Онлайн чтение книги Сказка о сахарном яблоке The Silver Sugar Master and The Black Fairy
1 Кто он такой?

⠀

⠀

⠀

Закончив уборку после завтрака, Энн выглядывает в открытое окно. Из него на пол падают мягкие лучи раннего осеннего солнца.

По сравнению с разгаром лета утренний ветерок прохладен, и, глубоко вдохнув его полной грудью, Энн потягивается изо всех сил.

— Как приятно. Сегодня ветер довольно прохладный.

Тут ей приходит в голову мысль.

— Если утром и вечером так прохладно, то, возможно, сахарные яблоки уже начали окрашиваться. Может, сходить посмотреть на деревья с восточной стороны? Там они краснеют раньше всего, — радостно произносит она.

Энн берется за дверную ручку, но вдруг раздается крик:

— Подожди-ка! 

Обладатель голоса энергично запрыгивает Энн на плечо.

— Стой! Энн, почему ты такая беспечная? — восклицает Мифрил Рид Под, сурово глядя и решительно указывая пальцем. Это маленький фей, рожденный из капли озерной воды и живущий вместе с ней.

— А?

— Ты что, забыла о том странном письме?!

Услышав это, взгляд Энн невольно обращается к ящику шкафа в глубине комнаты. Там хранится письмо, доставленное в ее дом от человека, называющего себя Гилбертом Хэлфордом.

Гилберт – это имя отца Энн, который, как считается, умер, когда она еще не помнила себя. Автор письма, похоже, искал Эмму и даже сумел найти дом Энн, чтобы доставить письмо. Однако этот человек, несмотря на написанное в письме желание встретиться с Энн, по какой-то непонятной причине так и не появился.

Прошло уже три дня с тех пор, как они вернулись домой и обнаружили письмо от Гилберта.

И за это время ничего не произошло. Это немного успокаивает Энн.

— Я не забыла. Конечно, когда я увидела то письмо, мне было немного страшно и не по себе. Но если хорошенько подумать, то автор письма ведь не пытается напрямую приблизиться к нам, верно? Тогда не нужно так уж его опасаться, как считаешь?

Она пытается открыть дверь, но тут на ее ладонь ложится другая рука.

— Шалль?

Незаметно рядом появляется ее муж, фей из черного обсидиана. Энн по очереди смотрит на руку Шалля, лежащую на ее ладони, и на его прекрасные черные глаза. 

— Я пойду с тобой, — говорит он и открывает дверь, не убирая руки с ладони Энн.

«Шалль очень волнуется. Это естественно.»

Энн не настолько глупа, чтобы спрашивать, почему он идет с ней. Определенно, Гилберт – подозрительная личность, и к тому же Шалль попал в затруднительное положение после контакта с феей, служащей ему, поэтому его настороженность понятна.

— Спасибо. Прости, что утруждаю тебя, — говорит она в спину Шалля, который первым выходит наружу. Он же оборачивается и смотрит на нее с легкой насмешкой.

— Защищать жену – долг мужа.

Шалль намеренно использует слово «жена», зная, что Энн еще не привыкла к нему, и это сбивает ее с толку. Ее щеки естественно краснеют, но недавно рыжеволосая сильная женщина научила ее быть искренней в любви. Ускорив шаг, чтобы поравняться с Шаллем, она поднимает взгляд на его лицо и говорит:

— Я счастлива.

Смущаясь от собственной искренности, она отводит взгляд.

Кажется, на лице Шалля появляется улыбка.

— Эйворт тоже сделала хорошее дело..

— А?

Не понимая смысла его слов, Энн снова смотрит на Шалля, и он говорит почти шепотом:

— Ты стала искреннее и еще милее.

На этот раз Энн опускает голову, чувствуя, что от смущения у нее вот-вот пойдет пар из ушей. Издавая странный звук: «Хи-я-я!», Мифрил извивается на ее плече.

— Что такое, что с вами обоими? Это, как бы сказать, потрясающе! Давайте еще, еще. Порадуйте меня.

— Мы делаем это не для того, чтобы радовать тебя, — невозмутимо парирует Шалль, а Энн не может вымолвить ни слова.

«Для Шалля это, наверное, просто игра слов... Но мне так стыдно!»

Энн сильно сожалеет, что бросилась в объятия Шалля, когда закончилось дело со Скарлетт Эйворт.

Тогда, после всего случившегося и на волне эмоций, она обняла Шалля, чтобы искренне выразить свою любовь. Она не считает это ошибкой и думает, что так и нужно было поступить, и даже сейчас обняла бы его, если бы это было необходимо. Но Шалль словно немного расстроился из-за того, что был застигнут врасплох. С тех пор ей кажется, что он пытается смутить ее, будто говоря: «Ну как тебе такое?»

Похоже, между ними началось странное соревнование, кто кого больше смутит.

Они втроем идут по лесу, разглядывая зеленые плоды сахарных яблок. Это похоже на небольшую утреннюю прогулку, но уже само наблюдение за созреванием сахарных яблок заставляет сердце Энн трепетать от радости.

Маленький домик, где живут Энн, Шалль и Мифрил, находится в лесу сахарных яблонь.

Энн живет здесь с прошлого года, и в это время года каждое утро она ждет прогулки. Она проверяет, насколько изменился цвет плодов, и пытается предсказать время сбора урожая.

Однако в прошлом году, когда Энн не знала, где находится Шалль, она намеренно старалась наслаждаться этим удовольствием, чтобы отогнать печаль из уголков своего сердца.

