Онлайн чтение книги Святую не обманешь You Can't Lie to a Saint
10 Эпилог: Святая и Рыцарь

Ⅰ

Результаты отборочного теста на Божьего Избранника оказались такими, как и ожидалось.

— На следующую Божью избранницу избрана Моник.

Девочка с каштановыми волосами, на лице которой ещё читалась детская наивность, вышла вперёд и опустилась на колени перед верховным жрецом. 

Рядом с верховным жрецом стояла прекрасная королева королевства Мютоc. Слева стояли представители церкви, справа — знать. Среди женщин на стороне церкви, скорее всего, были предыдущие Божьи избранницы.

Освещённая цветными стёклами витража, девочка казалась по-настоящему благословлённой богом.

Но предсказание Клои сбылось лишь до этого момента. Имя второго Божьего избранника так и не было озвучено.

«Что это значит?»

Клоя только наклонила голову в недоумении. Действительно, один кандидат отказался, другой был арестован — ситуация вышла за рамки обычного. В результате Клоя, как и Сароме, не смогла отказаться от участия.

«Даже мисс Виолетта наверняка смогла бы поладить с мисс Моник...»

С замиранием сердца Клоя взглянула на Виолетту, стоявшую рядом. Она ожидала, что та будет взволнована, но Виолетта выглядела совершенно спокойно.

— Что касается второго Божьего избранника, имя будет объявлено позже после обсуждения с Божьей избранницей Моник.

«Наверное, таков порядок», — подумала Клоя, наблюдая за официальной церемонией вступление в должность Моник

И всё же, наблюдая за этой сценой, которую, возможно, она больше никогда не увидит, Клоя испытывала волнение, хоть и не расплакалась. Вернувшись в церковь на окраине, ей будет что рассказать местным бедовым ребятишкам.

Клоя смотрела на спину новой Божьей избранницы, в которой ещё оставалась детская наивность.

Ⅱ
Синее небо. Белые облака. И глушь, где нет ничего.

Клоя, облачённая в потрёпанную мантию, занималась стиркой. В тазу лежало простыня с пятнами от ночного недержания.

— Да сколько ж можно, уже большой, а всё писается!

Клоя босыми ногами топтала простыню, стараясь отстирать пятна. Хотя, эта простыня и так вся в пятнах. Клоя всё равно собиралась в будущем купить новую.

Она вернулась в церковь на окраине.

Эральд предлагал ей остаться в столице ещё немного, но раз контракт завершён, смысла задерживаться не было. Раз уж исход испытания известен, оставаться там Клое было незачем.

Разумеется, плату она уже получила.

У неё на руках была часть гонорара в виде золотых монет. Остаток она решила не забирать наличными — это опасно, поэтому получила сберегательный сертификат.

«Ну-с, как бы это объяснить настоятельнице и остальным...»

Если бы дело касалось мелочёвки, проблем бы не было. Но при серьёзной покупке наверняка начнут расспрашивать, откуда деньги.

Если все узнают, что Клоя поехала в главную церковь как кандидат в Божьи избранники, а вернулась с кучей золота, то чересчур добросовестная настоятельница и старший жрец точно подумают, что она что-то натворила. Эти двое вечно относятся к Клое как к ребёнку.

Клоя подумала, что, наверное, стоило отправить деньги как пожертвование на церковь.

— Сестра Клоя!

Пока она выжимала простыню, к ней подбежал один из детей.

— Что случилось?

— Эээ... В исповедальне кто-то есть, но ни настоятельницы, ни мамы нету.

Дети часто называли старшую жрицу «мамой».

— Обеих нет?

— Угу. Кажется, у них гость.

— Поняла.

В такую глушь в исповедальню редко приходят серьёзно каяться — чаще просто хотят, чтобы их выслушали. Однако оставить без внимания всё равно нельзя. Клоя направилась в исповедальню.

В маленькой комнатке в углу церкви действительно кто-то был. Одни, зайдя в исповедальню, начинают болтать без остановки даже без присутствия священника. Другие — наоборот, отказываются уходить, пока не придёт священник.

Клоя зашла в исповедальню со стороны священника.

