фам?

— Ты запомнила мое имя? Я рада.

Легко взмахнув единственным крылом, она перемещается на цветочное ложе и поднимает взгляд на Энн.

— Добро пожаловать в Рай. Я приветствую тебя, серебряный сахарный мастер.

Маленькая фея с темно-фиолетовыми глазами мило улыбается.

Энн застывает от удивления, не в силах пошевелиться.

— Не бойся так, Энн, — говорит Сера, горько улыбаясь и садясь на цветочное ложе. — Прости за грубое обращение. Но мы думали, что иначе не сможем пригласить серебряного сахарного мастера.

— Пригласить серебряного сахарного мастера?

— Да. Нам нужен кондитер. А серебряный сахарный мастер – еще лучше.

Энн похитил Гилберт. Но почему фея, которую она встретила вчера в таверне, находится здесь и говорит о приглашении? Ответ очевиден.

— Вы знакомы с Гилбертом, верно?

— Да. Он наш помощник. Помощник рая.

— Так и есть... Значит, Гилберт обманул нас. Все было притворством?

— Хм, не совсем так, — Сера прикладывает палец к подбородку и смотрит в потолок. — То, что Гилберт потерял память – это правда.

— Но он ведь ваш помощник, верно? Вы сами так сказали.

— Да. Это тоже правда.

Энн хмурится.

— Не понимаю, что ты говоришь.

— Я все объясню подробно. Не сердись. Мы не собираемся причинять тебе вред, наоборот, ты нам нужна.

⠀

⠀

— Зачем я вам нужна?

— Конечно, потому что мы хотим леденцов!

Сера проводит пальцем по красным лепесткам, наслаждаясь их текстурой, и смотрит на Энн снизу вверх с игривым выражением.

— Сделай нам леденцы, Энн.

Действительно, если бы Сера хотела причинить Энн вред, она могла бы сделать это, пока та была без сознания. У нее нет злых намерений. Убедившись в этом, Энн немного успокаивается.

Она открывает пересохшие от удивления и напряжения губы и говорит:

— Где мы находимся? Сначала я хочу узнать это. Я не смогу ответить на твою просьбу, ничего не понимая.

— Да, это справедливо. Хорошо, пойдем со мной. Я тебе покажу.

Как только Сера встает, она спрыгивает вниз и перемещается к лозам, обвивающим вход. Затем она снова подпрыгивает и выходит наружу.

Как только Энн выходит за Серой, она невольно восклицает:

— Как красиво...

Сера, садясь на ветке ближайшего дерева, радостно смеется, пожимая плечами.

— Правда ведь?

Оглянувшись, Энн видит руины, из которых только что вышла.

Полуразрушенное каменное здание, покрытое лозами, вот-вот будет поглощено зеленью, но не выглядит мрачным или зловещим. Это потому, что на лозах тут и там цветут маленькие белые цветы. Кроме того, свет, проникающий сквозь ветви окружающих деревьев, мерцая освещает руины.

Вокруг руин растет мягкая трава. Вокруг руин протекает узкий поток воды. Как и сами руины, это древнее сооружение: каменный канал квадратом огибает здание. Вода течет с правой стороны руин, огибает их и вытекает с левой стороны.

Поток воды чист, на дне колышутся водоросли.

Вокруг – густой лес.

Снова переведя взгляд с руин вперед, Энн видит, что лес простирается настолько далеко, насколько хватает взгляда.

В глубине леса тут и там стоят деревянные хижины. Это простые жилища. Приглядевшись, на ветках деревьев можно заметить и маленькие домики, похожие на птичьи скворечники.

У всех домиков дощатые стены и соломенные крыши, все они выглядят уютно.

В лес проникают лучи солнца. Свет равномерно проходит сквозь листву потому, что за деревьями ухаживают. Ветви и листья подрезаны и подстрижены так, чтобы пропускать свет в лес.

Щебет птиц слышится гораздо отчетливее, чем когда они были внутри руин.

— Рай… — невольно произносит Энн, вспоминая слова Серы. Перед ней простирается прекрасная и безмятежная картина, которую невозможно описать иначе.

Заметив присутствие Энн и Серы, из окна маленького домика на дереве выглядывает мальчик-фей.

— Сера, серебряный сахарный мастер проснулась?

Сера отвечает мальчику веселым голосом:

— Ага, я ее сейчас провожаю.

— Ого!

Услышав это, из двери дома неподалеку выглядывает мальчик и с любопытством смотрит в их сторону. Затем одна за другой из окон и дверей домов начинают выглядывать другие феи.

«Так много?!»

