Онлайн чтение книги Леди-монстр и паладин The Monster Lady and the Paladin
1 - 1

Приближается конец света.

 

Так подумала Вероника, когда увидела смерть своего отца.

 

Хруст. Треск.

 

Бахамут, напавший на город, вдвое превосходил своим размером даже крупного мужчину. Хотя его тело имело человекоподобную форму, шея выглядела так, словно была оторвана. Его сгорбленная фигура с выпирающими костями, что выступали из каждого сустава, напоминала массивный скелет, обтянутый только кожей.

 

Ох, красный глаз, расположенный возле его сердца, поворачивался в ее сторону. Она знала. Она была следующей. Она станет следующей жертвой, которую сожрет эта клыкастая пасть.

 

Ее тело застыло, и дрожь пробежала по позвоночнику от макушки до кончиков пальцев ног.

 

Беги. Ты должна бежать. Прошу, шевелись. Прошу.

 

С каждым шагом Бахамута густая, липкая жидкость капала на пол. Он подбирался. Все ближе и ближе.

 

Но почему я стою здесь как идиотка?

 

– Вероника!

 

Именно в этот момент внезапно высунулась чья-то рука, схватила ее за руку и потянула в сторону. Когда девушку протащили через открытую дверь, она узнала затылок своего спасителя.

 

– Бенджамин...?

 

И в самом деле, это был Бенджамин, ученик кузнеца. Все знали, что он ходил за Вероникой по пятам, как одержимый преследователь.

 

Но появиться в такой момент? Что с его семьей?

 

– Я прибежал, как только услышал церковный колокол. Давай спрячемся где-нибудь в безопасном месте, а потом выберемся из города вместе.

 

Ее разум совершенно опустел, тело обмякло, как у куклы, и она позволяла тащить ее за собой. Рефлекторно переставляя ноги, Вероника наконец смогла задать бессмысленный вопрос:

– Бенджамин... А как же твои братья и сестры...?

 

– Церковь скоро пришлет рыцарей. Просто подожди еще немного. Байен ведь крупный город. Невозможно, чтобы он был полностью разрушен.

 

Разговор о прибытии рыцарей не был ответом на вопрос о судьбе его семьи.

 

Вероника осмелилась предположить, что Бенджамин тоже не знал. Скорее всего, он бросил свою семью и примчался прямиком сюда.

 

– Давай пока спрячемся здесь.

 

Когда они наконец добрались до осыпающихся развалин, послуживших убежищем, Бенджамин силой затащил ее в укрытие. Вероника спотыкалась, словно игрушка, у которой ослабли винтики. В горле стоял металлический привкус, но боли она не чувствовала.

 

Возможно, раскрутились не один или два, а десятки винтиков. Она сломлена.

 

Ее семья погибла, и она была окончательно сломлена. Осознание этого немного прояснило зрение.

 

– Вот, возьми это.

 

Прохладное прикосновение металла к руке заставило Веронику опустить взгляд. Это кинжал в ножнах, на которых была выгравирована прекрасная ветка камелии. Она всегда мечтала об этом кинжале, не могла оторвать от него глаз всякий раз, когда заходила в кузницу.

 

– Почему ты...?

 

– Запоздалое поздравление с днем рождения.

 

– …Днем рождения? – повторила Вероника не в силах поверить в то, что услышала.

 

– Да. Ты мне очень нравишься. Знаю, что я тебе не нравлюсь. Но я спас тебя, так что дай мне шанс. Теперь, когда ты лишилась семьи, остались только мы вдвоем. Давай уедем из Байена и поженимся.

 

Его слова влетели в одно ухо и вылетели через другое.

 

Что он только что сказал? Поженимся?

 

Кто мы, черт возьми, друг для друга?

 

Неясность затуманенного разума рассеялась скорее от ужаса, чем от прилива нежных чувств.

 

Город лежал в руинах, судьба ее семьи неизвестна, и любовь волновала ее меньше всего.

 

Она не могла объяснить всецело то странное чувство, захлестнувшее ее. Ведь быть любимой хорошо, верно? Но по какой-то причине она ощутила, как к горлу подкатывала волна тошноты. Это было отвратительно.

 

Сама того не осознавая, Вероника сделала шаг назад.

 

– Я думаю отправиться в Карт и попросить помощи у моего дяди, который торгует боевыми конями. Как только мы устроимся там…

 

– Бен.