Как правило, священник не отвечает, а просто слушает. Хотя сама Клоя считала исповедь пустой тратой времени — ведь она не решает проблем, — она понимала, что для некоторых людей это необходимо.

Пространство чётко разделено, так что нельзя узнать, кто именно исповедуется. Даже голос звучит приглушённо. Однако в деревенской исповедальне, где чаще жалуются на жизнь, личность человека легко определить.

«Но всё равно, выслушать надо...»

Раздался лёгкий звук, и с другой стороны стены началась исповедь.

— Я провалил свою работу...

Голос принадлежал молодому мужчине.

«Типично».

На удивление, это был не пьяница или тётка, жалующаяся на свекровь. Казался нормальным человеком, но Клоя подумала, что, вместо того чтобы жаловаться здесь, лучше бы пошёл и исправил ошибку.

Тем не менее, её работа — молча слушать.

— Я нанял очень талантливого человека. Когда контракт подходил к концу, мне поступила просьба его продлить. Но я не смог как следует передать это — и теперь в затруднении

«О да, бывает», — Клоя скрестила ноги и кивнула.

В церковь на окраине тоже не раз присылали жрецов. Но после окончания срока они уезжали обратно. В такой глуши служить — всё равно что быть сосланным. Настоятельнице не удавалось никого удержать, и в церкви вечно не хватало рук. Если бы не нехватка людей, Клоя, возможно, взаимодействовала бы с приютом иначе.

«Наши-то... считают бедность добродетелью».

Жить скромно — не так уж плохо, но деньги нужно уметь тратить там, где надо. А чтобы тратить — надо уметь их зарабатывать.

— Проблема в том, что в изначальном контракте об этом ничего не говорилось. И я не знаю, как начать разговор...

Почему-то интонация голоса была до боли знакомой.

— Коллеги по работе очень привязались к этому человеку и хотят непременно его нанять. А я не знаю, как всё объяснить...

«Просто пойди и скажи!»

Клоя чуть не выдала это вслух. Что тут думать? Но она сдержалась, прикрыв рот. Ведь если начнёт говорить, не удивительно, если застрянет на несколько часов в болтовне с соседскими тётками.

— Это было предисловие, а на самом деле… я просто хочу быть с ней. Нам удивительно близки общие ценности, а в том, в чём мы не совпадаем, она всегда умела найти компромисс. Никогда прежде я не встречал такого человека. Хотя, может, это только мне так кажется… Но я был по-настоящему счастлив, что она не разочаровалась во мне, когда узнала, какой я есть внутри.

“Разве речь шла не о работе?” — подумала Клоя.

Одновременно её всё сильнее охватывало ощущение, что мужчина в исповедальне может оказаться кем-то из её знакомых, но уверенности в этом не было.

«Хотя я и не считаю себя какой-то бездарью…»

Решить, что «она» в его рассказе — это Клоя, было бы уж слишком самоуверенно, не так ли? Ей стало немного не по себе, и она снова скрестила ноги.

— Я прекрасно понимаю, как ей сейчас тяжело на нынешней работе. Что мне нужно сделать, чтобы заключить с ней новый контракт?

Это было вполне прямое обращение с вопросом.

Клоя колебалась. Обычно она молчит, что бы ей ни говорили, и считает это верным подходом. Но сейчас её губы сами начали двигаться.

— Было бы неплохо, если бы вы сделали так, чтобы она могла без проблем уйти с нынешней работы.

— Тогда что конкретно мне следует сделать?

— Понять, в какой обстановке она сейчас находится.

— А если бы вы были на её месте, чего бы вам хотелось?

— Я тут ни при чём. На этом всё, ладно? — ответила чётко Клоя.

Она представила выражение лица собеседника за перегородкой. Показалось, будто он странно, самодовольно улыбается. Лица не видно, голос приглушён: как обычно, неясно, врёт он или нет.

Клоя тяжело выдохнула. Она уже примерно понимала, чего он добивается.

«Перестал бы он уже издеваться…»

Даже в шутку это слишком нервирует. А если она всё поймёт неправильно, кто будет за это отвечать?