Но в этом году Шалль рядом с ней. Всем сердцем она чувствует, что это самая приятная, веселая и замечательная прогулка.

Это роскошное удовольствие возможно только потому, что они живут в лесу сахарных яблонь, и потому что Шалль и Мифрил находятся рядом с ней.

— Они все еще зеленые, но мне кажется, что их цвет немного изменился.

Сахарные яблони на востоке леса из-за обилия солнца первыми начинают менять цвет плодов. Наблюдая за ними, можно предсказать время сбора урожая во всем лесу.

Мифрил тоже заглядывает с плеча Энн, рассматривая то, что находится у нее в руках.

— Раз здесь сахарные яблоки начали менять цвет, значит и мои цветные тоже созревают. Пожалуй, пора прекращать поливать их подкрашенной водой.

— Правда?

— Ага. В прошлом году я увлекся и поливал их до последнего, перед сбором, но плоды впитали много воды, и цвет стал бледнее. В этом же году я планирую прекратить сейчас.

Мифрил, гордо выпятив грудь, выглядит надежным. Похоже, он усердно проводит собственные исследования, чтобы стать цветным феем.

— Ты потрясающий, Мифрил Рид Под. Я так хочу скорее создать леденцы из цветного серебряного сахара.

— Положись на меня! Если все пойдет хорошо, в этом году получится не так много урожая, но качество будет на высоте.

— С нетерпением жду сбора.

Энн с довольным видом прикасается к маленьким плодам, размером с куриное яйцо. В этот момент Шалль, оглядывающий окрестности, спрашивает:

— Сколько еще до сбора урожая?

— Примерно месяц.

— Тогда у нас есть месяц.

— Для чего?

Энн оборачивается к стоящему позади Шаллю и видит его серьезное выражение лица.

— Во время сбора урожая ты не сможешь покинуть это место, но до этого ты можешь уйти без проблем. Тебе следует уехать на месяц и остаться в безопасном месте. Лучше всего будет объяснить ситуацию и попросить защиты у виконта Серебряного Сахара.

Это внезапное предложение застает Энн врасплох, но не удивляет. Она чувствует беспокойство Шалля, и хотя сама считает, что все будет хорошо, в глубине души тоже волнуется.

— Ты говоришь так потому, что беспокоишься насчет Гилберта Хэлфорда? Но даже если я сбегу, мне все равно придется сюда вернуться. Тогда какой смысл убегать...

— Пока ты будешь в безопасности, я отправлюсь в Коссель. Автор письма хочет заманить тебя туда. Тогда я пойду, найду Гилберта и выясню, кто он на самом деле и чего добивается.

В письме, доставленном в дом Энн, было написано, что Гилберт находится в Косселе в провинции Роквелл, и он хочет, чтобы она приехала встретиться с ним. По какой-то причине он пытается заманить Энн в Коссель. Возможно, отправившись туда, удастся что-то узнать.

Однако Энн не может согласиться с тем, чтобы Шалль отправился туда один.

— Я не хочу, чтобы ты подвергал себя опасности, Шалль.

В недавнем инциденте со Скарлетт, когда Шалль преследовал фею, которая служит Гилберту, его память помутнилась, и он оказался в затруднительном положении. Похоже, это была способность феи, с которой он столкнулся. Зная Шалля, Энн думает, что, испытав такое однажды, он не повторит ту же ошибку, но нельзя терять бдительность.

К тому же, Энн считает, что не должна быть той, кого постоянно защищают.

— Это касается меня. Поэтому не только ты, Шалль, но и я должна участвовать в решении проблемы

— Тогда что ты предлагаешь?

— Для начала нам нужно разузнать о Гилберте.

Говоря это, Энн направляется к дому, а Шалль идет рядом с ней.

— Как ты собираешься это сделать? — спрашивает Мифрил.

Энн озвучивает то, о чем думала последние два дня:

— Если мы обратимся к Хью, то нужно попросить его не защищать меня, а чтобы он использовал свои полномочия для расследования всего, что связано с Гилбертом. В конце концов, именно Хью расследовал смерть моего папы, так что у него должны быть свои способы.

— Ты хочешь, чтобы виконт Серебряного Сахара выяснил настоящую личность Гилберта?

На слова Шалля, который словно хочет сказать, что это невозможно, Энн горько улыбается.

— Наверное, это невозможно. Даже если он называет себя Гилбертом, неизвестно, настоящий ли он. Просить найти человека, о котором ничего не известно, довольно сложно. Но я думаю, что можно выяснить, есть ли у моего настоящего папы какая-то связь с Косселем. Похоже, что человек, отправивший письмо, почему-то хочет заманить меня именно туда.

— Понятно. Если у твоего отца есть связь с Косселем, это может дать нам какие-то зацепки. Может, там есть родственники или друзья.

Мифрил хлопает в ладоши.

— Если связи нет, то это тупик. Но тогда придется смириться с этим и самим найти этого человека, поймать его и спросить: «Что вы задумали? Кто вы? Вы правда мой папа?» Но сначала нужно все разузнать...

Их маленький дом начинает виднеться за густой зеленой листвой. Красная крыша и ряд маленьких окон. А перед входной дверью… стоит чья-то фигура.

Издалека трудно разглядеть, но это незнакомый человек. Судя по росту, это мужчина. Он одет в серый дорожный плащ, защищающий от пыли, а на голову накинут капюшон. Мужчина держит руку на двери.

