Онлайн чтение книги Записки расхитителей гробниц: 9 "Волчье логово Куньлунь" 盗墓笔记续9 昆仑狼窟
58 Волчье логово Куньлунь 9-58 "На волоске от смерти"

盗墓笔记续9

 

Толстяк выбрал позицию вплотную к каменной стене, прижался к ней плечом, сплюнул и коротко бросил:

 — Давай.

 Я вцепился обеими руками в трубу, оторвал левую ногу от камня под ногами, и всё моё тело закачалось в воздухе. Труба ходила ходуном. Толстяк напряг все мышцы. Несмотря на холод, его лицо покрылось испариной. Он тянул трубу, постепенно подтягивая её, на этот раз собрав все свои силы и сосредоточенно молча. Но когда он почти втащил меня, в пустом пространстве раздался звук, похожий на скрежет зубов.

Толстяк замер. Я тоже мгновенно оцепенел. Этот звук был слишком знаком и пробудил дурные воспоминания. Быть не может! Здесь есть кровавый труп? Но я не чувствовал того характерного раздражающего запаха. Сердце подсказывало — быть беде, и я истошно завопил:

— Толстяк, тяни быстрее!

Толстяк явно разделял мои мысли. Он чуть замешкался, но после моего воззвания тут же усиленно потянул вверх.

Скрежет становился все ближе. Постепенно я стал различать низкий гул, словно приближался рой пчел. Звук, казалось, шел снизу. Я опустил голову и в ярком отблеске огня увидел, что нижняя часть темной скалы медленно двигалась, будто мы находились в желудке какого-то монстра.

Этот желудок непрерывно сокращался и растягивался.

В этот момент я услышал, как Толстяк странно вскрикнул, затем стальная труба, которая тащила меня, резко ухнула вниз. Я инстинктивно вцепился в неё ещё сильнее. Вены на руках вздулись и, казалось, вот-вот лопнут. Сердце подскочило к горлу.

Похоже, на Толстяка что-то напало! Он распластался на земле. С моего угла зрения я мог видеть только его голову и руки, крепко сжимающие трубу. Они вцепились в неё мертвой хваткой.  Толстяк таращился на меня широко раскрытыми глазами, словно хотел что-то сказать, но не мог произнести ни слова. Он снова начал тужиться, пытаясь втянуть меня наверх, и тут я увидел, что за его спиной стоит человек.

Это был немец. Он явно не умер. Как оказался здесь? Вход же завален! Как умудрился войти?

В моей голове загрохотало. Я уставился на немца и спросил:

— Что ты задумал?

Лицо немца было мертвенно-бледным, всё усеяно многочисленными ранками — очевидно, от укусов тех самых насекомых. Он наступил на руку Толстяка и начал безжалостно давить и крутить ногой, не сводя с меня глаз и обнажив жуткую усмешку. Я услышал его слова:

— Спасибо, что привёл меня сюда. Прощай.

На лбу Толстяка вздулись вены. Я почувствовал, что хватка на трубе ослабла. Если он отпустит её, то вскочит и без всяких сомнений наподдаст немцу! Но при подобном исходе мне конец! 

Толстяк крепко сжимал трубу, а немец нещадно давил ногой его руки и уже стер их в кровь. Если так дальше пойдёт, мы оба покойники. Я мгновенно успокоился и сказал Толстяку:

— Отпусти.

Стоило произнести эти слова и на сердце возникло странное чувство — что ж, вот и я умру вороша курганы. Все, кто дороги мне, один за другим сгинули на этом поприще. Теперь подошла моя очередь?

Я не хотел умирать. Никто не хочет. Но текущая ситуация такова - не умру, утяну за собой Толстяка. Мы оба погибнем. Но если Толстяк разожмет руки, то сможет напасть на немца.

Когда я произнёс эти слова, я даже почувствовал облегчение. Будто так суждено судьбой.

Толстяк уставился на меня и хрипло выдавил:

— Пшёл нафиг.