 

Вероника, бледная как полотно, прервала набирающий обороты поток его планов на будущее. Ее голос звучал отчетливо, когда она пробормотала:

 

– Спасибо. Правда спасибо, что спас меня. Я буду в долгу перед тобой до конца своих дней. Но я не стану возвращать этот долг тем, что последую за тобой. Поэтому, пожалуйста... оставь меня в покое. Даже если я умру здесь, это не будет твоей ответственностью. Иди к своей семье. Твои братья и сестры, должно быть, волнуются о тебе.

 

Она не знала, как прозвучал ее тон, и у нее не осталось душевных сил, чтобы беспокоиться об этом.

 

Высказав свои искренние чувства, она выскочила из-за стены, где они прятались. Как только девушка ступила на улицу под открытым небом, ее встретила ужасная картина, окрашенная в черный и красный цвета, словно ад.

 

Впереди, всего в нескольких шагах, какое-то здание с грохотом рухнуло, испугав ее.

 

Она ошеломленно огляделась по сторонам, а ноги двигались сами по себе, словно заколдованные. В городе царил хаос, но она четко знала куда должна прийти.

 

Сломленный разум решил, что ей нужно попасть в церковь на окраине города. В место, находящееся под защитой Бога. Святое место, к которому Бахамут не посмеет приблизиться.

 

Город был охвачен пламенем, куда бы она ни посмотрела. Крики и вопли эхом разносились между руинами. Отчаянные оклики пропавших членов семьи теперь терялись в оглушенном городе.

 

Она долго шла вперед, шатаясь, будто пьяная, пока кто-то не схватил ее за плечо и не развернул к себе.

 

Ах, это снова Бенджамин.

 

В его широких глазах читалась кривая улыбка.

 

– Вени. Я понимаю, в каком шоке ты сейчас находишься. Конечно, понимаю. Но тебе действительно нужно исправить свое отношение. Это мило, когда ты стоишь из себя недотрогу, но только до определенного момента. Даже мне бывает больно. Со временем такой мужчина, как я, просто заинтересуется более послушной девушкой, знаешь ли.

 

Она почти видела, как в висках Бенджамина один за другим откручиваются винтики.

 

Возможно, не только она была сломлена.

 

Бенджамин сломлен тоже.

 

Вероника разомкнула губы, чтобы произнести:

 

– Отойди, Бенджамин. Ты начинаешь меня пугать.

 

– Пугаю тебя? Я? Как ты можешь так говорить? Я рисковал своей жизнью, чтобы спасти тебя! Даже когда этот огромный монстр пережевывал мозги моего отца! Я твой спаситель!

 

Он тряс ее так яростно, что плечо нестерпимо болело. Она отчаянно старалась вырваться, но разница в силе между ее маленьким телом и его, натренированным тяжелой работой в кузнице, была слишком велика.

 

С бледным лицом она закричала:

 

– Ах! Бенджамин, отпусти, мне больно!

 

В этот самый момент, когда они боролись, она оттолкнула его, приложив всю свою силу.

 

– Ты маленькая...!

 

Бенджамин замахнулся, будто собираясь дать ей затрещину. Приготовившись к удару, Вероника крепко зажмурила глаза.

 

И тут раздался звук всплеска – на ее щеку брызнула кровь.

 

Кровь?

 

Ее глаза задрожали, чуть приоткрывшись, потом закрылись, а затем снова широко открылись.

 

Теплая жидкость стекала с ее лица, точно слезы, скатываясь по подбородку.

 

Вероника открыла рот, но из него не вырвалось ни звука. Ее глаза были распахнуты до предела, но каким-то образом раскрылись еще шире.

 

Ее зрачки расширились, ноги затряслись, когда она сделала несколько шатких шагов назад от представшего перед ней зрелища. Отступать было достаточно легко, когда больше ничто не удерживало ее за плечи.

 

– Гургк–!

 

В следующее мгновение Бенджамина подняли в воздух, а его рот был разодран через затылок, он даже не смог закончить фразу. Крика не последовало, только тошнотворный звук разрываемой плоти – это были последние слова Бенджамина.

 

Вероника издала вопль, который, казалось, разорвал ее горло на части. Она попятилась назад, ее тело накренилось, и она упала на землю.

 

– Ах!