— Кто это?...

Как только Энн задумчиво наклоняет голову, Шалль внезапно срывается с места.

— Шалль?!

— Это тот мужчина! — отвечает Шалль на бегу, не оборачиваясь. — Я видел его вместе с той золотой феей в поселении на дороге. Это он.

Мифрил напрягается, а Энн невольно останавливается.

Видимо, услышав голоса, мужчина у двери разворачивается и начинает убегать.

«Он заметил нас и убегает?!»

Если мужчина был вместе с золотой феей, то вероятность того, что это тот самый человек, назвавшийся Гилбертом Хэлфордом, очень высока. Это тот, кто написал письмо, желая встретиться с Энн, и пытался заманить ее в Коссель.

Но несмотря на это, он убегает.

«Что происходит? Этот человек написал письмо, что хочет встретиться со мной, а теперь убегает?»

Это не имеет смысла.

На спокойствие и умиротворение, которые были здесь всего мгновение назад, падает огромная тень.

«Неужели Шалль снова!...»

Страх вырывается наружу.

— Шалль! Нельзя, не преследуй его! Вернись!

Но фигура Шалля исчезает за деревьями сахарных яблонь, преследуя убегающего мужчину.

— Шалль!

⠀

⠀

Ноги остаются неподвижными лишь на три вдоха. Затем, решившись, Энн бежит в том направлении, где исчез Шалль.

— Что?! Энн, ты тоже пойдешь?! — спрашивает высоким голосом Мифрил, цепляясь за плечо.

— Если с Шаллем снова что-то случится, будет беда. Я тоже пойду и помогу ему.

Хотя Энн не может сражаться и физически слаба, это не значит, что она бесполезна.

«Я тоже могу что-то сделать. Если я рискну собой, я смогу помочь.»

Энн рада, что Шалль хочет защитить ее и не подвергать опасности. Однако она чувствует, что если их отношения будут строиться только на этом, то в конечном итоге они не смогут оставаться вместе. Односторонние отношения часто становятся напряженными и их трудно поддерживать.

«Это как при изготовлении сахарных скульптур. Если форму не уравновесить, то она будет хрупкой.»

Чтобы они втроем могли быть вместе, Энн не должна просто находиться под защитой. Она это поняла, когда своими глазами увидела растерянность Шалля в инциденте со Скарлетт.

Если Энн будет действовать, веря, что может помочь Шаллю и Мифрилу, то она тоже сможет что-то сделать.

«Надо же, сам пришел.»

Преследуя убегающего мужчину, Шалль усмехается.

«Не дам убежать.»

Солнечные лучи, отражаясь от листьев сахарных яблонь, наполняет лес светом. Сахарные яблони невысокие, с тонкими серебристо-серыми ветвями. Благодаря уникальной форме деревьев, наполняющих светлый лес, фигура убегающего мужчины отчетливо видна. К тому же, Шалль движется значительно быстрее. Расстояние между ними быстро сокращается.

По мере приближения Шалль усиливает бдительность к окружающей обстановке.

Та золотая фея может прятаться где-то поблизости.

Вспоминая момент, когда его воспоминания были спутаны, Шалль уверен, что что-то произошло в тот миг, когда он коснулся феи. Если она проявляет свои способности через прикосновение, то нельзя позволять ей приближаться.

На бегу Шалль концентрируется на своей правой ладони, и частицы света собираются вокруг, формируя серебряное лезвие. Он сжимает его, вкладывает еще больше силы в ноги и резко увеличивает скорость, конечно, продолжая оглядываться по сторонам.

«Если появится, зарублю.»

Если появится золотая фея, Шалль намерен зарубить ее прежде, чем та сможет до него дотронуться.

Цель феи неясна, но это не имеет значения. Из-за этой феи Шалль был сбит с толку, а Энн получила ранение, поэтому, независимо от намерений или причин, он считает, что вправе зарубить ее. Он не намерен прощать никого, будь то фея или человек, кто разрушает его мирные дни с Энн и Мифрилом.

То же самое касается и этого мужчины впереди. Он нарушает их спокойную жизнь, поэтому его можно зарубить. Такая мысль приходит в голову.

Если он подпрыгнет, то сможет рассечь спину мужчины.

«Сделать это?»

Шалль напрягает ступни и колени, но вдруг возникает неуверенность.

«Что, если этот мужчина действительно отец Энн? Я убью ее родственника?»

Однако у Энн нет даже воспоминаний об отце. Даже если это действительно ее отец, возможно, это не опечалит ее.

Защита нынешней жизни – самое важное для Шалля. Отбросив сомнения, он готовится нанести удар, но в этот момент колени бегущего впереди мужчины внезапно подкашиваются. Удивленный неожиданным движением, Шалль отпрыгивает в сторону от спины приближающегося мужчины и опускается на колено на траву.

«Что такое?!»

Мужчина падает на колени, словно у марионетки обрезали нити, и бессильно распластывается на земле.

Шалль продолжает пристально наблюдать за упавшим мужчиной с небольшого расстояния.

Мужчина больше не шевелится.

Шалль продолжает наблюдать за ним, сжимая меч.

Слышно щебетание птиц, светит солнце.

Нет никаких признаков того, что мужчина собирается двигаться.

Шалль осторожно встает и, не выпуская меч, приближается к нему, но тот не реагирует даже на звук шагов.

