Онлайн чтение книги Рестарт леди Resetting Lady
Глава 7. "Вольный стрелок" (2)

— Это лето выдастся намного жарче, потому предпочтительнее носить канотье из приятной и хорошей ткани, нежели капот. Козырек, прикрывающий твое лицо, — разумная идея, однако ткань будто нагреваться, а волосы, пропитавшись потом, станут липкими.

— Это лето?

Ей известно лишь одно лето, так что Карен не с чем его сравнивать, однако ей ведомо то, что все торговцы и прислуги – весь народ — от припекающих солнечных лучей слегка закатывают рукава и не надевают кальсоны.

— Думаю, так и будет. И что там с Боуэном?

— Мне не по душе мистер Боуэн.Но не совсем в этом- то и дело.

Донна перевела взгляд на Боуэна, сравнивая небесно-голубой капот с соломенным канотье.

— Просто…В нашем особняке намного больше слуг, нежели горничных. Неужели женщины трудятся меньше слуг? У горничных в течение дня полно забот: мытье посуды, готовка, уборка и стирка белья. Однако единственное, что делают слуги, — это помогают снять одежду, открыть дверь или переместить багаж. Пф-ф. И получают больше денег. Пф.

— Верно.

Это все тщеславие отца? Или же задумка автора любовного романа?

Те буквы, описывающие жизнь Карен на страницах, остаются в глубоких воспоминаниях, подобных пеплу.

Словно опаленные огнем, они впились в мозги и, давая о себе знать, будоражили сознание даже спустя более 100 лет.

Вряд ли они хранили сведения о количестве горничных или о других незначительных цифрах. В усмешке она пожала руку Донне, чье лицо было скривлено в непонятной гримасе.

Стоит ли это назвать просчетом? Но, скорее всего, деловые ошибки отца — это ошибки небес и оплошность Бога.

— Не так давно Сэра передала письмо Изелле, а потом я услышала ругань о том, что нам не выдают зарплату!

Она выдаст тебе зарплату через несколько месяцев. Хи-хи.

Когда дело доходит до работы, Донна склонна к импульсивности, потому не следит за манерой речи.

Она была моложе и изначально отвечала за стирку, однако Карен приходилось по душе то, что она часто щебетала о новых вещах и историях, поэтому скука моментально улетучивалась.

Его болтовня была наградой за то, что Карен вывела ее из оков работы.

— Почему же?

— Она отругала за то, что письмо было передано не на серебряном подносе, а лично.

— Ох, боже!

— И даже больше не хотела с нами связываться.

— Хм, хорошо, но у нас даже нет подноса для писем.

— Ох…Э-это не так…ой…Мне так жаль.

Карен, которая прежде ладила с графиней, прикоснулась к телу. Она знала, сколько владельцев не соблюдали этикетов, но не хотела говорить об этом Донне.

Карен, принадлежала к такому же классу, что и она. Однако, вместо того чтобы указать на этот факт, она винила себя в своей бедности.

В деревне есть свои местные законы и обычаи, так что давать советы бессмысленно.

— Это шутка.

— Уф…

— Ха-ха.

— …Хо-хо-хо.

Сказав в неловкости, они обе расхохотались.

В конце концов, наиболее близки люди, принадлежащие к одному полу.

Даже если сравнить время, проведенное за разговорами, больше половины истории она была с Изеллой, нежели с Реймондом.

Но ценность этих персонажей намного выше Нэнси. Безоговорочно важность Карен, Изеллы, Реймонда и даже Дулана превосходит горничных.

Потому что это роман.

Но на этот раз все пойдет по иному пути.

«Теперь» горничные украшают ее повседневную жизнь более яркими красками. Реймонд им даже в подметки не годится.

Когда Карен каждое утро просыпалась и видела лицо Донны, а не Нэнси, ее переполняло чувство выполненного долга.

Так или иначе, она считала все это глупостью, ибо думала, что все горничные на одно лицо. Но кончики пальцев Донны не такие стойкие и решительные, как у Нэнси, так что юной служанке подобного не понять.

Разницы была в непривычности, а не в раздражительности. Донна на протяжении 18 лет была невинной девушка с соответствующими манерами.

Карен чувствовала к Донне привязанность за незначительные изменения, которые преподнесли новшества в ее скучный распорядок дня.

Эта привязанность может в любом момент порезать живот ножом. Тем не менее Карен не беспокоилась, ибо ее доброе и прекрасное сердце – ничуть не пустые и лживые слова.

Она хорошо к ней относилась.

Карен любезно предложила Донне, неустанно повторяя как мантру одну фразу.

— Давай лучше воспользуемся декоративной тканью.

— Как насчет вот этой прелестной ленты?

— Совсем не то…

— Хорошо…

Но кашне не подходило Донне, так что Крен искренне хотела ей помочь с выбором.

Этот стиль был для каких-то старушек. Однако Донна не хотела так просто отступать от шарфика.

– Неужели это хочешь взять….?

— А? Но…разве он не хорош?

— Совершенно нет.

— Ну, если честно, я хочу его подарить миссис Дэр.

— М-м?

— А?

— Ты ненавидишь человека по имени миссис Дэр?

— Нет, не так…Леди, это миссис Дэр.

Черт побери, о ком она.

Карен пребывала в замешательстве.

— Неужели вы позабыли миссис Дэр?

— А...хм…кого.

Лицо Донны, непонимающей причины незнания Карен, на мгновение вспыхнуло.