Число фей, выглядывающих из домов, не меньше двадцати.

У Серы, как и у других фей, за спиной только одно крыло. Но у всех на груди висят мешочки, в которых они хранят свои крылья.

И вдруг из дверей дома, расположенного глубоко в лесу, выходит женщина средних лет. Она тоже смотрит в нашу сторону.

«Здесь не только феи, но и люди.»

Энн поворачивается к Сере.

— Что это за место, Сера?

— Я же говорила. Это Рай. Рай, который я создала. Место, где феи могут свободно жить.

— Но здесь есть и люди.

— Да. Они помогают нам. Помощники Рая.

Энн смотрит на женщину, виднеющуюся вдалеке.

— Помощники? Ты и о Гилберте так говорила. Что значит «помощники»?

— Это хорошие люди, которые помогают в Раю фей. Их шестеро.

Ошеломленная, Энн оглядывается вокруг. Сера продолжает:

— Помощники покупают для нас семена овощей и ткани на человеческом рынке. Они делают разные покупки вместо нас. О, и ещё, если какой-то подозрительный человек пытается подойти сюда, они его отговаривают и прогоняют. Они очень надежные.

Энн ловит на себе множество любопытных взглядов фей и встречается глазами с некоторыми из них. Феи, замечающие ее взгляд, радостно машут ей руками или стеснительно прячутся в тени окон.

Посреди освещенного солнцем леса стоят маленькие домики и руины, феи с улыбками смотрят в их сторону, и видны люди, спокойно наблюдающие за происходящим. Это место, наполненное тихой, светлой и умиротворяющей атмосферой, кажется воплощением мечты.

«Такую картину... я видела только в мастерских Пауэлл-Хэлфорд или Пейдж.»

Сейчас в некоторых кондитерских мастерских феи начинают обучение, чтобы стать серебряными сахарными феями. Можно сказать, что в королевстве Хайленд самая благоприятная среда для фей – это мастерские кондитеров. Однако это относится лишь к небольшому числу мастерских, и многие все еще не могут отказаться от старых обычаев. Но те, кто этого не сделает, отстанут от других мастерских, дружественных к феям. Понимая это, в мире кондитеров набирает обороты принятие фей. 

Однако… мир кондитеров – это закрытый мир.

Во многих частях королевства по-прежнему царят те же порядки, что и раньше. 

Энн проводит свои дни, надеясь, что атмосфера, где люди и феи могут мирно сосуществовать, распространится и за пределы мира кондитеров.

Но здесь эта картина уже существует.

Это прекрасное место, где люди и феи естественным образом находятся вместе и живут мирно, кажется воплощением идеала Энн. Она на мгновение думает, как было бы хорошо, если бы весь мир был таким.

Насколько замечательно было бы, если бы мир, в котором живут Энн и Шалль, был таким местом.

Эта сцена очаровывает ее и вызывает трепет в сердце.

«Это реальность? Не верится.»

Когда-то в замке Холлилиф собрались феи для воспитания серебряных сахарных фей. Тогда феи сбежали в поисках свободы, желая найти место только для фей. 

Однако феям, потерявшим культуру и технологии, было трудно выжить самостоятельно. Осознав это, сбежавшие феи вернулись в замок с решимостью обрести будущее, где они могут свободно жить, взаимодействуя с людьми.

Здесь существует картина, о которой мечтали те, кто был собран в качестве кандидатов в серебряные сахарные феи. 

Однако эта сцена существует благодаря тем людям, которых называют помощниками. Они приносят из мира людей то, чего не хватает феям.

Есть всего шесть таких людей, которые стремятся жить вместе с феями. Откуда пришли эти помощники? Как они попали в Рай? Даже при наличии этих помощников, существование такого места просто поражает.

«Значит, можно создать место, где люди и феи будут жить вот так вместе.»

Энн тоже счастливо живет вместе с Шаллем и Мифрилом, но это только один маленький дом.

«Если собрать много таких домиков, как наш, может, и вокруг меня получится создать такой Рай?»

Если маленькие дома соберутся вместе, образуя деревни и города, возможно ли создать Рай? Раньше Энн об этом не задумывалась, но теперь ее сердце трепещет от мысли, что, возможно, такое действительно осуществимо.

В этот момент в тени дерева, чуть поодаль от руин, показывается золотой отблеск.

Энн широко распахивает глаза.

Золотые волосы и золотые глаза. Одетая в мешковатую мужскую одежду, с каким-то беспокойным выражением лица, словно постоянно чего-то боящаяся. Это та самая фея, которая доставила письмо в поместье Скарлетт и еще запутала Шалля.