Когда Клоя открыла дверь исповедальни, с другой стороны вышел молодой человек с прямыми чёрными волосами и голубыми глазами. Он вежливо улыбался — типичный паладин-торговец. Похоже, что вызов Клои в исповедальню был подстроен.

— Давно не виделись.

— Не скажу, что прошло много времени.

В лучшем случае — недели полторы.

— Я пришёл доложить о другой Божьей избраннице.

— Я всё понимаю. Даже если это не подтасовка, решение в пользу госпожи Виолетты уже принято, верно?

— Да. Виолетта была выбрана с самого начала — если другие кандидатки не дотянули бы до нужного уровня.

— «Если не дотянули»?

Клоя задумалась: почему это с условием?

— Мисс Клоя. Божьих избранниц выбирают с учётом мнения разных сторон: королевской семьи, знати, духовенства. Первая избранница отбирается по таланту, вторая — по способности поддерживать первую. Поэтому важно учитывать их взаимопонимание и мнение первой при выборе второй…

Эральд говорил обтекаемо.

— Говорите прямо.

— Госпожа Виолетта — одна из испытателей. Представители рода маркиза Робана, чтущего справедливость, неизменно участвуют в отборе Божьих избранниц.

— …Подождите. Я не улавливаю.

Клоя приложила руку ко лбу. Виолетта — высокомерная аристократка, открыто травившая Сароме во время испытаний.

— Вы хотите сказать, всё это было игрой на публику?

— Да. Хотя сама она, похоже, получала от этого удовольствие. Мне даже больно было смотреть, когда она это делала с Сароме.

— Зачем испытателю вообще нужно было издеваться над Сароме?! — Клое самой это было неприятно наблюдать.

— У Божьей избранницы должна быть крепкая психика. Особенно у второй, ведь ей нужно поддерживать первую, обладательницу нестабильного дара. Это не роль для слабого человека. Поведение Виолетты — часть испытания.

— Ну, если так говорить, то действительно…

Каждый раз она появлялась в роскошных мантиях, окружённая симпатичными рыцарями, и устраивала давку на остальных кандидаток. И всё это — с удовольствием, не обращая внимания на чужие взгляды. Психика у неё действительно железная.

Выходит, Эральд знал это с самого начала?

«Кстати, на балу его вызывал маркиз…»

Если не по поводу брака, то, возможно, именно по этому делу. Но скрывать это от Клои — уж слишком жестоко.

— Так вы пришли сообщить, что Виолетта назначена Божьей избранницей?

— Эм… Вы слушали мою исповедь ранее?

— Да, конечно.

— Там упоминалась «коллега по работе». А что, если я скажу, что это была госпожа Виолетта?

Та самая «коллега» — та самая «она», чей контракт закончился, но которую он хотел бы вновь принять на работу.

Клоя наклонила голову на бок.

— Мисс Виолетта высоко вас оценивает. Хоть и говорит, что манеры ещё требуют доработки, но она восхищается вашей проницательностью: разглядели таланты детей в приюте, смелостью — не побоялись заняться грязной работой на базаре, и храбростью — вставать на пути тех, кто сильнее.

— Но я всё это делала не ради чьей-то оценки…

— Мисс Виолетте крайне редко кто-то нравится.

— Даже не знаю, радоваться или нет.

— Так что, что скажете насчёт нового контракта?

Эральд тепло улыбнулся.

— Переподписать контракт? Вы опять хотите на меня что-то повесить? — возмутилась Клоя, хлопнув по колонне старой церкви. — Как видите, церковь на окраине бедная и ей катастрофически не хватает рук!

— Она уже получила более чем достаточно вознаграждения. 

— В ближайшее время ехать на заработки нужды нет..

— В столице полно способных жрецов, которые мечтают избавиться от пут общества. 

— А если я уеду, что будут делать дети?

— Разве? Один из детей, с которым я только что говорил, сказал, что когда вы уезжаете на заработки, в приюте наконец становится тихо.

«Вот же маленький негодник!..»

Они же обычно её даже слушать не хотят! Как они смеют такое говорить?

— К тому же, я знаю одного человека, который любит детей и отлично умеет управляться с деньгами.

