Онлайн чтение книги Шумиха! Baccano!
6 - 0.2

Пролог

8 лет назад

Старший брат

Чик-чик, чик-чик.

Ножницы плясали в руках мальчика.

Безумно.

Безумно плясали.

Где-то в Нью-Йорке

Сентябрь, 1925 г.

–Может я и молодой… но уверяю тебя, что дела, которыми я тут ворошу, можно назвать чем угодно, но не детскими играми.

–О, да, конечно, сэр! У меня и в мыслях не было сказать иначе! Нет, сэр.

В вечернем воздухе всё еще веяло дневной жарой.

Два сильно отличающихся друг от друга голоса заполнили помещение маленького магазинчика.

На запятнанном прилавке располагался большой кассовый аппарат. Сам прилавок был сделан из древесины, что могло создать у смотрящего на него впечатление чего-то торжественного. Но так как прилавок был сильно поврежден, в нем не было ничего величественного, он выглядел дёшево.

Описанный прилавок стоял между двумя людьми, смотрящих друг на друга.

– Хорошо, перейдем сразу к делу. Ты должен вернуть нам деньги, – сказал юноша, чьи острые глаза и неожиданно зрелый тон противоречили его внешности.

– Аа, хорошо…Эээ! Н-н-но пожалуйста, молодой господин! Боже, помилуй, вы пугаете меня до смерти! Я даже мыслить нормально не могу!

Мужчина выглядел в три раза старше юноши, но тем не менее он чуть ли не стоял на коленях перед ним. Он был одет в толстый жилет совсем не по сезону, и большие капли пота стекали по его лицу.

Юноша же был одет в одежду, которая выглядела не совсем подходящей стоящей на тот момент ранней осенней погоды. На нем были объемный плащ и серая федора, которая была сильна надвинута на глаза.

Он не обратил внимания на покорную улыбку мужчины и продолжил разговор таким же спокойным голосом, как прежде.

– Меня удивляет, как ты не можешь вернуть всего 2025 долларов, 50 центов. Прошло 23 дня, 14 часов, 34 минуты и 19 секунд с тех пор, как ты сказал, что все вернешь, подумай над этим. Полагая, конечно, что часы в этом магазине достаточно точные.

Юноша замолчал, устремив на мужчины свой острый взгляд. Мужчина пристыженно склонил свою голову. И только звук часов эхом разносились по магазину.

Тик-так.

Тик, так, тик, так, тик, так, тиктактиктак.

Маятники стучали, образуя вместе беспорядочную гармонию звуков.

По множеству часов, располагающихся в тускло освещенном помещении было очевидно, что владелец зарабатывает на жизнь часовщиком. Они были расставлены хаотично, но несмотря на это, нельзя было сказать, что среди них было так много различий. Для кого-то это были простые коричневые напольные часы, которые можно было увидеть у каждой семьи в гостиной. Ни одни из этих часов особо не выделялись среди остальных, разве что только размером.

Юноша, Лак Гандор, стоявший в часовой лавке снова заговорил.

– …Судя по твоим словам, очевидно, что ты не сможешь вернуть долг. Что же ты тогда предлагаешь делать?

Он бы мог понять, но не сжалиться.

Часовщик, пораженный острым взглядом юноши, задрожал. Он попытался хоть немного улыбнуться, при этом продолжая обильно потеть.

– Ааа…аа… хорошо, эээ.

– Во-первых, – отрезал Лак, даже не дав мужчине начать оправдываться. – Две тысячи долларов это двухмесячная зарплата банкира. Я думаю, продажа этого магазина должна покрыть эту сумму. Продать все эти часы было бы тоже неплохо, но опять же, твоя ситуация такова именно из-за того, что они не продаются. Тогда, учитывая, что часы ничего не стоят, одна только земля могла бы стоить...

– С…се…секунду, молодой господин! Пожалуйста!

– Я был бы благодарен тебе, если бы ты меня так не называл, – сказал Лак, сузив глаза. Часовщик замотал своей головой из стороны в сторону и залепетал.

– Про…прошу прощения, моло…сэр! Мистер Гандор! Это больше не повториться. Но, подождите! Я же живу тут, если я продам это место, у меня просто не будет крыши над головой! Будьте милосердны, сэр!