Письмо, золотая фея, Гилберт.

В тот момент, когда она убеждается, что все эти загадочные элементы связаны здесь.

— Энн! — раздается знакомый голос.

Обратив взгляд к лесу, раскинувшемуся справа от руин, откуда доносится голос, она видит, как в освещенном солнцем подлеске, подпрыгивая, к ней направляется маленький фей с глазами цвета озерной воды. За ним быстрым шагом следует высокий стройный фей с черными волосами и черными глазами.

Как только Энн видит их двоих, ее тело наполняется теплым и сильным чувством.

— Мифрил Рид Под! Шалль!

Она бежит к ним и обнимает приближающегося Шалля.

Он крепко притягивает ее в ответ, и Энн, словно ластясь, прижимается лбом к его груди. Ее сердце наполняется его свежим ароматом, напоминающим запах коры дерева.

— Ты в порядке? — спрашивает он с облегчением в голосе, и Энн кивает. 

— Да. Я не ранена. А ты, Шалль? И ты, Мифрил Рид Под?

— Как видишь, — отвечает Шалль, а Мифрил запрыгивает ему на плечо и принимает горделивую позу.

— Я тоже в полном порядке!

— Как вы оба здесь оказались?

Шалль бросает острый взгляд за правое плечо. 

— Нас провел тот, кто называет себя помощником Рая.

В направлении взгляда Шалля стоит тот самый мужчина, похожий на фермера, которого они видели в таверне. Тот равнодушно смотрит на них, но вскоре, похоже потеряв интерес, уходит в сторону группы хижин.

— Что значит «провел»? Меня сюда затащили сюда силой, а вас провели? Почему?

— Потому что. Если бы тебя попросили: «Пожалуйста, пойдем с нами, мы хотим, чтобы ты сделала сахарные леденцы», то ты бы спокойно пошла? — раздается голос сверху.

Энн, Шалль и Мифрил одновременно поднимают головы к ветке дерева, нависшей над ними. Там сидит Сера, пристально смотря на них темно-фиолетовыми глазами.

— Если вы хотели леденцов, достаточно было просто сказать. Я бы сделала их для кого угодно, необязательно было приходить сюда. Я могла принять заказ и сделать леденцы, а вы могли их забрать, не утруждая меня путешествием в это место, — протестует Энн, на что Сера мягко качает головой. 

— Нет. Ты не понимаешь, Энн, — медленно произносит она, словно учитель, объясняющий нерадивому ученику. — Мы хотим не просто один леденец. Мы хотим нового товарища для нашего Рая. Кондитера, желательно серебряного сахарного мастера.

— Товарища... для Рая? — переспрашивает Энн.

Шалль еще крепче обнимает Энн, словно пытаясь защитить ее даже от этих слов.

— Даже если мы расскажем о существовании такого места, мало кто из людей или фей поверит, правда? Чтобы поверить, нужно увидеть своими глазами. И только тогда можно спросить, захотят ли они присоединиться к Раю. Сначала показать, потом добиться доверия. Только после этого можно начать разговор, ведь так?

— Зачем нужно быть товарищем? — резко спрашивает Шалль.

Сера щурится, глядя на него, легко спрыгивает с ветки и, стоя на траве, смотрит на троих снизу вверх.

— Я считаю, что Раю нужны леденцы. Поэтому я хочу, чтобы ты присоединилась к нам. И ради меня тоже. Ведь моя жизнь, похоже, скоро подойдет к концу.

Энн широко раскрывает глаза от этих небрено брошенных слов. Шалль хмурится, а Мифрил тихо произносит: 

— Что…

— Я хочу защитить рай. На самом деле, я в отчаянном положении, мое время на исходе. Поэтому, простите. Простите за то, что я прибегла к таким грубым методам, чтобы привести сюда, — Сера улыбается. — Если серебряный сахарный мастер не станет нашим товарищем, этот Рай может исчезнуть.

Сера с нежностью оглядывает окрестности, на её губах улыбка, но в фиолетовых глазах видна печаль. Она снова обращает взгляд к Энн.

— Давайте поговорим спокойно. Я угощу вас чаем. Идемте.

Сера легко подпрыгивает, отталкиваясь от кончиков травы и нижних ветвей деревьев, направляясь в сторону руин. Провожая её взглядом, Энн слышит шепот Шалля у своего уха.

— Убежим?

Поскольку Шалля и Мифрила привели сюда, они должны знать путь для побега. Кроме того, осмотревшись вокруг, они не видят ни фей, ни людей, кто бы попытался их схватить.

Сейчас они могут сбежать.

