Онлайн чтение книги Леди-монстр и паладин The Monster Lady and the Paladin
1 - 4

Вместо того, чтобы отрицать ее догадку, мужчина холодно улыбнулся.

 

Почему она не узнала его сразу? С самого начала это мог быть только он. Кто бы еще вошел в одиночку в горящий город?

 

– ...Красный рыцарь, владеющий Апокалипсисом (п/п: меч). Леон Берг. Это ведь ты, да?

 

Это мог быть только святой рыцарь Леон Берг.

 

Когда речь заходила о его славе, некоторые говорили: «Даже Бахамут знает Красного рыцаря».

 

Человек, который, хотя и не был благородного происхождения, вступил в Орден святых рыцарей.

 

Легендарный рыцарь, еще в юном возрасте заслуживший титул посланника Божьего.

 

Однако он отказался от этого блестящего будущего, самовольно покинув линию фронта, проходящую через Тиран на юге. Что он делал в Байне? Почему он спас ее?

 

– Угадывать так легко – совсем не интересно.

 

Одни говорили, что он обезумел от жажды крови, другие утверждали, что он пал и предал Бога. В любом случае он был опасен.

 

Вероника сжала губы и спросила:

 

– Чего ты от меня хочешь?

 

– Кто знает.

 

Невзирая на ее явную настороженность, он опустил руку за ее спиной и наклонился вплотную, его черные зрачки сверлили ее глаза с такой силой, что у нее перехватило дыхание.

 

Его всклокоченные красные волосы и шрам так шли ему.

 

Вероника крепко стиснула влажные от пота ладони. Она чувствовала себя оконным стеклом, через которое он мог насквозь видеть все ее мысли. Казалось, все ощущения прошедшей ночи разворачивались перед ним, словно препарируемое насекомое.

 

– Дыши.

 

В этот момент мужчина, наклонившийся к ней так близко, что их носы почти соприкасались, тихо прошептал и опустил взгляд. Только тогда Вероника поняла, что сдерживала дыхание. Ее лицо покраснело, когда она поспешно вдохнула. Резкий звук, сорвавшийся ее губ, можно было ошибочно принять за кое-что другое, возможно, из-за событий предыдущей ночи.

 

Лицо Леона приобрело странное выражение, прежде чем он непринужденно выпрямился и схватил чашку, которую она поставила ранее. Жидкость лилась между его влажными губами, как будто эта чашка изначально принадлежала ему.

 

Она внезапно осознала, что его губы касались того же места, где ранее были ее.

 

– Ты знаешь, как Бахамут производит на свет потомство?

 

Неожиданно спросил Леон. Когда Вероника безучастно покачала головой, он опустил бокал.

 

– Они размножаются делением.

 

Делятся?

 

– Они уничтожают город, и число их увеличивается на город. Уничтожают нацию – рождается столько же. Они порождают столько монстров, сколько сожрали человеческих мозгов.

 

Она впервые слышала об этом. Удивившись столь примитивно звучащему и действенному способу размножения, Вероника нахмурилась, забыв о своем нынешнем положении.

 

– Разве это не опасно? Что, если они будут размножаться бесконечно?

 

– Все равно есть способ победить. Сколько бы их ни было, если убить первого, все его потомство умрет. Его отродья, и их отродья тоже, как если бы они все были соединены друг с другом.

 

Леона медленно провел длинными пальцами по краю чашки, прежде чем взялся за ручку.

 

– И когда я это понял, то, естественно, пришел к одной гипотезе.

 

Вероника затаила дыхание. Леон, который прежде смотрел вниз, медленно поднял взгляд. Он больше не улыбался, и без всякой причины по ее позвоночнику пробежал холодок.

 

– Что, если все монстры, которые сейчас захватывают Южный континент, произошли от одного Бахамута?

 

От этого шокирующего предположения перед глазами развернулось прошлое, суть которого до этого она не осознавала.