 

Жгучая боль пронзила ее руку, на которую пришелся удар при падении.

 

Больно. Очень больно. Должно быть, она сломана.

 

Не раздумывая ни секунды, она перевернулась и начала отчаянно ползти. Она не знала, куда двигалась, да это и не имело значения. Здесь вообще не было безопасно. Была бы она в безопасности, если бы добралась до церкви? Действительно ли святая земля не позволила бы Бахамуту ступить на нее?

 

От лихорадочных движений ее колени и ладони были разодраны, ломались ногти. Но она больше не чувствовала ни боли, ни холода. Словно червяк, она ползла по земле, пробираясь сквозь снег.

 

Остановилась она только тогда, когда ее глаза наткнулись на красные буквы, неразборчиво нацарапанные на стене, как граффити. Послание было написано кровью. Оно было на языке священных текстов, и Вероника бессознательно прочитала слова:

 

– Deus dereliquit hominem (Бог оставил человечество...)

 

Бам. Бам. Бам.

 

Обзор расширился, и она увидела разбросанные вокруг останки – теперь больше похожие на куски мяса, чем на трупы. Колокольня. Крест. Слетавшиеся высоко над головой вороны. Здание перед ней было той самой церковью, которую она так отчаянно искала, хотя тех, кто пришел просить милости Божьей, разорвали в клочья, принесли в жертву, как ягнят.

 

– Ха-ха, ха-ха-ха!

 

Вероника разразилась истерическим смехом.

 

Великое заявление Папы о том, что свет человечества никогда не померкнет, оказалось ошибочным! Эпоха, когда высокомерное человечество восседало на вершине пищевой цепочки и управляло миром, официально закончилась. Она закончилась в тот момент, когда метеорит упал в южное море, и Бахамут выполз из его глубин.

 

Может, Байен и не был столицей, но это был портовый город, известный далеко за пределами государства. Было очевидно, на чьей стороне преимущество – это был конец цивилизации.

 

– Ах... угх...

 

В этот момент одно из тел, которое она считала мертвым, застонало, и Вероника вскинула голову и бросилась вперед на колени. Незнакомая женщина, залитая кровью, смотрела на нее широко раскрытыми глазами.

 

– Мадам, вы в порядке? Вы слышите...

 

Вероника замерла на полуслове с разинутым ртом. Ее остановил не ужас в глазах женщины, хотя они и были пропитаны бездонным, черным страхом. Просто эти глаза смотрели... ей за спину.

 

– Ух… хнг...

 

Дрожь ледяного ужаса пробежала по позвоночнику Вероники. Ее тело неистово задрожало.

 

В этом мире есть вещи, которые человек знает инстинктивно, без необходимости видеть. Всепоглощающий страх, тревога, отчаяние – все это заполнило ее, задушив в покрове темноты. Медленно, с ужасом, сковавшим ее грудь, она повернула голову.

 

«Оно» стояло прямо за ней, сгорбившись, низко склонив голову к земле.

Вероника стиснула зубы, ее мысли метались в ужасе. Она с трудом смогла подавить стон, грозивший сорваться с ее губ.

 

Как... Как у него может быть лицо?

 

Ее мутное зрение расплывалось раскачиваясь. Она впервые видела это существо так близко.

 

Бахамут.

 

Демон. Изверг. Чудовище.

 

Божья кара, ниспосланная сокрушить человеческое высокомерие.

 

Его красные радужные оболочки уменьшились, когда черные зрачки расширились, став достаточно большими, чтобы сравняться с размером головы девушки. Его уродливое безволосое лицо исказилось в оскале, а на месте ушей появились жабры, что подтверждало: он выполз из моря. Он просто молча смотрел на нее.

 

Обычно у Бахамута не было головы. Но она слышала истории о том, как один Бахамут, сожравший бесчисленное множество человеческих голов, в конце концов отрастил себе одну, похожую на человеческую.

 

Отвратительный запах гниющей плоти был просто ошеломляющим с такого близкого расстояния, как будто труп разлагался прямо перед ней.

 

Не реагируй. Не провоцируй его.

 

Вероника вспомнила о крысах и кошках, которых она видела в переулках за рынком. Кошка просто сидела и смотрела до тех пор, пока крыса не шевелилась. Охота начиналась только тогда, когда появлялось движение. Значит, пока она не сделает что-то, что заинтересует его...