Однако очевидно, что у Серы нет злых намерений, и она даже извинилась за то, что привела ее сюда силой.

«Сера сказала, что её жизнь подходит к концу... что она в отчаянии.»

По поведению фей понятно, что Сера – лидер этого Рая, и она сама сказала, что создала его.

Трудно поверить, что подобное место, воплотившее идеал Энн, можно создать с легкостью, как и поддерживать его существование. 

Без чьих-то мыслей, действий и усилий любая вещь приходит в упадок и исчезает. Это очевидно для любого, кто знает мир, и Энн это тоже до боли понимает.

Ведь она узнала, что даже сахарные леденцы могут исчезнуть без усилий мастеров.

Сера, создавшая рай, возможно, действительно отчаянно пытается сохранить его, как она сама и сказала.

Энн совершенно не одобряет метод, которым Сера привела их сюда, и думает, что это заслуживает осуждения. Но разве Энн, услышав о Рае, так легко согласилась бы пойти с феями в такое далекое место, сказав: «Тогда пойдемте посмотрим»?

— Сейчас мы можем сбежать… — говорит Мифрил с напряженным выражением лица, сидя на плече Шалля.

— Не бросайте нас, — слышится дрожащий голос.

Реагируя на голос, Шалль принимает оборонительную позу и поворачивается в сторону, откуда он доносится. Энн, все еще находясь в его объятиях, замечает фею с золотыми волосами и глазами, прячущуюся в тени дерева неподалеку.

Энн уже видела ее раньше, но для Шалля и Мифрила это неожиданное появление. Шалль напрягается, готовый в любой момент призвать свой клинок.

— Не бросай Гилберта. Он же твой отец, — тихо говорит золотая фея дрожащим, испуганным голосом, цепляясь за ствол дерева и пытаясь спрятаться за ним.

— Что?! — возмущенно восклицает Мифрил, смотря на золотую фею.

— Этот старик похитил Энн! И ты говоришь, что он ее отец? Невероятно. Ты еще просишь не бросать его, что за чушь!

— У Гилберта не было выбора.

Фея бросает быстрый взгляд на Серу, которая легко прыгает впереди них, и продолжает торопливо говорить тихим голосом:

— Сейчас я не могу объяснить подробно, но у него правда не было выбора. Он даже похитил тебя не по своей воле. Правда. Ты можешь мне не верить, ведь я ужасно поступила с твоим мужем, Энн. Но это было не нарочно. Я боялась... Но Гилберт... этот человек правда твой отец.

— Кто ты вообще такая? — Мифрил бросает гневный взгляд. — Из-за тебя с Шалль Фен Шаллем случилось что-то странное, а Энн пострадала!

— Простите. Правда, я не хотела этого.

— Ответь на вопрос. Кто ты? — резко спрашивает Шалль, отчего фея вздрагивает.

— Я Флау Фул Флан. Подруга Гилберта. Я знаю и об Эмме. Я была другом Гилберта еще до того, как он встретил Эмму. Мы были вместе десять лет, пока он не покинул родной Каррингтон.

«Каррингтон!?»

Рука Энн, лежащая на груди Шалля, невольно напрягается.

В информации, которую собрал Хью, Каррингтон упоминался как родина Гилберта. Возможно, эта фея не лжет о том, что знает Гилберта. Если это правда, неужели Гилберт и вправду отец Энн?

«Что же делать?»

Хотя этот прекрасный и мирный Рай фей выглядит как воплощение идеалов Энн, ее не волнует, что будет дальше. 

Более того, ей не хочется иметь дело с отцом, особенно с таким, из-за которого порой путаются воспоминания.

Разумно было бы избежать лишних хлопот, отбросить все это и сбежать отсюда ради своего счастья.

Из-за неприятного чувства, вызванного слишком принудительным способом, которым их сюда привели, было бы нормально отвернуться от всего этого. 

Если бы она могла думать: «Раз мне причинили неприятности, мне не должно быть больно, и даже если вы скажете, что были в отчаянии, это ваши проблемы, я не могу простить то, что вы заставили меня чувствовать себя неприятно.» Если бы она могла быть настолько эгоистичной, заботясь только о себе и своем окружении, возможно, то ей было бы легче жить.

Но Энн не может жить так.

Решившись, она поднимает взгляд на Шалля.

— Шалль, я хочу выслушать Серу. Хочу услышать ее историю и узнать ее желания.А потом и выяснить правду о Гилберте. Если я сбегу, так и не прояснив ситуацию, тревога об этом Рае и Гилберте никогда не исчезнет. Поэтому я хочу во всем разобраться. Если меня не устроит услышанное, я откажусь и уйду. А если они снова попытаются действовать силой, то мы сбежим.