– Мне просто любопытно. Ты серьезно веришь, что подобные оправдания сработают на таких людей, как я, особенно после того, как одолжишь деньги? Людей, которых обычные граждане называют мафией. Ты ожидаешь от них от жалости к должникам, которых вышвыривают на улицу?

Лак, самый молодой из капитанов Семьи Гандор, близко наклонился к часовщику, выражая своим взглядом недоверие. Ни грамма юношеского энтузиазма. Только пробирающая до костей, холодная безжалостность.

Семья Гандоров.

Они были маленькой организацией, контролировавшие такую небольшую территорию на острове Манхэттен. Хоть их территория и численность были смехотворными, в других аспектах Семья куда больше соответствовала тому, чтобы называться мафией, настолько, что даже другие организации в округе признавали их.

Два старших брата Лака, Кит и Берга, руководили семьей. Лак, все еще молодой, в текущий момент был лишь младшим капитаном в организации. Может и молодой, но в его взгляде читалась твердость, ему довелось побывать во множестве передряг, откуда он выходил все более окрепшим. Если часовщик посмел бы сказать что-либо, проливающее свет на Семью, Лак, больше чем кто-либо, был бы готов заставить его дорого заплатить за это.

Часовщик инстинктивно отшатнулся от юноши, чувствуя человека из самых темных уголков общества. Но несмотря на страх, продолжил говорить.

– Нет нет нет, конечно нет! Ээ. Не то что бы вы хладнокровны, сэр. Я имею ввиду, что я никогда не посмел бы подумать, что могу выйти чистым из воды не заплатив вам.

И часовщик сделал предложение, которое Лак не ожидал услышать.

– Я..я покрою долг своим телом!

– …что?

Лак медленно моргнул, сначала не поняв, что именно имел ввиду мужчина. Возможно чувствуя замешательство юноши, мужчина поспешно поднял руки в знак отрицания.

– Аа! Пожалуйста, не поймите меня неправильно! Я не предлагаю себя в качестве какого-нибудь жиголо в таком-то возрасте. Я просто слышал, что Гандоры ищут новых сотрудников.

– Может это и правда, но мы еще не упали настолько низко, чтобы даже предположить тебя в качестве нашего сотрудника.

С какой стороны не посмотреть, это был грубое высказывание, но часовщик, похоже ничуть не обиделся.

– Конечно нет, сэр! Какую пользу может принести настолько старый человек, как я? То, что я сказал о своём теле, это было лишь фигурой речи. На самом деле я надеюсь расплатиться с вами моим сыном!

– Что?

Рот Лака слегка приоткрылся, его лицо впервые выражало удивление. Он выглядел абсолютно растерянным, словно совсем не понял смысл сказанных мужчиной слов. Он быстро пришел в себя, осознав, как должен выглядеть, и закрыл рот.

Часовщик, видимо, даже не заметил быстрого изменения настроения и метнулся в угол магазина, повышая тон своего голоса до крика.

– Тик! Тиик!

Имя было немного созвучно с его собственным, Лак перевел свой взгляд в темные глубины магазина.

Именно тогда он наконец осознал, что в зале, украшенном только длинными рядами часов, он мог слышать что-то ещё, смешанное со тиканьем маятников.

Чик…

Чик…

Звук металла гладко скользящему по другому металлу, звук в котором была своего рода определенная четкость.

Лак вскоре осознал, что это было.

Вмести с этим, ему было интересно, как это подобные звуки могли раздаваться в магазине часовщика.

Ритмичная песня хорошо заточенных лезвий становилась громче.

И тогда, в дальнем углу магазина, появилось серебряное нечто.

– Что такое, отец?

Мальчик, который вышел из-за угла, был словно живой парой ножниц. Всё, что он делал, это открывал и закрывал серебряные ножницы для порки одежды в двух руках, будто бы в такт какому-то неосязаемому ритму. И все.

Но это было просто впечатление, который произвел мальчик.

Только ножницы в руках мальчика, отсвечивающие в темном углу, давали иллюзию того, что они управляют пальцами и телом мальчика, а не наоборот.

И действительно, Лак заметил, что его взгляд был прикован к серебряным лезвиям, а не к парню, державшего их, который выглядел на два или три года младше его.

– А? У нас покупатель?

Голос мальчика был настолько расслабленным, что это почти ощущалось в воздухе, что отдавало контрастом на фоне острых металлических звуков инструментов в его руках.