Мои глаза наполнились слезами, и я ответил:

— Толстяк, хоть ты и несёшь чепуху, но с таким братом, как ты, моя жизнь того стоила.

Мои руку немного ослабли. Если Толстяк не осмелится отпустить, то придется самому отправить себя в путь-дорогу. Я посмотрел в темноту внизу. Что там? Логово редьки-монстра? Стану ли я, как и люди Черного Слепца, её частью?

Заметив мои действия, Толстяк неожиданно взревел:

—  У Се!

Я машинально посмотрел на него. Его запястья были сплошь в крови. Он проговорил:

— Столько лет не дох, а как свалил братишка, так сразу в покойники! Братишка вернётся — как мне смотреть ему в глаза?!

Немец холодно пялился на нас. Его голос прозвучал совершенно равнодушно:

— Как трогательно.

Толстяк повернул голову и заорал:

— Заткнись!

Немец холодно рассмеялся. Он наклонился, поднял мой оставленный в пещере пистолет и отчеканил по словам: — Никому из вас не выжить.

Я увидел, как он снял пистолет с предохранителя. Меня тут же захлестнула паника. Выстрел в упор — и мозги Толстяка разлетятся на куски. Не раздумывая, я закричал:

— Стой!

Немец остановил движение и на беглом китайском спросил:

— Есть что сказать?

Я изо всех сил обхватывал дрожащими руками трубу. С трудом переводя дыхание, я пробормотал:

— Я… я…

Я только хотел потянуть время, но что сказать дальше — в голове полная каша. Немец раздражённо нахмурился, видя, что я пару слов связать не могу. Кажется, ему наскучило возиться со мной, и он собрался расправиться с Толстяком.

Толстяк был вынужден держать мой вес, при этом на запястьях рук безжалостно топтался немец, что почти лишило его дара речи. Я знал характер Толстяка — он ни за что не отпустит меня. Я решился и подумал: «Ладно, смерть так смерть! Толстяк, раз уж ты так предан дружбе, либо вместе умрём, либо вместе выживем».

Тогда я подавил волнение и сказал немцу:

— Ты стремишься к цели. Я примерно догадываюсь к какой. В одиночку тебе не пройти дальше. Прикончишь меня и этого толстяка — что ты выиграешь?

Немец осклабился, устремив взор на бронзовые врата напротив, будто что-то припоминая. Он здесь уже бывал? Может, знает способ перебраться?

Моё сердце трепетало от ужаса. Как вдруг в пещере раздался голос четвёртого человека:

— Только бессмертный может перелететь.

Ох, нет! Червяк-подражатель! Проклятье! Что же ты, червячок, не вовремя пасть разинул и в решающий момент добавляешь хаоса!

Толстяк изменился в лице. Мы явно подумали об одном и том же. Немец, услышав эти слова, будто что-то вспомнил. Он неподвижно уставился на бронзовые врата, на губах его заиграла зловещая усмешка. Немец присел и принялся ощупывать Толстяка.

С трудом сдерживая ярость, Толстяк прохрипел:

— Чего рыщешь?

Через мгновение немец сжал в руке червя-подражателя. Внимательно посмотрел на него, а потом пальцами раздавил беднягу пополам. Услышав хруст, Толстяк горестно воскликнул:

— Черныш, прости меня!

Моя раненая нога почти потеряла чувствительность, обе руки тряслись. Похоже, из-за той фразы червя немец о чём-то задумался. Он продолжал давить ногой руки Толстяка, но пистолет не трогал. Мы с Толстяком обменялись взглядами, и тут меня осенило! Я понял замысел Толстяка.

Я снова опустил голову. Звук, похожий на жужжание пчёл, уже исчез, но ощущение шевелящегося желудка осталось. Казалось, мириады каких-то существ ползут вверх. Огненный дракон, охватывающий кольцом стену пропасти, пылал достаточно ярко, но пространство здесь было слишком огромным — не видно ни верха над головой, ни дна под ногами. А всего в шести метрах подо мной был выступ шириной чуть больше метра. Если я спрыгну туда, тогда Толстяк получит шанс контратаки. Но сложность была слишком высока. Малейшая ошибка — и ждёт меня бездонная пропасть.