Сера, вернувшаяся к руинам, садится на ветку дерева и оглядывается. Она наблюдает за Энн и остальными издалека, но не делает жестов, приглашающих подойти.

Ее лицо как будто спрашивает: «Что вы решите?»

Шалль и Мифрил переглядываются.

Шалль хмурится, а Мифрил смотрит в сторону Серы с озадаченным выражением лица.

— Ну, и правда. Мне эта фея не кажется плохой. В конце концов, так называемый помощник привел нас сюда.

— Кажется, ты говорил что-то подобное и о Гилберте?

На неприязненные слова Мифрил кривит губы.

— Да, говорил. И Энн похитили. Но если эта Флау говорит правду, то Гилберт действительно потерял память. Мое чутье не ошибается. Просто, похоже, его голова странно работает – то память внезапно возвращается, то он вспоминает об обязанностях и делает что-то неожиданное.

После короткого молчания Шалль вздыхает и говорит:

— Давайте хотя бы выслушаем ее.

Выражение лица Флау, наполовину скрытой в тени деревьев, смягчается.

⠀

⠀

Под огромным деревом, ствол которого едва можно обхватить вдвоем, стоит каменный стол. Сера приглашает Энн, Шалля и Мифрила присесть, и откуда-то появляется другая фея и наливает чай в деревянные чашки. Аромат чая чем-то напоминает цитрусовые. Она ставит чашки перед Серой и тремя гостями.

Мифрил с интересом заглядывает в свою чашку.

— Какой приятный аромат, — восхищенно говорит он, на что Сера улыбается.

— Я рада, что тебе понравилось. Это травы, которые мы здесь выращиваем.

Стол из светлого камня тщательно отполирован, и на его гладкую поверхность падают солнечные лучи, пробивающиеся сквозь листву над головой. Время от времени среди щебетания птиц слышится тихий смех фей.

— Прежде чем мы начнем обсуждать разные вопросы и просьбы, я должна извиниться. Еще раз, я искренне прошу прощения, Энн. А также Шалль фен Шалль и Мифрил Рид Под.

Сера, стоя на столе, изящно кланяется.

— Ты узнала наши имена? — спрашивает Шалль.

Сера поднимает голову и кивает.

— Я узнала от Флау, что Эмма уже умерла, но ее дочь стала серебряным сахарным мастером. Я разузнала, где находится ваш дом и кто там живет. Когда я услышала, что ты вышла замуж за фея, Энн, мне во что бы то ни стало захотелось, чтобы ты пришла сюда. Поэтому я пошла на крайние меры.

— Значит, изначально ты хотела пригласить сюда маму... Эмму Хэлфорд, верно? Откуда ты знала Эмму и почему решила пригласить ее сюда? Это решение приняла ты, Сера?

Энн крепко сжимает деревянную чашку в руках.

— Да, это решение приняла я. Решить позвать Эмму было просто. Потому что Гилберт Хэлфорд – один из помощников рая.

Взгляд Серы устремляется вглубь леса. Там видна фигура человека, медленно идущего с ведром воды в руках.

— Те, кто здесь находятся, помощники Рая, – несчастные люди. У них у всех нет воспоминаний.

— А?...

Сера горько улыбается удивленной Энн.

— Ты думаешь, обычный человек согласится жить вместе с феями в Раю, если ему предложат? Эти люди – те, кто блуждал, не зная, кто они и откуда, из-за какого-то несчастного случая или болезни. Мы находим таких людей, приглашаем их и живем здесь вместе с ними. В обмен на их помощь они могут здесь жить.

Похоже, это сотрудничество основано на взаимной выгоде. Но даже так, это все равно удивительно.

«Все помощники очень добрые люди.»

Неужели нет никого, кто бы замышлял зло, например, поймать фей и продать их? Энн задается этим вопросом, но раз Рай существует, значит, таких людей действительно нет.

— Если Гилберт Хэлфорд – помощник Рая, то, как и другие, он не должен ничего помнить. Он не помнит Эмму, и вообще никто не должен знать, что его зовут Гилберт Хэлфорд, — с подозрением спрашивает Шалль, на что Сера спокойно и невозмутимо отвечает:

— Мы тоже поначалу не знали его имени. Но год назад, когда к нам присоединилась Флау, нам стало оно известно. Она встретилась с ним и сказала, что он ее бывший друг Гилберт Хэлфорд. И что его жена должна быть серебряным сахарным мастером. Мы хотели, чтобы кондитер, желательно серебряный сахарный мастер, присоединился к Раю, поэтому решили разыскать эту женщину. По словам Флау, Эмма была терпима к феям и не любила использовать их. Гилберт тоже хотел встретиться со своей бывшей женой и помог нам пригласить ее сюда ради Рая.