Лак вырвался из оков задумчивости из-за этого звука, снова сосредоточившись на лице парня.

Его гибкое тело не позволяло с первого взгляда оценить его силу. Его глаза были изогнуты в форме полумесяца, что придавало ему достаточно дружелюбный вид. В мальчике не было ничего необычно, поэтому глаза Лака были, конечно же, снова прикованы к ножницам. Если бы его заставили описать, что он чувствует, Лак просто сказал бы, что ножницы были истинной формой мальчика, а тело не более чем дополнение.

– О, привет, – сказал парень, чей голос казался еще моложе из-за медленного говора. Но несмотря на то, что данный факт должен был заставить выглядеть парня безобидным, на самом деле складывалось довольно тревожное впечатление с учётом ножниц, находившихся в руках мальчика.

– …и это?

– Ах, мистер Гандор! Это мой сын, Тик! Он очень рукастый! Я уверен, он будет очень полезен вам, да, сэр! Итак, эээ, что имею ввиду, может вы сможете взять его к себе в качестве залога?

– Ты должно быть шутишь…

В обычном случае Лак впал бы в ярость от такого легкомысленного к нему отношения, но не в этот раз.

По правде говоря, он был застигнут врасплох столь странным предложением часовщика, более того, он сам заинтересовался Тиком. Особенно ножницами в его руках.

Восприняв молчание Лака, как согласие, часовщик излил из своих уст целую речь, на его лице проступало облегчение.

– Мистер Гандор, я кое-что вспомнил, что вы сказали мне, когда я брал у вас деньги! Вы сказали мне, что если я не смогу вернуть долг, то я должен быть готов продать свою семью, чтобы расплатиться!

– Это был всего лишь…

– В любом случае! Всего день! Испытайте его! Если он вас не устроит, тогда, я человек слова, сэр! Я продам этот магазин вместе с землей, вот увидите!

– Я слишком добрый, – пробормотал Лак себе со вздохом, когда он вышел из магазина. В противоположность его тону ранее, это было сказано в мальчишеской манере, что куда больше соответствовало его внешности.

На небе было пасмурно, и казалось, что в любой момент пойдет дождь. В конце улицы виднелась опора Моста Манхеттен. Построенный в 1905 году, мост выглядел все еще относительно новым, но декорации, украшавшие мост, давали ему своего рода вид исторической величественности.

Учитывая, что магазин должника находится достаточно близко к такой туристической достопримечательности, как мост, не должно быть проблем с привлечением клиентов. Действительно, трудно найти более подходящее место. Лак задумался над тем, что часовщик или был очень плохим управленцем или большим неудачником, быть вынужденным брать у мафии деньги в долг при таких обстоятельствах.

Он знал стоимость земли, и зашел в магазин с твердым намерением заставить часовщика продать её, но…

– Итак, почему ты таскаешь с собой эти ножницы?

– Это моё хобби.

– Я..я вижу.

Как всё к этому пришло? Лак взглянул на парня, идущего вместе с ним и снова вздохнул.

– В чем дело, мистер Лак? Что-то не так? – спросил Тик, невинно улыбаясь.

Взглянув на эти странно добродушные глаза, Лак отвернулся и испустил тяжелый вздох.

– И что, черт побери, мне с ним делать?

Ножницы в его руках все еще нервировали, но помимо этого больше ничего выходящего за рамки в мальчике не было. Он казался достаточно милым парнем, но не выглядел сильно умным, и Лак готов был много поставить на то, что он не обладал большой силой, возможно так же, как и он сам.

Таково было суждение Лака о Тике.

– Твоё имя…Тик, верно?

– Агась.

– Ты понимаешь, в каком положении ты находишься сейчас? – спросил для уверенности Лак у улыбающегося парня.

– Эмм, я думаю отец задолжал вам денег, не имея возможности вернуть их… И он отдал меня в качестве залога, мистер Лак.

– …Этого достаточно.

Лак был готов поставить на то, что Тик понимал слова, но не значение, скрывающееся за ними. Все еще борясь со своими опасениями, он зашагал в сторону штаб-квартиры Семьи.

