Онлайн чтение книги Леди-монстр и паладин The Monster Lady and the Paladin
1 - 5

– Надевай.

 

С грохотом перед Вероникой упал черный плащ.

 

Когда она просто промолчала и уставилась на предмет одежды, Леон, привязывая спальный мешок к лошади, слегка склонил голову набок.

 

– Помочь тебе надеть его?

 

Она не ответила. Потому что она подумала: если бы мужчина сейчас стоял напротив, он действительно мог бы это сделать. Она решила пока относиться к нему терпеливо. Чтобы что-то сделать, сначала ей нужно было выжить.

 

Черная накидка с капюшоном была настолько велика, что тянулась до самых ступней, и явно принадлежа этому человеку. Только надев ее, она поняла, насколько замерзла, едва не окоченела до смерти. Ее ладони и стопы заледенели.

 

Пока она неуклюже стояла в его накидке, Леон вскользь поинтересовался:

 

– Когда-нибудь ездила верхом на лошади?

 

– ...Нет.

 

– Держала меч?

 

– Тоже нет.

 

– Думала о побеге?

 

Ее одинаковые ответы, лившиеся подобно единому плавному течению, резко прервались. Когда она недоверчиво покосилась на него, Леон взглянул на нее в ответ: ему было весело. Его глубокие, похожие на бездну зрачки, казалось, засасывали ее.

 

Как только мужчина внезапно приблизился и протянул ладонь, Вероника инстинктивно закрыла глаза. Она подумала, что он может ударить ее. В области шеи она все еще чувствовала острую боль.

 

Но последовавшее за этим прикосновение оказалось на удивление нежным. Когда она почувствовала, как тяжелая ткань опустилась на голову, она медленно открыла глаза, и в ограниченном для обзора пространстве наткнулась на его лицо, лишенное какого-либо выражения. Он глубоко натянул капюшон, чтобы защитить ее лицо от холодного ветра. Вот и все.

 

На мгновение она оцепенела. А в следующий момент, когда он внезапно подхватил ее на руки, держа за талию, вскрикнула. Не обращая внимания на громкий выкрик, Леон усадил ее на черного боевого коня. Как только картинка перед глазами изменилась, она торопливо схватилась за гриву, а он вскочил в седло позади, притянув ее к себе за тонкую талию. От соприкосновения с твердыми доспехами ее тело напряглось.

 

Город, сгрудившийся на снежных равнинах, был похож на маленькое животное, которое не смогло вырасти и сгорело дотла. Когда-то это был город, известный своими прекрасными восходами, маячившими далеко на востоке, а теперь это унылая земля, запятнанная лишь мрачными останками.

 

Лошадь, до этого беспечно вертевшаяся по кругу, вскоре начала удаляться в противоположном направлении. Теперь пути назад не было. В тот момент, когда Вероника отвернулась от своей родины, она интуитивно поняла это.

 

 

 

***

 

 

 

Вероника всю жизнь прожила в Байене. Это означало, что даже если бы они проехали всего полдня, пейзаж был бы ей незнаком.

 

За городом снежные равнины были усеяны фермами и маленькими, низкими домами. За ними возвышался высокий лес из елей, одетых в белое. Перед самым входом в лесную чащу, у последней фермы, Леон натянул поводья.

 

– Здесь мы немного отдохнем.

 

Сначала он помог ей спуститься. Вероника чуть не споткнулась от того, что ее ноги дрожали. Она бросила обеспокоенный взгляд на жуткий лес и быстро направилась к красноватому дому.

 

– Тут кто-нибудь есть?

 

Она постучала в дверь, ее рука опухла и болела от того, что она слишком крепко ухватилась за гриву лошади.

 

– Будет лучше, если никого нет.

 

– О чем ты?

 

Леон, черпая воду из колодца, чтобы напоить лошадь, вместо ответа уставился на заднюю стену дома. Из любопытства и подозрения Вероника сделала несколько шагов и задохнулась от ужаса.

 

На земле в неуклюжей позе лежало обезглавленное тело человека. Только тогда она заметила огромные следы на снегу, от которых по спине побежали мурашки.