 

Она затаила дыхание. Пульс бился в ушах, сердце колотилось так, будто вот-вот вырвется из груди.

 

Тудум. Тудум. Тудум. Тудум.

 

Она вцепилась в землю обломанными ногтями, стараясь задушить в себе любой звук. Ее разум был на грани того, чтобы разбиться вдребезги.

 

Тудум. Тудум. Тудум. Красные глаза Бахамута, казалось, бились как сердце.

 

Края его зрачка вздувались и сжимались, пульсируя в ритме. Вероника уставилась на него, почти в трансе.

 

Все остальное в мире исчезло. Остались только красный глаз и ее сердце.

 

Красный. Такой красный. Мир был залит кровью. Дети, рожденные в этом разлагающемся мире, рыдая вопили от смрада крови, который пропитывал воздух с их первого вдоха, а все, что они видели, было окрашено в багровый цвет.

 

Этот мир был обречен с самого начала. Ему было суждено разрушиться.

 

Ее сердцебиение замедлилось и наконец остановилось. Перед ее глазами промелькнула вся жизнь.

 

Крошечные ладони ребенка. Широко улыбающиеся мать и отец. Первый маленький снеговик, которого она слепила, и тепло камина. Оживленные разговоры за ужином и смех. Ее мать читает сказку у постели. Обнимает. Ее мать.

 

Потом мать, которая больше не читала ей сказки, лежала в постели и грустно улыбалась. Ее уставший отец склонил голову в изнеможении. Подойдя к кровати, Вероника взяла его за руку, и тот слабо улыбнулся.

 

Под ясным небом собрались соседи, одетые в черное. «Где мама?» – спросила маленькая Вени, крепко держа отца за руку. Она подняла на него взгляд, но ее отец был обезглавлен.

 

Потому что люди, столкнувшись лицом к лицу с Бахамутом...

 

Умирают.

 

Умирают.

 

Умирают.

 

А потом перерождаются.

 

Словно кто-то расплескал красную краску перед глазами.

 

Образ отца заставил ее конечности дрожать, но Вероника не закричала. Она просто слабо улыбнулась. В конце концов, это был Бахамут. Я...

 

Теперь я Бахамут.

 

– Ты уже слилась с ним воедино.

 

В этот момент яркое красное воспоминание рассыпалось, и сквозь осколки вторглось холодное выражение лица незнакомого мужчины.

 

Шум стремительно вернулся в ее сознание, когда сердце забилось снова. Мужчина, стоявший на фоне сгорающего, заполненного дымом мира, схватил Веронику за волосы, заставив силой посмотреть ее наверх, прямо на него. Красные волосы, облачен в черные доспехи. В его свирепых глазах пылала темная кровожадная энергия.

 

Она рьяно боролась, пытаясь освободиться, но его хватка была слишком сильна и причиняла острую боль, словно с головы сдирали кожу. Пока она брыкалась и извивалась, мужчина буравил ее презрительным взглядом.

 

Он заговорил низким угрожающим голосом:

 

– Ты хочешь жить?

 

– Уф... хнг...

 

– Даже если придется ползти через адское пламя, ты все равно хочешь выжить?

 

– Отпусти меня...

 

– Отвечай. Если скажешь, что желаешь умереть, я убью тебя без боли.

 

Умереть?

 

Губы Вероники беззвучно шевельнулись.

 

Она не хотела умирать. Она только что переродилась.

 

– Тогда скажи, что просишь помощи, – мужчина, будто читая ее мысли, пробормотал низким голосом. Его горящий взгляд пронзил ее насквозь.

 

 – Я хочу жить... Помоги мне.

 

Красивое лицо мужчины в одно мгновение исказилось в жестокой улыбке. Жестокость проявляется в разных формах, и его была похожа на ребенка, который отрывает мухе крылья. Его лицо повеселело, когда он ослабил болезненную хватку на ее волосах.

 

– Поздравляю с перерождением.

 

Мужчина вонзил меч в землю перед ней, на серебряном лезвии мерцало отражение красного пламени, окружавшего их. В его сверкающей поверхности отразилось ее бледное лицо, обрамленное короткими черными волосами, и красные глаза.

 

Красные – такого же цвета, как глаза Бахамута.

 

Приходит конец этому миру. Но человечество эволюционирует.