Карен про себя вспоминала жителей деревни, о которых знала со слов слуг особняка, и даже прокручивала в голове людей из светского общества, которые ей были неизвестны, однако так и не вспомнила никакую миссис Дэр.

Донна усмехнулась, как бы дразня при виде растерянной Карен.

— Ах, мисс. Как бы то ни было, на протяжении восьми лет она была вашей гувернанткой.

— Гувер…нанткой?

Карен не помнила.

Донна удивилась еще больше, видя замешательство, пронизывающее лицо Карен.

— Миссис Дэр…это...обучала манерам и танцам леди….Не знаю, но…она научила вас многим вещам. Неужели вы не припоминаете?

— Ах, н-нет…Миссис Дэр.

— Ага, я думала, вы сюда нарочито пришли, потому что она неподалеку живет.

Есть ли вообще о ней воспоминания? Таких воспоминаний у Карен попросту нет. Карен живет как «Карен» более ста лет, но слегка растерялась, учитывая, что прожила столько раз один и тот же год.

Гувернантка. Ей была лишь известна детская комната, соединенная с комнатой наставницы.

Ей не было нужды подобного вспоминать, поскольку прошло много времени с тех пор, как она опустела, и после того, как Карен стала «Карен» более ста лет назад, у нее не было никого вроде гувернантки.

Неужели дочь господина не может жить со служанками без гувернантки? Нет, даже если их, как мужчин, для учебы не отправляют в монастырь, их все равно наделяют образованием. Горничные Изеллы и Донны не могут преподавать.

— Не так много времени прошло с тех пор, как она работала. Вы, наверное, довольно странно себя чувствуете, поскольку не было того, кто всегда был подле вас. Мисс видела ее каждый день, так что время ее отсутствия казалось большим?

— Да, уже минуло 100 лет.

— Что?

Наблюдая за проходящей мимо Донной, Карен заявила, что нет ничего удивительного в ее отсутствии воспоминаний о Донне, и лишь над ней посмеялась.

Карен не слышал имени миссис Дэр уже 100 лет.

Хейер покинули особняк до того, как ей исполнилось семнадцать. Карен и Нэнси никогда раньше не заходили в этот магазин.

Для Донны это было несколько лет назад, но для Карен это было более ста лет назад, так что подобного она не испытывала на собственном опыте.

Несмотря на то, что она провела в особняке восемь лет, о ней даже не упоминали. Очевидно, это был не столь важный человек.

Карен поразилась, насколько прекрасна жизнь неожиданного человека.

Роман – это всего лишь роман.

Эти обыденные бесчисленные встречи и нескончаемые события для Карен, как ни странно, были более важными из-за их незначительности.

Карен ожесточила черты лица, дабы преодолеть свое волнение.

— Да, какой лучше?

— Поскольку вы молоды, думаю, подойдет розовый?

— Правда?

Перебирая вещи, Карен осторожно и кратко спросила о миссис Дэр.

Донна много трепетала своим языком о миссис Дэр, однако подробностей Карен получила меньше, чем ожидала.

Она дружила с матерью Карен, происходила из разоренное семьи среднего класса, а также в течение восьми лет работала ее гувернанткой.

Как и большинство гувернанток, она проводила большую часть времени с Карен и супругами имения.

По слухам, после смерти матери Карен она уволилась, заработав пенсию, и кое-как сводила концы с концами. А также она узнала о ее плохих отношениях с Нэнси.

— Вы говорили, что Нэнси, прежде чем стать служанкой, была цыганкой, верно?

— Хм…Да, верно.

— Так что из-за ее грязного происхождения она и хотела ее прогнать.

— О боже.

— О, точно….Она живет тут неподалеку, в соседних домах. Так что, может, навестим ее?

Как некстати. Тело Карен напряглось, и все мышцы затвердели.

Карен не была готова к этой встречи, поскольку предстояло столкнуться с тем, о ком она ничего не знает, с кем провела время лишь восемь лет и уже позабыла о тех днях.

Выглядит странно. Однако….К счастью, пока она колебалась и не могла найти отговорки, Боуэн уже зашел в магазин. Пора и нам войти.

***

— О боже, это так омерзительно.

— Точно.

— Донна, успокойся, не шуми.

Игнорируя слова Боуэна, Карен с Донной рьяно говорили об уродливом антропоиде. Здесь куча мерзких и некрасивых животных. Во время того «знаменательного выхода» Карен не посещала цирк.

И это был не тот день, когда она гуляла с Нэнси. Она посещала не шляпный магазин и цирк – Карен ходила на концерт и наслаждалась видом уличных музыкантов. Девушка, когда думала об умелом убийстве Нэнси и когда перед ее взором разворачивались настоящие чудеса, решила в следующей жизни взять Нэнси с собой в цирк. Это же увлекательное мероприятие! Потому он обязана показать его Нэнси.

— Нэнси…Во вкусе ли будет это Нэнси?

— А?

— Я о Нэнси.

— Разве найдется хоть один человек, кому бы не понравилось сие зрелище? Хм, однако не могу говорить за Нэнси. Будучи из цыганского рода, неужели она таким не занималась?

— Почему бы просто молча не насладиться прекрасным представлением?

— Ах, да, конечно.

Если тщательно подумать, она мало что знала о Нэнси. Как, например, насчет этого. Она уже занималась нечто похожим?

Но Карен с трудом представляла, что Нэнси была той, кто витал в воздухе и выполнял сложные трюки, надев открытую пугающую одежду, а не форму горничной. Потому что она изо дня в день носила один и тот же рабочий костюм.

П.п: Кальсоны — подштанники