Однако если останемся в патовой ситуации — ни туда и ни сюда, — рано или поздно немец сбросит нас вниз. Уж лучше рискнуть самим, чем умереть от чужих рук.

Немец всё ещё пялился на бронзовую дверь, не замечая нашего безмолвного диалога. Вороша курганы, Толстяк всегда защищал меня, но он был человеком рассудительным и в такой момент, зная мой характер и видя, как я смотрю вниз, он не стал меня останавливать.

Мы не могли разговаривать, боясь привлечь внимание немца. Я опять посмотрел вниз на то место, мысленно прикинул положение, затем встретился взглядом с Толстяком и, беззвучно шевеля губами, начал отсчёт: «Раз! Два! Три!»

Когда я досчитал до трёх, Толстяк внезапно опустил стальной прут, а я, собрав все силы, прыгнул к тому выступу. Эти два действия произошли практически одновременно, бесшумно и стремительно. Времени заняло немного, но опасность была колоссальной.

Мне наконец повезло. Я рассчитал положение очень точно, и когда уже почти приземлился на тот камень, в душе возникла радость спасения из безвыходной ситуации. О, если бы нога, коснувшись поверхности, не содрогнулась от резкой боли! Сустав подвернулся, тело накренилось, и я рухнул в бездонную пропасть. В этот момент я успел увидеть, как Толстяк сражается с немцем, размахивая стальным прутом, но по мере падения всё исчезло из виду.

Огромная сила падения заставила моё сердце подскочить к горлу. Мой дух будто вылетел из собственного тела. Что же меня ждёт? Я невольно подумал о той большой редьке, и перед глазами возникла картина: я увидел свой гниющий труп, растущий на ней вместе с другими многочисленными останками.

В следующее мгновение уши уловили глухой звук, и я рухнул в ледяную воду. Инстинктивно зажмурился, даже не успев задержать дыхание. Холодная вода хлынула в рот. У неё был какой-то странный привкус, от которого невыносимо тошнило.

Ледяная вода привела меня в чувство. Спасён!

Эта скала была ниже той ледяной стены, с которой я упал в реку. Поэтому, когда рухнул в воду, не потерял сознание, а только нахлебался и быстро всплыл на поверхность.

Вокруг кромешная тьма — руку протянешь, пальцев не видно. Я задрал голову вверх. Высоко-высоко виднелся тусклый оранжевый свет. Это мерцала ламповая ниша, но свет слишком слабый — если специально не присматриваться, то легко упустить из виду.

Я болтался в воде, не имея возможности разглядеть окружающую обстановку. Здесь была вода — возможно, она соединялась с ледяной рекой снаружи? Думаю, вполне вероятно. Учитывая расстояние моего падения, я, вероятно, попал в подземную реку, которая могла быть истоком той ледяной реки.

Подумав об этом, у меня появилось некоторое представление. Бултыхаясь в ледяной воде, я вспомнил о Толстяке наверху. Как он там? Поразмыслив немного, я понял, что мои переживания излишни — Толстяк очень силён, в драке мало кто может его одолеть. Тем более этот немец физически довольно слаб. По сравнению с Толстяком именно немцу в этот раз придётся несладко.

Если Толстяк разберётся с ним, то обязательно найдёт способ спуститься сюда. Он всегда придерживается принципа «живого увидеть, мёртвого найти», и, зная его характер, в любом случае придумает, как спуститься. Сейчас самое главное — позаботиться о собственной безопасности. Тут кромешная тьма, неизвестно, что здесь может быть. К тому же та большая редька, вполне вероятно, тоже внизу. Если не буду осторожен, то, боюсь, к тому времени, как Толстяк спустится, и вправду будет труп.