«Нет сомнений. Это тот самый мужчина.»

Стоя рядом и глядя вниз, Шалль видит, что лицо, выглядывающее из-под капюшона дорожного плаща, принадлежит тому мужчине, которого он видел в таверне поселения вдоль дороги. Возраст около сорока лет, светло-каштановые волосы, редкая борода и впалые щеки.

Листья подлеска перед носом мужчины слегка колышутся, значит, он дышит. Но даже когда Шалль слегка толкает его руку носком ботинка, реакции нет. Мужчина без сознания.

Почему он внезапно упал и потерял сознание?

«Болезнь?»

Шалль ногой переворачивает мужчину на спину.

Когда мужчина без сопротивления переворачивается, из кармана его плаща выглядывает клочок бумаги. Вытащив его, Шалль видит, что это похоже на расписка о залоге лошади, выданная хозяином постоялого двора. Адрес – Коссель.

Этот мужчина пришел из Косселя?

Нахмурившись, Шалль смотрит вниз на мужчину.

Независимо от того, прибыл ли он из Косселя или нет, и независимо от того, является ли он отцом Энн или нет, если он тот, кто нарушает спокойствие, возможно, следует оборвать его жизнь прямо сейчас. Неважно, какова цель или истинная сущность этого мужчины. Если он исчезнет, то все это не будет иметь значения.

Такие мысли возникают у Шалля.

Ледяные чувства напрягают крыло, заставляя его вытянуться.

Перехватив меч, Шалль встает над телом мужчины и определяет положение его сердца, но в этот момент...

«Стой. Это... допустимо?»

Снова возникает колебание. И оно кажется ему отвратительным.

Если фея намеренно ранила бы человека, то независимо от причины, она была бы наказана. Таков был закон прежнего королевства. Исключением было признано, когда фея-воин ранит человека по приказу хозяина, держащего ее крыло. Потому что в этом случае фея считалась инструментом, которым воспользовался хозяин.

Хотя многие люди все еще контролируют фей, держа их крылья, закон изменился после клятвы Эдмунда II о равенстве людей и фей. Теперь, даже когда фея ранит человека, ее будут судить по той же процедуре, что и человека.

В Королевстве Хайленд феи переходят от статуса инструментов, которые используются людьми, к равным им существам.

Равенство фей и людей означает, что феи живут по тем же порядкам, что и люди. Если Шалль собирается жить в мире людей, то, убив этого мужчину только из-за вероятности, что он может быть опасен, он станет убийцей по законам королевства.

Шалль еще не до конца осознает, что он, как фей, связан человеческими законами. Но все же понимание закона порождает колебания. Нарушение закона влечет наказание. Энн непременно будет опечалена поступком Шалля.

Кроме того, есть вероятность, что этот человек – отец Энн. Это также вызывает сомнения.

Он колеблется, пытаясь найти лучший способ защитить настоящее.

— Шалль, — раздается позади голос Энн. Очнувшись, он оборачивается и видит, что Энн с Мифрилом на плече бежит к нему. Он мгновенно развеивает меч в руке.

Запыхавшаяся Энн подходит ближе и, видя лежащего мужчину, удивленно округляет глаза.

— Что случилось с этим человеком?

— Не знаю. Он упал и потерял сознание, когда я гнался за ним.

Энн, восстанавливая дыхание, опускается на колени рядом с мужчиной.

— Что же случилось? Может, он болен? Он очень бледный.

　После нескольких минут напряженного молчания Энн с тяжелым выражением лица тихо говорит:

— Возможно, нам стоит отнести его домой.

— Что?! Ты хочешь отнести его к нам домой? — Мифрил спрыгивает с плеча Энн, заглядывает в лицо мужчины и недоверчиво хмурится. — Забудь об этом. Нельзя приводить домой такого подозрительного типа. Кто знает, что он может выкинуть. Точно! Давай лучше сдадим его страже!

— Но он просто пришел к нашему порогу и убежал. Стража не арестовывает людей за такое.

— Но он же угрожал тебе в письмах!

— Он просто прислал письмо с просьбой о встрече, это не считается угрозой. Это недостаточно для вмешательства стражи.

Мифрил скрещивает руки и шутливо предлагает:

— Тогда, может, тайком закопаем его здесь?

Шалль замечает, как мрачнеет лицо Энн.

— Даже в шутку нельзя так говорить. Он ведь не причинил нам реального вреда.

— Но он может причинить его в будущем, — холодно замечает Шалль, на что Энн серьезно кивает.

— Да, ты прав... Но даже если мы думаем, что он что-то замышляет, мы не можем ничего с ним сделать только на основании этого.

Энн – человек, и она должна жить по правилам и морали мира людей. В отличие от преступников, добропорядочные граждане не могут даже помыслить об убийстве человека только потому, что «он может быть опасен».

С точки зрения Шалля, такое мышление слишком мягкое.

Если есть хоть малейшее беспокойство, его следует устранить как можно раньше. Но, наверное, это образ мыслей фея, живущего отдельно от мира людей. Если он хочет мирно жить вместе с Энн, ему следует подчиняться нормам и морали мира людей.

Принимая эту мягкость, Шаллю остается только действовать так, чтобы Энн не подвергалась опасности, а их спокойствие не нарушалось.

«Смогу ли я защитить ее таким образом?»

Чтобы феи могли жить среди людей наравне с другими людьми, Шаллю нужно научиться справляться с ситуациями по-новому. Но сможет ли он так защитить Энн?

