Онлайн чтение книги Истоки зла Origins Of Evil
1 - 12

— Дворец величественен, каждый, кого я встречаю, светится радушием, повсюду слышен смех… Всё это даёт почувствовать могущество великой Юстинии. Для меня дни здесь наполнены радостью и восхищением.

Фиби Энсис ответила в точности так, как учила госпожа Хаксли. По сценарию, император Солем должен был тепло кивнуть и объявить открытие бала.

Но он внезапно рассмеялся. Громко и открыто.

— Это тебе Поркиан Энсис велел так говорить?

Фиби, сбитая с толку, подняла на него глаза.

Перед ней стоял не просто правитель, а воплощённое величие, облечённое в плоть.

— Юстиния растоптала твою родину. Смех, что ты здесь слышишь, — лотосы, взросшие из крови. И всё же ты утверждаешь, что это доставляет тебе радость?

Она не смогла вымолвить ни слова, приоткрытые губы остались недвижимы. Всё происходящее казалось настолько неуместным, что даже Фиби, далёкая от политики, понимала: говорить такое при встрече с иностранной делегацией — против всех дипломатических канонов.

Но кто осмелится перечить? Он — император Юстинии. А она — принцесса побеждённой страны, склонённой в прах. Фиби Энсис даже не имела права отказаться от экзамена, навязанного им.

В зале повисла напряжённая тишина. Единственный, кто отважился выступить, — граф Невра, сказавший с тревогой в голосе:

— Ваше Величество, принцесса…

— Я задал вопрос Фиби Энсис. Кто бы ты ни был, не смей перебивать старика, пока он говорит.

Император оборвал его сдержанным, но властным голосом. Граф сжался, как побитый пёс, и поспешно отступил, не смея больше встревать.

А в голове Фиби уже звенело от лихорадочных мыслей.

«Фиби Энсис, если из-за тебя испортятся отношения с Юстинией — расплачиваться будет твоя больная мать».

Холодный пот проступил под платьем. Ей нужно было дать правильный ответ. Безупречный.

Но Фиби никогда не обучалась политике, не знала дипломатических формул, едва ли могла удержаться в светской беседе. Она не знала, как отвечать.

Пытаясь хоть что-то прочесть в лице императора, она украдкой взглянула на него, но тот, как гладкое зелёное море, не выдавал ни капли — ни гнева, ни сочувствия. Каменное спокойствие.

…Я ничего не понимаю.

Солем был за пределами её понимания. Она не могла его «прочитать». У Фиби потемнело лицо от бессилия.

…Меня просто выставят прочь?

В этот миг девушка остро ощутила, насколько она ничтожна. Будь она такой, как Тирион Солем Апель — ответила бы спокойно, с достоинством, уверенно.

Но она — Фиби Энсис. Без влияния. Без таланта. Без поддержки. Просто красивая принцесса… и только.

«Ты не представляешь ценности даже как политическая фигура. Ни родственных связей, ни сильных покровителей. Ни таланта, ни богатства. Всё, что у тебя есть — это молодость и красота».

Слова Тириона обрушились на неё с новой болью.

И тут раздался голос императора, резкий, как удар меча:

— Отвечай. Это слова Поркиана Энсиса, короля Фралле?

Фиби крепко зажмурилась. Времени на размышления больше не было. В конце концов, она решила сделать хотя бы то единственное, что была в силах.

— Нет… Это мой ответ.

И она улыбнулась.

— Объяснись.

— Я… дочь Фралле, и я люблю свою страну. Но отрицать, что Фралле первой вторглась в Юстинию, не могу. И защищать это — тоже.

Одна бровь Солема изогнулась вверх.

— Принцесса идёт против воли своей родины, несмотря на своё происхождение?

— Война не убивает лишь знать. Погибают простые люди. И если ты принадлежишь к королевской крови, ты обязан помнить об этом.

Пальцы Фиби покрылись потом. Её голос звучал твёрдо, но она всё ещё не могла прочитать выражение лица императора.

Она сосредоточилась на каждом слове, чтобы ни в одном не дрогнуть, и продолжила:

— Когда страна поднимает оружие ради защиты своего народа — в этом нет ничего дурного. Вы назвали это словом «растоптать», Ваше Величество… но я предпочитаю термин «защитить».