 

Бахамут. Бахамут проходил здесь.

 

– Людям везет. Они умирают быстро по сравнению с животными, у которых даже не было шанса убежать.

 

Леон прошел мимо ее окостеневшей фигуры к конюшне за домом. Увидев распотрошенное, растерзанное тело лошади, Вероника прикрыла рот рукой, чтобы подавить тошноту. Стена возле задних ног была почти разрушена, вероятно, от того, что лошадь билась в страхе. Безразличие Леона ко всему этому нервировало.

 

Мог ли конь, которого они оставили, есть после того, как увидел смерть сородича?

 

Лошади, как известно, отличаются своим умом, особенно памятью.

 

Любое существо, преследовавшее этого человека, наверняка было переполнено воспоминаниями о Бахамуте.

 

Вероника опустила взгляд и под черной накидкой увидела, что стоит посреди одного из огромных следов. Застыв на месте, словно ее лодыжки были связаны, она оторвалась от своих мыслей, когда раздался звук открывающейся двери пустого дома. Она быстро прошла за Леоном внутрь.

 

– Что ты делаешь?

 

– Не видишь? – Леон порылся на кухне и в кладовой и достал три головки сыра, двадцать две картофелины и бутылку вина. Не раздумывая, он откупорил бутылку и отпил прямо из горла, чем заслужил преисполненный недоверия взгляд Вероники.

 

– Это чужая еда.

 

– Я никогда не говорил, что она моя.

 

Равнодушно ответил Леон, лениво усевшись за столом. Он слизнул вино с губ, посмотрел на нее и спокойно сказал:

 

– Ты разве не хочешь пить? Иди выпей воды.

 

– Мне ничего не нужно.

 

Она уже второй раз отказала ему. Этим утром она уже отказалась от вяленого мяса. С любопытством наклонив голову, он обхватил ее запястье и потянул рукав вверх, обнажив тонкую руку.

 

– Ты ужасно худая.

 

– Это нормально.

 

– Наверное, танцовщица?

 

Вероятно, он не имел в виду ничего такого. Она знала. Это расхожий стереотип о танцовщицах с юга, но здесь, на востоке, он не был распространен.

 

И все же она вздрогнула, глупо, как будто ее укололи иглой. Она стряхнула его ладонь и огрызнулась:

 

– Какая разница? Неважно, пропущу я несколько приемов пищи или нет, пока я жива – все в порядке.

 

Разгневанная, она выскочила из дома.

 

Горло жгло, словно она наглоталась горячей воды. Реальность, о которой она забыла из-за боли в бедрах, снова нанесла ей тяжелый удар, раздражая. Лошадь, дергающая ушами, пока ела из корыта, тоже досаждала. Как и то, что она сидела возле двери, уткнувшись головой в колени.

 

Вскоре вышел Леон, перекинув котомку с едой через плечо. Больше он не предлагал ей ни еды, ни воды.

 

 

 

Они снова отправились в путь, следуя по лесной тропе. Пока они скакали по лесу, наполненному жужжанием насекомых и пением птиц, солнце начало садиться. Очистив снег, они разожгли костер.

 

Это было утомительно. Ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Все тело болело, словно ее избили, но хуже всего было то, что ее желудок практически приклеился к позвоночнику.

 

Пока она безжизненно сидела напротив огня, Леон принялся затачивать несколько веток подобно шампурам, затем проткнул картофелины вместе с сыром и начал их жарить. Ее нос учуял восхитительный запах, пробуждавший аппетит. Картофель подрумянивался холодной зимней ночью, сыр шипел.

 

Потекли слюнки, но гордость не позволяла ей смотреть прямо на еду. И вдруг...

 

– Готово. Ешь.

 

Леон проверил один из шампуров и предложил ей.

 

Золотистый хрустящий картофель казался почти волшебным, и Вероника могла лишь недоверчиво моргать. Леон долго не ждал:

 

– Если не хочешь, забудь.

 

– Подожди, стой!