— Когда он очнется, мы сможем допросить его и выяснить обстоятельства.

Шалль тихо вздыхает.

«Это утомительно, но, похоже, нет другого выхода.»

Как и сказала Энн, если заставить этого мужчину во всем признаться, это может не только продвинуть дело, но и полностью его разрешить.

— Хорошо. Мы отнесем этого мужчину. Но мы его свяжем. А когда он придет в себя, пусть расскажет, что задумал.

— Знаешь... глядя на него вот так, вблизи, мои тревога и страх уменьшились наполовину. Когда я видела его издалека, он казался пугающим. Но сейчас я не боюсь.

Энн задумчиво смотрит на мужчину, лежащего без сознания на скамье.

Ему, вероятно, около сорока лет. Худощавый мужчина с неухоженной бородой лежит на жесткой деревянной скамье, его запястья связаны вместе. Его потрепанный серый дорожный плащ испачкан и изношен, а костлявые запястья и шея выглядят слабыми. В целом, он производит впечатление жалкого мужчины средних лет и не похож на страшного врага.

— Нет сомнений, что это он доставил эти письма, да?

Мифрил, сидя на обеденном столе со скрещенными ногами и руками, сравнивает два письма.

Одно из них Энн нашла в двери, когда они вернулись домой из Уэстолла.

Другое было вставлено в дверь сразу после появления этого мужчины. Судя по обстоятельствам, нет сомнений, что его оставил этот мужчина.

Новое письмо написано тем же почерком, что и первое, и содержит следующее:

«Дорогая Энн,

Как ты поживаешь? Я подумал, что ты, наверное, уже вернулась домой, и решил написать. Прочитала ли ты мое предыдущее письмо? Я снова повторяюсь, но я хочу увидеться с тобой. Прошу тебя, приезжай ко мне. Не могла бы ты приехать в Коссель?

С любовью, Гилберт Хэлфорд»

Судя по содержанию и почерку, оба письма написаны одним человеком.

— Но ведь может быть и так, что этот человек только доставил письмо, а написал его кто-то другой? — говорит Энн.

Шалль, стоящий у окна и смотрящий наружу, оборачивается.

— Нет, он должен был написать эти письма сам.

— Почему ты так уверен?

— У него был вот это.

Шалль отходит от окна и кладет на стол листок бумаги.

— Это расписка на лошадь из постоялого двора?

— Похоже, из постоялого двора в Косселе. Здесь есть подпись – Гилберт Хэлфорд. Почерк тот же, что и в письмах.

— И правда.

Энн сравнивает два письма на столе с распиской и снова оборачивается к потерявшему сознание мужчине.

— Значит, этот человек и есть тот, кто называет себя Гилбертом Хэлфордом.

Тот самый человек, который хотел встретиться с Энн, сам пришел доставить письмо. А затем, увидев Энн, с которой хотел встретиться... сбежал.

— Разве он не хотел встретиться со мной? Почему же он убежал?

— Не знаю. Придется спросить у него самого.

Шалль возвращается к окну и смотрит наружу. Вероятно, он настороже из-за той золотой феи, которая была вместе с Гилбертом. Хотя фея не появлялась, пока они несли мужчину в дом, нельзя быть уверенными, что ее нет поблизости.

Почему та фея не была вместе с этим мужчиной? Это сильно беспокоит Шалля.

Энн тоже озадачена странным поведением феи. Она придвигает табурет и садится рядом с лицом мужчины, подперев щеку рукой и внимательно его разглядывая.

Если сбрить бороду, немного поправиться и привести себя в порядок, жалкий вид исчезнет. Он не красавец, но и не уродлив. У него опущенные уголки бровей. Возможно, из-за потери сознания, его лицо кажется мягким.

«Кто же он такой?»

По данным виконта Хью Меркури, ее отец Гилберт мертв. Если это так, то зачем этот человек выдает себя за него? 

Однако, есть вероятность, что информация о смерти отца Энн ошибочна, и на самом деле он жив, и этот человек действительно является ее отцом Гилбертом.

«Если этот человек и правда папа, я бы хотела спросить у него. Где и как они с мамой познакомились? Как сильно он любил маму? О чем они разговаривали? И почему им пришлось расстаться?»

Хотя Энн никогда раньше не задумывалась об отце, теперь, когда она видит перед собой человека, который может им быть, в ее голове возникает множество вопросов.

Мужчина стонет.

Шалль и Мифрил одновременно напрягаются, а Энн вскакивает со стула. Она отходит на несколько шагов назад, и Шалль, подошедший от окна, встает позади нее.

Каштановые ресницы мужчины дрожат, и он открывает глаза. Его взгляд расфокусирован, и некоторое время он не двигается. Но постепенно его зрачки начинают блуждать влево и вправо, оценивая обстановку.

Решившись, Энн делает шаг к мужчине.

— Как вы себя чувствуете? У вас что-нибудь болит? Вам не тяжело?

Мужчина слегка поворачивает голову и смотрит на Энн.

— Я чувствую себя... неплохо... спасибо... за… заботу… — слабо отвечает он хриплым голосом. Он кажется рассеянным, но его глаза спокойны.

Энн нервничает, и горло пересыхает от напряжения. Она сглатывает и спрашивает напряженным голосом:

— Вы Гилберт Хэлфорд?

— Я… — мужчина начинает говорить, но его слова обрываются. Он медленно переводит взгляд влево-вправо и слегка хмурится.