Энн, Шалль и Мифрил невольно переглядываются.

— Значит, этот старик действительно отец Энн?

— Наверное... да…

Энн растерянно кивает в ответ на слова Мифрила.

«Этот человек... Гилберт – мой папа.»

До сих пор Энн даже не задумывалась о существовании отца, но факт того, что он жив, немного радует ее.

Сейчас, когда Шалль и Мифрил рядом, она не чувствует одиночества. Но появление еще одного важного человека означает, что теплота возрастает в ее жизни. Как можно не радоваться этому?

Это то же чувство, которое она испытала, услышав родительские слова Гилберта о том, что ее покойная мать гордилась бы ею.

«Мама. Я... возможно, встретила человека, которого ты любила, моего папу.»

Переведя взгляд на поверхность чая в чашке и глядя на свое отражение, Энн мысленно шепчет эти слова своей покойной матери.

Интересно, обрадовалась бы Эмма тому, что Энн встретила своего отца?

Она не знает, что произошло между Эммой и Гилбертом, и почему они не смогли быть вместе. В зависимости от причины, Эмма могла бы и не обрадоваться.

— Хотя сам Гилберт забыл об Эмме, Флау многое помнила. Расспросив ее, Гилберт написал письмо Эмме, приглашая ее в Коссель. По-видимому, это место связано с ним, и он думал, что если пригласит ее, она заинтересуется и приедет. Поэтому он планировал подкараулить Эмму на пути в Коссель и привести сюда.

Мифрил наклоняет голову, слушая объяснения Серы.

— Почему Гилберт просто написал письмо? Почему он сам не пошел встретиться с Эммой? В конце концов, он не смог бы ее встретить, потому что она мертва, но разве не было бы быстрее, если бы ее муж пришел и попросил прийти?

— Неужели ты думаешь, что если муж, полностью забывший себя, попросит жену прийти в неизвестное место, она это сделает? Если она больше не любит его, она откажется, а если любит, то скорее захочет защитить мужа, потерявшего память, чем идти с ним куда-то.

Энн с восхищением смотрит на маленькую фею с темно-фиолетовыми глазами. 

«Сера очень умна.»

Она точно оценила ситуацию и подумала, как направить ее в нужное русло.

— Флау не знала, почему Эмма и Гилберт расстались и почему он считался погибшим? — спрашивает Энн, наклоняясь вперед. Это беспокоит ее. Если Гилберт был жив, почему Эмма и Энн путешествовали одни? Почему его не было с ними?

— Флау осталась в родном городе Гилберта, Каррингтоне, когда он и Эмма поженились и отправились в путешествие. Поэтому она не знает, как они расстались. Она только слышала слухи, что Гилберт умер в Косселе. Поэтому она была очень удивлена, когда нашла Гилберта здесь, в Раю.

Разошлись ли Гилберт и Эмма по обоюдному согласию, по воле одного из них или из-за какого-то несчастного случая? Но если даже Флау этого не знает, то, вероятно, ни Гилберт, потерявший память, ни кто-либо другой не знает правды.

Выслушав объяснение, Энн чувствует, как напряжение постепенно покидает ее тело. Череда непонятных событий, должно быть, невольно держала ее в постоянном напряжении.

Ощущая расслабление во всем теле, она подносит чашку чая к губам.

— Значит, Гилберт притворился, что забыл о письме, о том, что доставил его в наш дом, о Рае, и таким образом заманил нас сюда? Та фея Флау говорила, что у него не было выбора, — неожиданно спрашивает Шалль.

Его слова заставляют Энн встрепенуться. Поведение Гилберта после того, как они поймали его, казалось искренне растерянным. Именно поэтому Мифрил и Энн потеряли бдительность, и даже Шалль немного расслабился. К тому же, Сера сказала, что «он действительно потерял память», а Флау говорила, что он сам не может контролировать свои воспоминания.

— Конечно, это вызывает вопросы.

Сера пожимает плечами. 

— Об этом лучше спросить его самого.

Слегка встряхнув крыльями за спиной, Сера повышает голос: 

— Кто-нибудь, позовите Гилберта.

Вдруг с ветки над головой выглядывает фея в облике мальчика. Это маленький милый фей с торчащими черными волосами, зелеными глазами и, в отличие от остальных, двумя крыльями за спиной.

— Это невозможно, Сера.

— Почему невозможно, Рю?