…С другой стороны, если пацан окажется бесполезным, он знает, что часовщику некуда деваться. Магазин будет продан, и Семья получит свои деньги. Конечно, ничто не мешало Лаку счесть Тика никчемным и вынудить часовщика на продажу магазина прямо здесь и сейчас, но по какой-то причине Тик заинтересовал его. Было что-то в этих ножницах, да, но также нельзя было сказать, что слова часовщика не зацепили его. «Он очень рукастый», так? Еще и «он будет очень полезен вам».

– Слушай, Тик. Если я решу, что ты бесполезен, я оставлю на тебе напоминание о долге и брошу тебя у порога магазина твоего отца.

– Хорошо, сделаю, все что будет в моих силах, – ответил Тик, все так же легко, как и до этого, и у Лака от волнения повысился голос.

– Ты действительно понимаешь, что значит помогать таким людям как нам? Тут не важно, насколько хорошо ты обращаешься со своими руками. Важно то, что эти самые руки будут замараны. Ты понимаешь, что это значит? Ты готов к этому?

Уловив момент, Лак задал еще один вопрос.

– Например, если я скажу тебе убить кого-нибудь. Будешь ли ты на это способен? – спросил он холодно.

И вот сейчас Тику ничего не остаётся, кроме как призн…

– Если вы скажете мне, Мистер Лак, – без тени сомнения ответил Тик, щелкнув ножницами в своих руках.

Лаку нечем было ответить на это.

"…Какого черта. У этого парня слегка крыша поехала"

Лак раздумывал над ответом, рот был полуоткрыт, но в конце концов он сдался и начал озираться по сторонам, разглядывая людей на улице. Возможно из-за дождя их было не так много, в основном только лишь кареты, запряженные лошадьми, деловито громыхали по улице. Одна из таких проехала мимо Лака, и когда она уехала, он заметил двух людей, стоящих через дорогу.

Пара состояла из худощаво сложенного человека и безмерно толстого.

Лаку были знакомы эти лица.

Они были членами семьи Мартилло, небольшой организацией, ведущей свои дела в том же районе, что и Гандоры.

– Какие люди? Это же малыш Гандор, – шутливо сказал худой мужчина – Рэнди, уловив на себе взгляд Лака.

– Собираешь долги для своих братьев, а? – добавил толстяк – Пеко.

– Именно так. Хорошо дня.

Было понятно, что с ним не разговаривают всерьёз из-за его возраста, но он не возражал. Лак отчетливо осознавал, насколько для кого-то было странно, что он, будучи настолько молодым, уже состоял в мафии, и более того, было очевидно, что Рэнди и Пеко на самом деле не шутили над ним.

Двое мужчин пошли своей дорогой, Лак повернулся, чтобы пойти дальше…

– О, кажется, у этих людей тоже есть какое-то дело к моему отцу.

Тик развернулся, чтобы посмотреть на них, и Лак тоже, отреагировав на этот небрежно брошенное замечание, как раз вовремя, чтобы увидеть, как люди Мартилло вышибают дверь магазина часовщика.

Едва пугающий грохот затих, голоса Рэнди и Пеко переросли в ужасающий рёв.

– Слушай сюда, ублюдок! Надеюсь у тебя есть деньги, которые ты задолжал у нас, потому что если нет…!

– Ты продашь этот магазин, чтобы покрыть долг в 12 тысяч долларов, на которые ты влип в нашем казино!

Они кричали с расчетом на то, чтобы это услышала вся округа, и никто из свидетелей этого действия не был шокирован больше, чем Лак.

– Что…?

Он заткнул рот своими руками, что не дать вырваться крику, который был на подходе.

"…12 тысяч долларов? Это почти в 6 раз больше, чем он задолжал у нас"

Итак, часовщик оставил ему этого мальчика-ножницы, а сам при этом накопил еще больше долгов перед другими организациями.

Может он наскреб ровно настолько, чтобы расплатиться с Мартилло? А парня отдал, так как не осталось денег для расплаты с Гандорами…

Лак представил это у себя в голове. Он было уже развернулся, чтобы лично показать часовщику, насколько ужасающими могут быть Гандоры…

– Пожалуйста, не надо.

Тягучий голос остановил его, будто его владелец прочел его мысли.

– Отца уже не спасти.

– Про что это ты?

– Он никогда не накопит денег, чтобы вернуть их вам. Вам или кому-либо еще. Он задолжал очень, очень много денег, у около 8 разных людей. Он не сможет расплатиться, даже если продаст магазин, – спокойно объяснил Тик, продолжая при этом улыбаться, даже после того как он рассказал о тяжелом положении, в котором оказалась его семья.