— Интересно… — бормочет он, неясно к кому обращаясь.

— А? — коротко переспрашивает Энн, , но мужчина устремляет взгляд в потолок и морщится, будто от боли. Энн не понимает его поведения и оборачивается к Шаллю, ища ответа, но тот лишь качает головой, показывая, что тоже не знает.

Мифрил вскакивает и резко тычет пальцем в мужчину.

— Эй-эй-эй, что значит «интересно»?! Говори ясно. Ты Гилберт или нет?

Мужчина переводит взгляд на Мифрила.

— Я не знаю. Простите.

Мифрил наклоняет голову.

— Не знаешь? То есть ты не знаешь, Гилберт ты или нет?

— Простите.

С неподдельным раскаянием мужчина опускает взгляд.

— Тогда кто ты?

— Этого я не знаю.

Ошеломленная Энн снова встречается взглядом с Шаллем. Его выражение лица тоже мрачное.

«Этот человек... потерял память? Неужели такое возможно?» — мгновенно сомневается Энн, думая, не притворяется ли он. 

Трудно поверить, что человек может так легко потерять память, особенно в такой ситуации. Вполне возможно, что он разыгрывает спектакль, чтобы усыпить их бдительность и попытаться сбежать.

Мужчина пытается пошевелиться и замечает, что его запястья связаны, он поднимает руки перед лицом, широко раскрыв глаза. Затем, продолжая лежать, он с тревогой оглядывает Энн и остальных.

— Почему я связан? Вы вообще кто... 

На вопрос, заданный дрожащим голосом и с испуганными глазами, ни у Энн, ни у Шалля не находится слов.

— Если… Если у меня есть что-нибудь ценное, я отдам вам все. Только помогите мне.

Похоже, мужчине кажется, что они – похитители или грабители, что повергает Энн в шок.

— Нет-нет, мы связали вас не для того, чтобы отобрать ценности.

— Тогда... тогда что? Кто вы такие?

Это испуганное поведение – притворство? Не похоже, но нельзя быть уверенными.

— Кто? Это мы хотели бы узнать, — бормочет Мифрил, опуская плечи.

⠀

⠀

Очнувшийся мужчина, похоже, не помнит ни своего имени, ни места рождения, ни того, что делал до того, как очнулся в доме Энн.

Пока они размышляют, что делать, Шалль предлагает попросить мужчину написать имя «Гилберт Хэлфорд». Если почерк совпадет с письмом, то нет сомнений, что письмо написал этот человек. Шалль намеренно говорит это перед ним.

И тут Энн понимает. Шалль подозревает, что этот мужчина притворяется, будто потерял память, чтобы сбежать.

Если мужчина притворяется, чтобы сбежать, он мог бы намеренно изменить почерк и заявить: «Это письмо написал не я». Он мог бы сказать, что потерял память, но, вероятно, просто должен был доставить письмо. И попросить их отпустить его.

Предвидя это, Шалль намеренно обсуждает почерк в его присутствии и предлагает попросить написать имя. Энн, переглянувшись с Шаллем и поняв его план, развязывает мужчину, усаживает его за стол и дает ему чистый лист, прося написать «Гилберт Хэлфорд».

Мужчина, хотя и выглядит обеспокоенным, но пишет имя.

Почерк совпадает с письмом и распиской о лошади.

— Это действительно похоже на мой почерк, — признает мужчина, несмотря на замешательство. Энн удивлена этим.

«Если бы он собирался сбежать, то мог бы и солгать.»

Мужчина, сравнив почерк с письмом, растерянно смотрит на Энн и остальных, сидящих за столом.

— Если это мое письмо, значит, я – Гилберт Хэлфорд? И какое отношение этот Гилберт имеет к вам?

Этот внезапный вопрос приводит Энн в замешательство.

— Гилберт Хэлфорд – это имя моего отца. Отца, который, как мне говорили, умер, когда я еще не помнила себя.

Мужчина широко распахивает глаза.

— Значит, я твой отец? Но... мертвый?

— Да.

Энн кивает, и мужчина, опираясь локтями на стол, зарывается руками в волосы и опускает голову.

— Извини. Я не понимаю... Вообще, кто вы такие?

— Ах... точно.

Наконец Энн осознает, что они не представились. Мужчина все это время относился к ним с подозрением, не раз спрашивая, кто они такие, но они не отвечали. Ей становится неловко, когда она осознает, насколько они сами были растеряны.

— Простите. Мы так замешкались, что забыли представиться.

Она склоняет голову.

— Я сахарный кондитер. Меня зовут Энн Хэлфорд, я серебряный сахарный мастер. Некоторое время назад я начала получать эти письма. Более того, из-за феи, которая принесла это письмо, мой муж оказался в опасности. Он видел вас вместе с этой феей.

— Я был с феей? И сегодня я пришел доставить это письмо и попытался сбежать... так?

— Да.

— Зачем мне это делать? Если бы я знал, что ты живешь здесь и хотел встретиться, мне не нужно было писать письма. Я мог бы просто прийти в гости и увидеться, верно?

Мужчина поднимает голову и спрашивает, хмурясь, словно сомневаясь в словах Энн. Кажется, он подозревает, что это выдумка.

— Мы тоже так подумали. Что человек, написавший это письмо, странный. Почему он пишет, что хочет встретиться, а потом убегает, как только увидел нас? Мы связали вас, когда вы потеряли сознание после побега, потому что нам тоже показалось это подозрительным.

