Онлайн чтение книги Монолог в аптечной лавке The Pharmacist's Monologue
Глава 14.5 - Интерлюдия. Белая жрица

Кричат чайки. Раз слышны голоса морских птиц, значит, земля близко, подумала Джазгул. Так говорил дяденька-моряк.

Сколько дней прошло с тех пор, как они спустились по реке и вышли в море? Для Джазгул, которая не умела считать больше, чем пальцев на руках, это было много дней, проведённых на корабле.

Корабль был очень большой, Джазгул никогда не видела такого прекрасного корабля. Семья Джазгул была бедной, и родители не оставили ей ничего, кроме имени. Более того, её продали в рабство. Джазгул не могла говорить. Уши у неё слышали, но в детстве ей повредили горло, и она потеряла голос. Она уступала другим, но могла работать, однако в доме не было денег, чтобы это компенсировать.

Джазгул думала, что наверняка станет «любовницей». Ей говорили, что внешность у неё неплохая, хоть нос и немного приплюснут, но лицо милое. Она думала, что стать «любовницей» — это счастье. Она слышала, что если станешь «проституткой», придётся много работать каждый день, а «любовница» обслуживает только одного господина.

Поэтому, когда её привели в большой дом, она обрадовалась, думая, что станет «любовницей».

— Прошу любить и жаловать.

Она слышала, что господа обычно — похотливые старики, но это было не так. Её госпожой стала очень-очень красивая женщина. У госпожи были белоснежные волосы, и она была строгой красавицей.

Госпожа не упрекала Джазгул ни за то, что она не может говорить, ни за то, что не умеет писать и неграмотна.

Джазгул научилась работать, чтобы не быть здесь бесполезной. Пока она училась, её кормили, одевали в красивую одежду. Госпожа была добра.

Это была очень хорошая работа.

Поэтому, когда ей сказали, что они поплывут на корабле в далёкую страну, Джазгул решила поехать с ней. Путешествие на корабле она уже испытала, когда её вёз работорговец, и большой корабль был гораздо комфортнее, чем путешествие с работорговцем, так что это было хорошо.

Морской болезни у Джазгул не было. Госпожа чувствовала себя немного плохо, и другие служанки тоже не привыкли к морским путешествиям, поэтому Джазгул старательно работала.

Госпожа, похоже, была больна. Кожа у неё была белоснежная, волосы тоже белоснежные, а глаза — красные, как ягоды. Днём, если она выходила на улицу, кожа сразу же краснела и обгорала. Яркий свет тоже слепил глаза, и она не могла выходить.

Но белая кожа, белые волосы и красные глаза — это был цвет избранных богом, поэтому она была особенной. Это не неудобство, говорила госпожа.

Госпожа была очень важной персоной в стране, она могла стоять рядом с королём. Почему такая важная персона должна была совершать долгое путешествие в далёкую чужую страну? Говорили, что это служба.

Госпожа была очень особенной и делала то, чего не мог король.

Она была очень умной и многому учила. Но если Джазгул задерживалась рядом с ней надолго, другие служанки начинали на неё коситься, поэтому она могла быть рядом лишь недолго.

— Э-эй! Приближаемся к порту!

Крикнул моряк.

Джазгул высунулась из-за борта и посмотрела на видневшийся вдалеке порт.

Они много раз заходили в порты, но на этот раз это, похоже, была конечная точка прибытия. Дальше будет сухопутный путь, но он, говорили, очень короткий по сравнению с морским путешествием.

— Джазгул.

— ?!

Пришла госпожа. Чтобы не попадать под солнечные лучи, она была полностью укрыта вуалью с головы до ног. Кроме того, лицо её было густо намазано мазью, а служанка держала над ней зонт.

— Прошу вас не задерживаться надолго.

— Я понимаю.

Солнечный свет, обжигающий кожу, был страшен, но морской бриз, похоже, был приятен. Красные глаза были прищурены от яркого света.

Джазгул слышала, что госпоже уже около сорока. На родине Джазгул, где люди не жили долго, это был уже возраст дедушек и бабушек. Родители Джазгул были примерно такого же возраста. Они постоянно работали в поле или пасли скот на улице, поэтому кожа у них была смуглая, с множеством морщин и пятен. Поэтому госпожа с её чистой кожей казалась очень молодой.

— Страна, в которую мы прибываем, гораздо богаче водой, чем Шаоу.

Джазгул кивнула.

— Там выращивают и пшеницу, и рис, и много зелени.

Зерно было дорогим, и даже те, кто работал в поле, почти не ели его, так как всё уходило на налоги. Города Шаоу процветали благодаря торговле, но чуть поодаль было много бедных деревень. Если не было дождя или расплодилось много насекомых, сразу начинался голод. Джазгул продали в том числе и из-за неурожая.

Дружить со страной, где много еды, очень важно. Госпожа совершила это долгое путешествие ради этого.

В чужой стране говорят на другом языке, но Джазгул не умела говорить, так что ей и не нужно было. Но зато нужно было стараться слушать.

Глядя на такую Джазгул, госпожа гладила её по голове. Джазгул, как козочка, прищуривала глаза и улыбалась.

Пока моряки шумно готовились к прибытию, госпожа и Джазгул с остальными служанками вернулись в каюту.