Лак во время разговора замедлился, а потом остановился в конце улицы, оставшись неподвижно стоять лицом к лицу напротив Тика.

– Вот почему для отца все кончено. Люди, которые пришли к нему сейчас, собираются угрожать ему, а может даже и убить. Вот почему…

Ножницы снова разрезали воздух, выражение лица Тика не поменялось.

– Я думаю, отец собирается бежать сегодня ночью.

Лак слушал спокойно, пока не услышал последние слова. Тихо вздохнув, он посмотрел на Тика, как на нечто странное.

– …Убежать? Бросив семью?

– У меня есть младший брат, – ответил Тик, его ответ был немного не к месту. Лаку было интересно, о чём это он, но Тик продолжил, прежде чем Лак успел задать вопрос.

– Его зовут Так, он очень, очень умный. Не такой, как я. Люди называют его гением, и за что бы он не брался, у него всё получается. Он куда более полезный, чем большинство взрослых. Отец возможно полагает, что у него всё будет в порядке до тех пор, пока рядом с ним Так.

Лаку нечего было сказать.

– А я просто обуза, отец в любом случае думал о том, чтобы избавиться от меня как-нибудь. Ему нечем прокормить меня. Поэтому он сказал уйти мне вместе с вами, мистер Лак, чтобы вы отстали от него.

Лак вдруг понял, что парень осознает своё положение куда лучше, чем он предполагал изначально.

–…Как ты можешь продолжать улыбаться, зная всё это? Забудь про отца. Своего брата ты тоже ненавидишь?

– Хмм. Вообще-то я люблю их обоих. Почему вы так подумали?

– Почему…? Нет, неважно. Сейчас я знаю, что твой отец задумал, я не могу этого так оставить, – отрезал Лак, повернув голову в сторону магазина.

Но…рука Тика схватила его.

Ножницы, упав на тротуар, издали сухой металлический стук.

– …Что?

– Вы все еще не знаете, верно?

– Не знаю что?

– Не знаете, чего я стою, мистер Лак. Все, что вы знаете, это то что меня можно оценить в размере долга моего отца, так? Вы сами сказали это. Вы обещали моему отцу, что приглядите за мной в течение одного дня. Сказали, что посмотрите, не смогу ли я отработать долг своего отца перед вашей семьей. Легкость в голосе Тика сменилась нервозностью. Но даже тогда его глаза не утратили блеска.

"…Хорошо, может быть он и не совсем идиот"

Лак не без облегчения осознал, что парень обладает эмоциями.

"…Он прекрасно понимает, в каком он положении, и давно смирился с тем, что ему придется делать"

– Если ты окажешься бесполезным и твой отец сбежит… Его долги перейдут к тебе, – сказал Лак, неохотно проявляя уважении решимости Тика. Его интерес к парню возобновился, и самый молодой член Семьи Гандоров отвернулся от магазина.

– Я действительно слишком добрый…

Лак с грустной улыбкой повёл парня в штаб-квартиру Семьи. Он не стал оглядываться назад в сторону магазина часовщика, шагая прямо к месту назначения.

А что касается уже упомянутого мальчика, который был продан за ничтожную месячную зарплату…Его пальцы танцевали, выкручивая пируэты в кольцах ножниц. В свою очередь, металлические лезвия с дрязгом открывались и закрывались по велению длинных и бледных пальцев. Едва он сводил их вместе, звук металла по металлу ритмично возрастал, словно какой-нибудь инструмент.

Лак искоса взглянул на Тика и не смог почувствовать ничего, кроме жалости к его будущему. Для Тика не было никакого шанса стать частью Семьи. Парень выглядел слишком добрым для этого. Все еще представляя будущее мальчика, Лак задал вопрос, словно хотел убедиться во всем еще раз.

– И все же…у тебя всё нормально? Ты даже не смог попрощаться с семьей, которую пытаешься защитить.

– Лучше и быть не может, мистер Лак. Вот почему я сомневаюсь, что я пожалею об этом. Связь между людьми разорвать не так легко. Она не имеет формы, прямо как воздух, поэтому нельзя обрезать её, даже если попытаться…

Лак вдруг осознал, что улыбается вместе с мальчиком. Его непринужденный веселый настрой оказался заразительным.