— …

— И те улыбки, что я видела, принадлежали слугам, придворным, тем, кто носит яблоки и копает в огородах. Людям, далёким от политики, дипломатии и войны…

Фиби вспомнила тех, кого ей представил Дерек. Людей с усталыми глазами, но живущих мечтой о будущем.

Она ничего не знала ни о политике, ни о дипломатии, ни об общественном устройстве. Но она знала — сделать так, чтобы люди могли просто жить, просто работать и не бояться — это невероятно трудно.

— Их смех — цветок, проросший из пота, а не из крови. Они гордятся тем, что родились в Юстинии. И именно поэтому я уверена, что эта страна управляется добродетелью…

Когда Фиби закончила, зал погрузился в тишину. Она не решалась поднять голову, лишь сжимала в ладонях край платья.

Девушку охватила досада. Ведь могла же выразиться яснее, достойнее, по-взрослому…

Но для Фиби Энсис, которая не училась даже в Академии и так и не получила должного образования, это был предел возможностей.

Император Солем некоторое время пристально смотрел на неё, а потом вдруг улыбнулся. Мягко, по-доброму, почти по-отечески.

— Твои слова радуют меня, дитя. Истинное сокровище для Фралле.

Фиби недоверчиво подняла взгляд. Его улыбка была неподдельной.

Словно в одно мгновение он перестал быть императором и стал добрым стариком на городской площади:

— Но больше всего мне понравилось, что в каждом слове ты была искренней. Без притворства. Это тронуло меня до глубины души.

— …

— Знаешь, когда смотришь слишком высоко и далеко, легко упустить что-то важное. Я часто об этом задумываюсь…

Он говорил, глядя куда-то в пространство. Но, встретившись глазами с Фиби, снова мягко улыбнулся:

— А ты напомнила мне, что я иду верным путём. Потому теперь, от имени Солема Эвена Апеля, я должен сказать… спасибо.

Глаза Фиби расширились. Как он почувствовал её искренность, так и она почувствовала — его благодарность была настоящей.

Она опустила голову, чтобы скрыть внезапную влажность в глазах.

— …Простите мою дерзость, рожденную невежеством.

— Забавно. Не думал, что чужая дерзость может доставлять удовольствие.

Император Солем рассмеялся легко и звонко. И Фиби, не успев сдержаться, тоже расплылась в мягкой улыбке.

Но вдруг он спросил:

— А что скажешь о Тирионе?

— Простите?

— О Тирионе. Хорошо ли он с тобой обращается?

Фиби слегка замерла, но уже в следующую секунду снова улыбнулась и ответила:

— Его Высочество окружает меня великой заботой. Я даже не знаю, как благодарить его за столь тёплый приём.

Император не ответил. Только посмотрел на неё странным, пристальным взглядом. А потом протянул широкую, тёплую и крепкую руку.

Фиби, не раздумывая, вложила в неё свою ладонь.

Не успела она опомниться, как вторая рука Солема накрыла её ладонь и чуть встряхнула.

— Прошу, позаботься о нём.

В тот же миг вокруг послышались удивлённые возгласы.

Император Юстинии, одной из двух самых могущественных держав континента наряду с Баллохом, — лично, скрепляя рукопожатием — просит принцессу из побеждённой страны?

Взгляды гостей наполнились намёками и подозрениями. А взгляд самой Фиби, напротив, потускнел.

…Он знает, что сделал Тирион?

Она не могла понять. Глаза Солема по-прежнему не выдавали ни единой эмоции.

Но разве может принцесса захваченного королевства присматривать за наследником великой Юстинии? В этом не было ни малейшего смысла.

Несмотря на бушующие в голове вопросы, у Фиби был только один возможный ответ:

— Я… постараюсь изо всех сил.

Солем снова мягко улыбнулся и обернулся к наследному принцу.

— И ты, Тирион, должен окружить её заботой.

— Разумеется, Ваше Величество, — ответил тот с безупречной, спокойной улыбкой.

Император ещё мгновение смотрел на сына, потом снова принял строгий, величественный вид и властно произнёс, обращаясь к залу:

— Объявляю бал открытым!

Сразу после открытия бала, казалось, половина присутствующих тотчас устремилась к Тириону.