 

Три года назад в море упал метеорит. Этот метеорит породил одного Бахамута. Тот увеличил свою семью, пожирая человеческие мозги. Чем больше росла их численность, тем сильнее они становились. Один за другим, они бесконечно размножались.

 

– Если мы убьем этого первородного Бахамута, бедствию, терзающему весь континент, может прийти конец.

 

Его низкий тихий голос эхом отдавался в ушах. Вероника задрожала, когда представила, как перерезает верхнюю нить, связывающую их всех.

 

В этот момент Леон опрокинул деревянную чашку и вылил крепкий напиток на тело мертвого насекомого, а точнее, на рой черных муравьев, ползающих по трупу.

 

Пока едкая жидкость лилась вниз, Вероника рассеянно наблюдала за происходящим. Черных муравьев, попавших в желтый поток, смыло. Сколько бы они ни сопротивлялись, это было напрасно. Они не могли бороться с течением.

 

– Зачем ты мне это рассказываешь?

 

– Тебе следовало бы уже понять это.

 

Леон произнес слова безразлично, когда продолжил:

 

– Одна из женщин в церкви сказала, что видела, как ты и Бахамут с лицом встретились взглядами.

 

Вероника вспомнила женщину, с которой столкнулась незадолго до слияния. И чудовище, которое низко склонилось, когда она обернулась. Красный глаз, показавший ей конец света.

 

Ее дыхание стало рваным. Теперь она понимала, чего он хотел.

 

– Это всего лишь теория, но ты связана с первородным монстром. Ты – единственное связующее с ним звено.

 

Он надеялся, что она поможет ему выследить чудовище. Если его теория верна, то убийство всего одного Бахамута заставит их всех исчезнуть. Но...

 

– ...Что, если я не хочу сотрудничать?

 

Ощущение дежавю наступило ей на горло. Голос треснул, когда она заговорила, и она подумала о Бенджамине – друге, который предложил ей спасение, но погиб, потребовав цену. Его череп пробили еще до того, как он успел договорить.

 

– Все просто. Либо ты умрешь, оставшись без головы, либо пойдешь со мной. У тебя только два варианта.

 

Как и ожидалось, его ответом стал жесткий ультиматум, выдвинутый без малейшего колебания. Вероника начала сомневаться, действительно ли этот человек – Леон Берг.

 

Жестокое выражение лица и резкий строгий тон делали его похожим не на рыцаря с достоинством, а скорее на грубого наемника. Черный цвет подходил Леону гораздо больше, чем ночи.

 

Если она последует за ним, каким будет ее будущее? Будут ли с ней обращаться как с человеком?

 

Как только она подумала об этом, тут же почувствовала приступ тошноты и заскрипела зубами, чтобы сдержать рвоту. Травма, которую оставил после себя Бенджамин, должно быть, оказалась сильнее, чем она предполагала.

 

У некоторых бед нет дна, и иногда несчастье прямо перед тобой страшнее, чем бедствие, с которым столкнулось все человечество.

 

Холодный взгляд Леона начали перекрывать сверкающие глаза Бенджамина. В чем-то Леон и Бенджамин были похожи. Она попросила о помощи, но не согласилась платить такую цену. Она и представить себе не могла, что кто-то спасет ей жизнь только для того, чтобы потребовать ее в оплату.

 

Бледное лицо Вероники медленно ожесточалось под влиянием мятежной решимости.

 

Если ему нужна информация, есть и другие способы ее получить – письма, посыльные. У нее не было причин идти с ним. Так что...

 

– Нет, – четко ответила Вероника. – Я благодарна тебе за спасение, но я не хочу уходить вот так.

 

В этот момент ее сердце неистово заколотилось. Ярко-красные глаза Леона замерцали, и воздух вокруг них двоих зловеще покрылся рябью. Инстинктивно Вероника схватила кинжал, лежавший рядом со спальным мешком, – тот самый, который дал ей Бенджамин и который она сунула в карман.