Фей по имени Рю хлопает глазами.

— Я только что услышал от Флау, что эта девушка – дочь Гилберта. Я пошел пригласить его, сказав, что его дочь проснулась и чтобы он пришел сюда. Но он впал в уныние и не двигается. Говорит, что не может смотреть ей в глаза. Похоже, получилось так, будто он обманул собственную дочь.

Сера снова пожимает плечами.

— Похоже на него, такой чувствительный. Но именно поэтому он должен объяснить сам.

— Да, я тоже так сказал.

Услышав разговор фей, Энн встает.

— Тогда я сама пойду к нему. Где он?

Фея-мальчик Рю указывает в сторону леса.

— Там. Там есть небольшой ручей. Он на берегу.

— Спасибо. Можно мне пойти?

Сера улыбается и жестом приглашает Энн пойти в лес.

— Конечно, пожалуйста, чувствуй себя свободно.

— Тогда пойдем. Шалль, Мифрил Рид Под.

Когда Энн начинает идти, Шалль встает со своего места и идет рядом с ней. Мифрил сидит на его плече с озадаченным выражением.

— Этот старик расстроен?

— Да, именно так нам и сказали.

— Интересно, что творится у него в голове?

Некоторое время они идут, ощущая приятное прикосновение травы под ногами и слушая пение птиц, пока не слышат слабый звук воды. За деревьями виднеется блестящий маленький ручей. Он течет между мягкой травой и он настолько узкий, что Энн может легко его перепрыгнуть. Прозрачная вода течет медленно.

Следуя взглядом за течением, Энн замечает сидящего спиной к ним мужчину, который обхватил колени и смотрит на воду. Эта спина ей знакома.

Собравшись с духом, Энн подает знак Шаллю и Мифрилу идти вперед и подходит к Гилберту.

— Мистер Гилберт, — зовет она, и он резко оборачивается.

— Энн... Шалль и Мифрил Рид Под тоже… — тихо произносит он, но его голос затихает, и взгляд опускается. Затем он едва слышно добавляет: — Простите. Похоже, я... обманул вас троих. 

Снова поворачиваясь к ручью, он говорит через плечо: 

— Мне правда очень жаль.

Энн молча садится рядом с Гилбертом, а Шалль садится рядом с ней. Гилберт бросает на них взгляд и опускает голову.

— Так вы с самого начала врали нам, собираясь заманить в ловушку? — тихо спрашивает Энн.

Гилберт поспешно поворачивается к ней.

— Н-нет! Я правда ничего не знал!

Его лицо искажается, будто он вот-вот заплачет.

— Когда вы поймали меня, я был в том же состоянии, что и десять лет назад, когда впервые очнулся в этом Раю. Я не знал, кто я и почему нахожусь у вас. Я даже забыл, что писал то письмо. Поэтому я подумал, что если пойду с вами в Коссель, то пойму, кто я есть. Я воспользовался вашей добротой.

— Если бы ты потерял память, ты не смог бы сговориться с Серой и похитить Энн, чтобы привести ее сюда.

Острый взгляд Шалля заставляет Гилберта опустить глаза.

— После встречи с Серой в таверне... У меня будто щёлкнуло внутри. И не успел я опомниться, как... уже вёл тебя в Рай. По пути я вспомнил. Десять лет назад я очнулся в этом Раю. Без воспоминаний. И тогда Сера сказала, что я могу жить здесь. И я стал её помощником.

Гилберт прерывается и бессильно качает головой, словно осуждая себя за свои поступки. 

— Я был помощником Рая и написал много писем, чтобы привести сюда тебя, мою дочь, и передавал их вместе с Флау. Это было потому, что… — Его зрачки дрожат, словно  от страха. — Я хотел, чтобы ты пришла сюда. Если бы я мог спокойно жить здесь вместе со своей дочерью, это помогло бы Сере и другим, и я... был бы счастлив. У меня нет воспоминаний о прошлом, я не знаю, кто я и откуда, но если бы ты была моей дочерью, это стало бы доказательством моих прожитых дней, моего существования. Я эгоистично думал об этом и был взволнован. Но клянусь, я также думал, что если тебе не понравится, ты сможешь покинуть Рай. Это правда.

У него нет злого умысла... но правильно ли так говорить? Гилберт, похоже, искал свою жену Эмму или дочь Энн как нить, связывающую его с забытым прошлым.

«Желание встретиться с семьёй, быть вместе... Может, это эгоистично и корыстно, но разве можно сказать, что это греховно.» 