— Почерк в этом письме... мой. Значит, я действительно совершил такой странный поступок? — Мужчина стонет и снова обхватывает голову руками. — Простите. Я не понимаю.

Мифрил, сидящий за столом, скрещивает руки и хмурится.

— Вроде не похож на лжеца. Аж жалко становится.

Шалль, стоящий молча позади мужчины, настороженно произносит:

— Мне кажется, есть сходство.

— В чём? — спрашивает Энн, оборачиваясь к нему.

Шалль смотрит на мужчину, держащегося за голову, и отвечает:

— Мои воспоминания спутались, когда меня коснулась фея, которая была с ним. Он потерял память. У обоих есть общая черта – память. Но между путаницей и потерей есть большая разница. Это, наоборот, может быть решающим отличием...

Мифрил выглядит потрясенным.

— Что это значит? Может быть, та золотая фея обладает способностью вмешиваться в сознание, и она покопалась как в твоей голове, Шалль Фен Шалль, так и в голове этого мужика?

— Это возможно.

Энн чувствует холодок и переводит взгляд на окно.

«Та золотая фея... может быть, она где-то рядом?»

Прошло довольно много времени, прежде чем мужчина очнулся, и солнце уже начинает клониться к закату. Оранжевый свет падает на тонкие ветви сахарных яблонь, освещая их. Царит привычный безмятежный пейзаж. Нет никаких зловещих признаков.

— Может, письма и вообще все это – дело рук той феи?

Энн вспоминает фею с золотыми волосами и золотыми глазами, одетую в мужскую одежду, которая ей велика. Фея выглядела робкой и нерешительной, но её лицо было красивым. Однако золотые глаза были совсем как у кошки – красивые, но в то же время немного жуткие...

«Где сейчас эта фея?»

По коже бегут мурашки, и она невольно потирает руки.

И в то же время сильно задумывается. Она понимает, что если оставить все как есть, это не пройдет само собой.

Что-то надвигается, даже если они останутся в этом доме.

Но что будет, если Энн последует предложению Шалля и сбежит в безопасное место одна?

Даже если она доверит решение проблемы Шаллю и будет ждать, неизвестно, когда это произойдет. Невозможно скрываться вечно, и, в конце концов, проблема связана именно с ней. Если Энн будет прятаться, велика вероятность, что противник тоже не будет действовать. Судя по постепенному приближению, противник предпочитает изощренные методы, и он терпелив.

Мужчина медленно поднимает голову.

— Я действительно Гилберт Хэлфорд? Я твой отец? Или я кто-то другой? Ты знаешь?

Энн может только покачать головой в ответ на его умоляющий вопрос.

— Извините. Я не знаю.

С выражением лица, похожим на смесь плача и смеха, мужчина по очереди смотрит на Энн, Шалля и Мифрила.

— Так что же мне делать? Я сделаю все, что вы хотите. В конце концов... я даже не знаю, кто я. Мне остается только делать то, что вы говорите. Если вы скажете уйти, я уйду. Если вы скажете, что передадите меня страже за какое-то преступление, я послушно подчинюсь.

Энн чувствует себя в затруднительном положении после этих слов.

«Этот человек не пытался скрыть свой почерк. И есть сходство между путаницей в памяти Шалля и потерей памяти этого человека. Происходят похожие странные вещи.»

Более того.

«Если этот человек написал все эти письма, то он, несомненно, должен был знать о маме.»

В первом письме, переданном Хью, были написаны вещи, которые мог знать только тот, кто видел живую Эмму в мастерской в карете.

«Может быть... это действительно папа?»

Энн бросает взгляд на Шалля и видит, что у него тоже сложное выражение лица. Он тоже колеблется, стоит ли доверять этому мужчине. Есть причины как верить, так и сомневаться.

Очевидно, что решение должна принять Энн. Все эти события происходят вокруг неё, и этот мужчина может быть её отцом.

«Что делать с этим человеком...»

Энн снова смотрит на мужчину, который опустил голову.

«Если его выгнать, останется только беспокойство, что он может снова что-то сделать. И даже если ничего не произойдет, я всегда буду беспокоиться, что, возможно, бросила человека, который может быть моим отцом.»

Подавленное состояние мужчины не похоже на притворство. Даже если это обман, кажется, что без попытки поверить ему, хотя бы на время, не удастся найти решение проблемы.

— То, что этот человек потерял память... кажется правдой, — тихо, но решительно говорит Энн. — Выгнать человека, потерявшего память, было бы слишком жестоко.

Этот мужчина без памяти, естественно, без гроша в кармане. Хотя в Косселе у него может быть лошадь, оставленная в постоялом дворе, он не доберется туда без еды и питья. Он может умереть по дороге.

Но и передать его страже нельзя. Он не совершил никакого преступления. Даже если попросить защиты, потому что он потерял память и неизвестно, кто он, они вряд ли примут его. В конце концов, даже дети, потерявшие родителей, не получают защиты и часто умирают на улицах.

— Он правда может быть моим папой. Поэтому, Шалль, Мифрил Рид Под, вы не против, если он некоторое время побудет с нами?

— Конечно! — бодро отвечает Мифрил, смотрящий на мужчину с жалостью.

Шалль после некоторого молчания говорит:

— Я буду наблюдать за ним и связывать во время сна. Если заметим что-то подозрительное, я его убью. На таких условиях – согласен.