 

Но у нее даже не было времени вытащить клинок. Некогда равнодушный взгляд Леона уже изменился.

 

В одно мгновение он схватил ее за волосы и так яростно дернул голову назад, что под натиском силы ее бледная шея выгнулась дугой. Она испустила болезненный вздох, когда услышала лязг упавшего на землю кинжала. К тому времени как она осознала, что произошло, холодная кромка лезвия уже давила на горло.

 

Подняв взгляд, она увидела темные глаза Леона, которые смотрели на нее так, словно она была скотом, подготовленным к закланию.

 

– Я же говорил тебе.

 

Его глубокий голос, совершенно не похожий на прежний, был пропитан насмешкой, вызывающей тревогу.

 

– Если хочешь выжить, даже если это значит ползти через адское пламя, попроси помощи.

 

Вероника окоченела подобно покойнику. Дело не в силе. Дело в жестокости. Какой бы особенной она ни была, какую бы мощь ни обрела, от кровожадных намерений, которые он излучал, было не скрыться.

 

Столкнувшись с этим, ее маленькое тело инстинктивно отпрянуло в ужасе. Двадцать лет она жила обычной жизнью. Она никак не могла противостоять рыцарю, которому законом было позволено убивать.

 

Она сама того не осознавала: глаза наполнились слезами. Вероника стиснула зубы и прохрипела:

 

– ...Ты не рыцарь.

 

– ......

 

– Ты должен защищать слабых, а не похищать их и угрожать.

 

Она выплюнула эти слова, проглотив свой страх и гнев.

 

Брови Леона дернулись, когда он увидел, слезы, подступившие к ее глазам, но на этом все. Вскоре лезвие вдавилось в кожу настолько, что пустило первые капли крови.

 

Теплая жидкость тонкой струйкой потекла вниз по ее шее. Она могла физически чувствовать это – порез кровоточил.

 

– Похоже, ты не понимаешь. Ты больше не слабая. Ты стала одним целым с Бахамутом, который пожирает людей.

 

Он резко дернул ее голову, притянув ближе, его суровое лицо наклонялось, до тех пор пока их губы почти не соприкоснулись. Он пристально смотрел на нее под углом, его голос был низким и угрожающим.

 

– И еще одно: я сделаю все, чего бы это ни стоило, чтобы найти эту тварь, даже если придется тебя пытать. Отрубать конечности, волочить в цепях, что угодно. Пока ты не загнешься – плевать.

 

В его холодном голосе звучала реальная угроза.

 

Он говорил серьезно. Его спокойный голос знаменовал не просто опасность.

 

– У меня два простых требования. Первое – сообщай о любых галлюцинациях или странных симптомах немедленно. Второе – подчиняйся мне беспрекословно. Если попытаешься сбежать или сопротивляться, сдохнешь. Ясно? Или это тяжело понять?

 

Если бы она ответила «нет», то умерла бы прямо здесь. Все было настолько примитивно.

 

Ее глаза пылали гневом, но во рту слишком пересохло, чтобы плюнуть ему в лицо. Вместо этого Вероника кинула в него проклятье:

 

– Иди к черту.

 

Леон улыбнулся, его забавляло ее демонстративное неповиновение.

 

– Непременно. Пойдем вместе.

 

Даже несмотря на его раздражающе красивую улыбку, Вероника не смогла заставить себя улыбнуться в ответ. Даже если бы он опустил клинок и отпустил ее волосы, ничего бы не изменилось. Она бы рухнула прямо на месте, не в силах пошевелиться. Ведь теперь она знала, что бежать бесполезно.

 

В тот момент, когда он спас ее, ее крылья подрезали.

 

Цикада, лишившаяся крыльев, может лишь ползать по земле, как любое другое насекомое.

В 1521 году по священному календарю, в самую длинную зимнюю ночь, когда спят даже ангелы, Вероника Шварцвальд была обречена стать привязанной к двадцатидевятилетнему рыцарю.