— …

Почему-то Клое показалось, что у неё больше нет выхода. Она бросила взгляд в окно — там за стеклом уже заглядывали дети.

— Дети спросили меня: «Сестра Клоя действительно может работать в столице?» Вы понимаете, что это значит?

— Кто знает… Может, они думали, что я в столице ничего не добьюсь?

— Нет. Дело не в этом, — Эральд посмотрел на детей. — Они сказали: «Сестра Клоя могла бы быть где угодно, но из-за нас она никуда не может уйти».

— …

Клоя прищурилась, глядя в окно. Хотели спрятаться — а на деле их прекрасно видно.

— Мисс Клоя. Вы же сами говорили, что дети — это инвестиция, которая со временем возрастает в цене, верно?

— Я не говорила так, будто это торговля людьми!

— Говорили. И что, по-вашему, среди этих «возрастающих в цене» людей вас самой не может быть?

Клоя сжала губы, вспомнив слова отца: "Когда меня не станет, найди в столице приличную работу. В отличие от меня, у тебя это получится."

— Я…

— Я нуждаюсь в вас, мисс Клоя.

Неожиданные слова Эральда заставили её скорчить гримасу, словно она проглотила что-то кислое.

— Разве вы не недооцениваете собственную ценность?

— Это не…

— Я хочу показать, какой вы на самом деле человек. Настолько, чтобы вы могли б возродить крупнейший детский приют в стране. — Слова Эральда прозвучали как речь политика, но в его глазах не было и тени лжи.

Клоя невольно рассмеялась.

— То есть, вы хотите, чтобы я стала настолько высокооплачиваемой, что мой работодатель обанкротился?

— Именно. Если вы станете такой, что я не смогу платить вам зарплату — значит, всё получилось.

— В таком случае, я сама вас найму, лорд Эральд.

— Буду рад служить, леди.

Эральд опустился на одно колено, галантно взял Клою за руку. Его манеры были нарочито утончёнными: он даже прикоснулся губами к её руке. Это было до смешного театрально, но...

С покрасневшими щеками Клоя это всё же приняла.

— Сестрёнка Клоя!

К ним подбежали дети.

— Ты правда будешь работать у рыцаря?!

— …Ну, похоже, к этому всё и идёт.

Клоя чувствовала угрызения совести перед детьми. Но дети сияли от радости.

— Ух ты! Сестрёнка Клоя станет святой девой!

— Здорово! Теперь ты будешь носить красивые платья?

— А ты точно справишься? Ты ведь не будешь просто фоном? Хотя мы говорим, что ты страшненькая, на самом деле ты вроде как ближе к симпатичной.

Дети заговорили каждый своё — и всякий раз какую-то безумную глупость. Клоя с отвисшей челюстью посмотрела на Эральда.

— Уф… Уже и не знала, чем это всё обернётся. Но теперь я могу, наконец, отчитаться перед начальством... Простите, а это что значит, лорд Эральд? Про контракт?

 — Всё как есть. Мисс Виолетта, которая была экзаменатором, отказалась от роли Божественного Избранника и вместо себя рекомендовала вас. Ваши способности полностью соответствуют критериям избранника. Хотя некоторые дворяне были против, поддержка маркиза Робана и ваша независимость от каких-либо идеологий были высоко оценены. Вас утвердили.

— Подождите… вы про тот переподписанный контракт?..

— Именно. Переподписание — это и есть назначение вас Божьим Избранником.

 С таким видом, будто это само собой разумеется, Эральд посмотрел на Клою. Её лицо исказилось.

— Э-э-э… Я отказываюсь!

— Ч-что вы такое говорите?! Это уже решено на государственном уровне!

«Что это вы, а?» — мысленно воскликнула Клоя, оглядываясь по сторонам.

Эральд, говорящий, что теперь отступать поздно.

Дети, глядящие на неё с сияющими глазами.

А если приглядеться, за колонной директор и старший жрец утирали слёзы платками.

А чуть позади — загадочная служанка неясного пола с совершенно бесстрастным лицом держала вверх большой палец.

— Да скажите уже, что это шутка!!!

Но крик Клои исчез в пустоте: в синих глазах Эральда не было и намёка на ложь.