Хотя связывание во время сна кажется чрезмерным, Энн понимает, если она не согласится, Шалль не одобрит. Она поворачивается к мужчине и спрашивает:

— Вы слышали условия. Вас это устраивает?

Мужчина несколько раз моргает:

— Естественно, что я вызываю подозрения, поэтому мне все равно, что будет, когда я буду спать. Но подождите. Вы уверены? Держать рядом такого подозрительного человека, как я, который даже сам себя не помнит?

Энн невольно улыбается, слыша, как мужчина снова и снова называет себя подозрительным.

«Он действительно растерян из-за своего состояния.»

Ей кажется, что он не плохой человек.

— Но мы не можем быть вместе вечно, так что, возможно, у нас получится выяснить, кто он? Если мы узнаем его личность и найдем родственников или семью, он сможет вернуться к ним, даже без памяти.

На вопрос Энн Шалль жестом указывает на стол.

— У этого мужчины была расписка, что он оставил лошадь в постоялом дворе в Косселе. Если мы пойдем туда, то сможем найти зацепки.

— Тогда давайте отправимся в Коссель, — решительно заявляет Энн, на что Шалль хмурится.

— Если память и все остальное – дело рук той феи, значит, она хочет заманить тебя в Коссель. Мы не знаем, что она замышляет, заманивая тебя туда. Я пойду в Коссель с этим мужчиной и выясню его личность. А ты попроси виконта Серебряного Сахара принять тебя в замке Сильвер Уэстолл или в поместье в Льюистоне.

— Нет, я тоже пойду, — Энн прямо смотрит на Шалля. — Я понимаю, что это опасно. Но… мне кажется, что если я сбегу, это ничего не решит.

Из-за череды событий у Энн сложилось ощущение, что противник во что бы то ни стало пытается выманить ее. Пока она не появится, он будет терпеливо и непрерывно оказывать зловещее давление со всех сторон.

— К тому же это касается меня. Я не могу просто оставить все на тебя, а сама ждать в безопасном месте. Я не могу подвергать тебя опасности в одиночку. Поэтому я тоже пойду. Я не такая сильная, как ты, но если ты снова окажешься в опасности, возможно, я смогу помочь.

— Ты не сможешь мне помочь… — начинает говорить Шалль, но Энн улыбается.

— Я смогла. Хоть и неуклюже, но думаю, что уже помогала своему мужу.

Шалль внезапно замолкает, а затем глубоко вздыхает.

— Ты права. Меня спасла моя жена.

Мужчина, наблюдающий за этой сценой, широко раскрывает глаза.

— Так вы супруги?

— Да, — без колебаний отвечает Энн. — Он мой муж, Шалль Фен Шалль. А это наш друг, Мифрил Рид Под. Что касается вас... пока мы будем называть вас Гилберт. Вы не против?

— Я не возражаю.

Энн улыбается.

— Давайте вместе отправимся в Коссель, чтобы выяснить, кто вы такой, Гилберт.

Наблюдая за сжавшимся и выглядящим безобидным мужчиной, Шалль хладнокровно думает, что, вероятно, пора принять решение.

«Даже если спрятать Энн в безопасном месте, а самому в это время проверить личность этого человека и попытаться выяснить правду о череде событий... это может оказаться невозможным.»

Поначалу казалось, что если просто игнорировать письма от человека, называющего себя Гилбертом, и не предпринимать никаких действий, ничего плохого не произойдет. Энн тоже думала, что если не пытаться раскрыть личность автора писем и просто вернуться домой, всё пройдёт без происшествий.

Но в ее дом было доставлено письмо, а затем и второе. Более того, сам автор, по-видимому, Гилберт, пришёл доставить письмо.

Даже если спрятать Энн в безопасном месте, таком как замок Сильвер Уэстолл, как она сама сказала, это будет лишь временным решением, и нельзя держать её взаперти вечно.

Снова смотря на сжавшуюся фигуру мужчины, Шалль думает, что это вряд ли притворство, и, возможно, потеря памяти действительно правда.

«Если его памятью манипулируют, то за этим стоит та золотая фея?»

Вероятно, Шаллю не удастся одному приблизиться к той фее, поймать и раскрыть ее замыслы.

Чем дольше продолжают приходить загадочные письма, постепенно приближаясь к Энн, тем осторожнее становится противник. Если Шалль начнет действовать в одиночку, та золотая фея отступит и исчезнет. Затем какое-то время она будет скрываться и снова начнет действовать, когда Энн решит, что больше ничего не произойдет, и вернется из безопасного места.

Скорее всего, это будет повторяться снова и снова.

Даже то, что они смогли поймать Гилберта, может быть ловушкой. Ловушкой, чтобы дать схватить этого человека, заставить попытаться выяснить его личность и в итоге привести их в Коссель.

Противник во что бы то ни стало хочет заставить Энн направиться в Коссель. 

«Даже если это ловушка, возможно, нам нужно в нее попасть, чтобы положить этому конец.»

Если избегать ловушки, она будет продолжать окружать Энн.

Что таится по ту сторону ловушки? Как из нее выбраться? Вот о чем нужно думать сейчас.

«Конечно, нельзя полностью доверять словам и действиям этого Гилберта. Но больше всего следует остерегаться той золотой феи.»

Золотая фея, которая одним прикосновением смогла запутать память Шалля и загнать его в угол, слаба, но опасна.

«Докучливый враг. Опасный, упрямый и стойкий.»