 

Она наспех схватила его руку, прежде чем он успел отвести ее. Ее маленькая ладонь сжала его, длинную и грубую, и разница в размерах была разительной. Вероника даже не могла взглянуть на него, она лишь впилась глазами в его руку, словно та была ее спасением, низко опустив голову.

 

– ...Не мог бы ты предложить мне снова?

 

Последовало тягостное молчание. Она почувствовала, как вверх по ее пальцам расползается тепло от их сцепленных рук. Но она была слишком голодна, чтобы беспокоиться об этом. Зажмурившись, она услышала раздавшееся над макушкой тихое хихиканье.

 

Когда она подняла взгляд, ее лицо было красным, как яблоко, Леон смотрел на нее, как на ребенка. Он медленно произнес:

 

– Для меня будет честью, если ты попробуешь хотя бы один кусочек этого блюда, над приготовлением которого я так старался.

 

Его дразнящий тон только заставил ее лицо заалеть еще сильнее. Леон протянул ей шампур и поставил рядом флягу с чистой водой.

 

На краткое время она была слишком смущена, чтобы заговорить. Но вскоре ее внимание переключилось обратно на жареный картофель с сыром, дымящийся прямо перед ней. Она подула на мягкий картофель и откусила немного, смакуя расплавленный сыр.

 

Это скромное блюдо, преувеличивая только самую малость, было одним из лучших, что ей когда-либо доводилось попробовать. Она продолжала есть, шампур за шампуром, пока не поняла, что уже прикончила пять штук.

 

После трапезы Леон отдал ей спальный мешок и прислонился спиной к дереву. Даже несмотря на то что тот был святым рыцарем, обстоятельство того, что она собиралась провести ночь наедине с мужчиной, заставлял Веронику нервничать. Она решила не терять бдительности и внимательно прислушиваться к любым звукам. Но что она осознала следующим: когда она открыла усталые глаза, услышав чириканье птиц, небо уже окрасилось в яркий голубой цвет.

 

 

 

Сколько дней пролетело вот так?

 

Цок-цок, цок-цок. Крепкая лошадь без устали несла на спине их обоих. Даже если она просто сидела, путешествие было изнуряющим. Ее ладони, крепко сжимавшие гриву, покраснели и опухли. Бедра, напряженные от усилий, постоянно дрожали. Вероника просто держалась, ее разум был совершенно пуст.

 

– Я не хочу есть.

 

Это было единственное, что она повторяла на протяжении нескольких дней. Дело было не в бунтарстве или негодовании и обиде – просто у нее не было аппетита, не хватало сил съесть даже кусочек вяленого мяса. Обычно она пропускала завтрак и обед и ела только ночью. И вот, наконец, однажды днем они добрались до Асельдорфа.

 

Асельдорф был обычным городом, если не считать наплыва беженцев, из-за чего местные жители испытывали некоторые трудности. Кроме возведения высоких стен, здесь не было ничего примечательного. Но серьезную проблему, если уж на то пошло, представлял смрад.

 

Как только они приблизились к городу, в нос ударил зловонный запах крови, от которого Веронике сделалось дурно. Это было леденящее чувство, словно сотни глаз наблюдали за ней из-под земли. К тому времени, когда они добрались до оружейного магазина в глубине города, ощущение усилилось.

 

– Я был бы признателен, если бы ты поторопилась и выбрала.

 

Низкий голос Леона оторвал ее от собственных мыслей и остановил тошноту. Испугавшись, Вероника моргнула и подняла взгляд на лицо Леона, шум оживленного оружейного магазина отошел на второй план.

 

Он близко. Осознав это, она быстро опустила голову и мельком взглянула на оставшиеся в продаже длинные мечи. Ее внимательный взгляд скользил по ним, пока не остановился на ножнах, украшенных ветками камелии.

 

Медная табличка на них гласила: «Изготовлено заводом «Camelias» – массовое производство».

 

Словно влекомая какой-то невидимой силой, она взяла меч в руки. Она ощутила его вес и с недоверием спросила:

 

– Ты в самом деле собираешься купить его?

 

Леон равнодушно ответил:

 

– Вернешь долг позже.