Энн и сама, если бы по какой-то причине рассталась с Эммой на много лет, а потом узнала, где она, захотела бы встретиться и быть вместе. В такой момент, первым делом она подумала бы о чувствах Эммы и её обстоятельствах, но из-за этих сомнений желание встречи не исчезло бы.

— Но ты забыл даже о том, что планировал встретиться с дочерью? — резко спрашивает Шалль, и Гилберт бессильно кивает.

— Узнав, что вы вернулись домой, я направился доставить ещё одно письмо. Думал, если получится встретиться лично, попрошу Энн прийти в Рай... Должен был так думать. Но после того как я увидел ваш дом, я некоторое время ничего не помнил. Следующее воспоминание – как я очнулся связанным вами. И тогда уже всё напрочь забыл.

Мифрил хмурится.

— Старик, с тобой часто такое происходит?

— Бывает… — еле слышно отвечает Гилберт. — Внезапно память пропадает, и когда я прихожу в себя, я уже что-то делаю. И часто, когда что-то делаю, толком не понимаю, кто я. Потом внезапно осознаю и вспоминаю, что я помощник в Раю. Я многое делаю неосознанно.

Энн, Мифрил и Шалль переглядываются.

«Болезнь?.. Может, какие-то последствия травмы... Похоже на то.»

Затылок поникшего Гилберта худой, жилистый и тонкий. Кажется, что в нем отражается реальность, в которой Гилберт страдает от потери памяти и замешательства.

— Встретив Серу, я только и думал, что надо забрать Энн, и в порыве её похитил. Но вернувшись в Рай и вспомнив обстоятельства встречи с вами, подумал... что же я наделал. В итоге я обманул вас.

Свет, отражающийся от ручья, освещает изнеможденное лицо Гилберта, полное чувства вины.

— Меня звали Гилберт Хэлфорд, и я был мужем серебряного сахарного мастера по имени Эмма. Так сказала Флау, но... я не помню. Я до сих пор не могу вспомнить. Я помню то, что было после пробуждения в Раю, но иногда я забываю все, включая Рай, а потом снова вспоминаю только о Рае.

— И ты совсем ничего не помнишь о том, что было до прихода в Рай? — с опаской спрашивает Мифрил.

В ответ Гилберт кивает. Мифрил вздыхает.

— Это проблема. Так мы не можем тебе доверять, старик, верно?

— Да. Я тоже не могу доверять самому себе. Мне жаль... Прошу прощения. В результате я обманул вас, поэтому я смиренно приму любые ваши упреки.

Глядя на сгорбившегося Гилберта, Энн вспоминает слова Эммы, что он был добрым, но немного слабохарактерным и плакал по малейшему поводу.

В тот момент тон Эммы был полон любви. Если бы их отношения испортились и они разошлись, она бы не говорила так. Возможно, были какие-то неизбежные обстоятельства, из-за которых им пришлось расстаться.

«Человек, которого любила мама.»

Для Эммы Гилберт был тем же, кем Шалль для Энн.

И... он отец Энн.

— Я понимаю, что ситуация довольно сложная. Поэтому я не собираюсь винить вас. Спасибо, что рассказали мне, папа.

Хотя Энн неловко, она называет его так, чтобы показать подавленному Гилберту, что не винит его.

Он широко распахивает глаза и смотрит на Энн.

— Энн…

Когда он зовет ее по имени сразу после того, как она назвала его папой, это кажется чем-то особенным, и ее сердце немного теплеет. Кажется, что Гилберт зовет не серебряного сахарного мастера Энн Хэлфорд, а свою дочь Энн.

Шалль отводит взгляд, слегка помрачнев, а Мифрил усмехается.

— Папочка, значит. Хм, как-то непривычно так называть, правда, Шалль Фен Шалль?

— Ничего особенного, — резко отвечает Шалль с недовольным видом.

В этот момент из-за деревьев доносится голос, похожий на крик, вероятно, того мальчика-фея, которого ранее называли Рю.

— Сера?!

Все присутствующие вздрагивают и оборачиваются, когда голос продолжает:

— Кто-нибудь, кто-нибудь! Идите сюда, быстро!

Раздаются еще несколько паникующих голосов:

— Ужас. Что делать, что делать!

— Сера умирает!

«Умирает?!» 

Удивленная Энн невольно вскакивает на ноги.

— Эй, Энн! Давай посмотрим. Что-то случилось.

Мифрил перепрыгивает с плеча Шалля на плечо Энн.

Подгоняемая им, Энн бросается вперед. Шалль тоже встает и бежит рядом с ней. Гилберт, который до этого был в оцепенении, тоже как будто приходит в себя, поднимается с места и следует за Энн.