Но…

– С другой стороны, людей резать легко. Их можно потрогать. И мои ножницы могут без проблем порезать их. Это делает меня грустным и счастливым одновременно.

Тик улыбнулся еще шире, после чего по спине Лака пробежали мурашки. Пройдет немного времени, прежде чем Лак поймет значение сказанных Тиком слов.

Ножницы в руках мальчика пели свою песнь, разнося по улице голос соударяющегося металла. Звук не смешался с обыденным шумом на улице, а напротив, звучал ясно на всю пыльную и вечернюю улицу.

Словно предсказывая путь, в который мальчик отправился в тот день.

==========

8 лет спустя

Подвал штаб-квартиры Гандоров

– Вот почему я должен быть уверен, – пробормотал Тик, широко улыбаясь мужчине напротив.

Мужчина ответил…

– Ааааааааааааа!

С криком.

Мучительный крик, словно рвут шелк, эхом раздавался в небольшой серой комнатке.

Тик только что рассказал историю своей жизни измученному человеку, хотя большая её не была услышана из-за криков этого бедолаги. Тик даже не знал имени этого человека. Находясь наедине с ним в уединенном подвале, он просто резал его плоть.

– Я просто хочу знать, сколько боли может выдержать разум человека. Сколько человеческих уз понадобиться. Невидимых уз. Я правда хочу знать, и вот почему я стараюсь выяснить это с помощью множества разных людей…

Тик грустно улыбнулся, захлопнув ножницы.

– Люди реально странные существа. Некоторые не предают своих друзей, не взирая ни на какие пытки, а другие начинают говорить, хотя я даже не успел тронуть их. Я думаю ты из тех молчунов. Это восхитительно. Это вызывает у меня искреннее уважение.

В следующий миг, его лезвия снова сверкнули, снова разрезав плоть мужчины.

Он резал параллельно предыдущей ране, два разреза идут очень близко к друг другу, всего около дюйма разделяет их – в итоге рана превращается в нечто куда более брутальное, чем было до этого.

– Ааааааахаааааааааааах!

Когда крик мужчины стал еще выше на октаву, единственная дверь в комнате открылась, и в дверном проеме показался человек с глазами узкими и острыми словно нож. Лак Гандор.

– Мистер Тик…Возможно нужно немного передохнуть, прежде чем ты снова продолжишь.

– Да, мистер Лак, – покорно ответил Тик и, захлопнув ножницы, вышел из комнаты.

Лак оглянулся на уходящего Тика, а потом подошел и остановился напротив покалеченного и беспомощного мужчины.

– …Однако, насколько короткий будет этот перерыв, полностью зависит от того, что ты скажешь, – будничным тоном проговорил Лак.

Мужчина издавал сильный хрип, не имея силы даже кричать, но после слов Лака он заставил себя поднять взгляд и начать говорить, непроизвольно клацая зубами.

– Пож…пожал…пожалуйста, ннне…не надо больше! Я расскажу! Все расскажу! Только не подпускайте ко мне больше этого психа, аааааааа!

Боль превратила его слова в крик, но у Лака не возникло проблем с их понимаем.

Он вздохнул, щелкнув, покрутил своей шеей, ожидая, пока мужчина придет в себя. Но вдруг голос человека перешел в ужасающий крик.

– О, Господи, нееееееееет!

– ?

Проследив за взглядом мужчины, Лак обнаружил, что Тик вернулся, выглядывая из-за открытой двери.

– А? Что-то не так, мистер Тик?

– Ммм…Если вы быстро не отведете его к врачу, думаю, он помрет.

На мгновенье, улыбка юноши угасла, когда он с беспокойством посмотрел на раненного человека.

– Да, да. Я позабочусь об этом. Ты можешь подняться и перекусить крекерами.

– Ура! Спасибо, мистер Лак, – сказал Тик, с вернувшейся улыбкой он развернулся и поднялся по лестнице, что-то напевая себе под нос.

В момент когда он пропал из поля зрения, ножницы безвольно висели в его руках. Лак убедился в том, что Тик ушел, потом развернулся, улыбнувшись окровавленному человеку на полу.

– Мистер Тик – добрый человек, не так ли, – сказал Лак, сильно ударив человека.

Мужчина мог только беззвучно брыкаться, воздух, необходимый для крика, вдруг резко покинул его легкие.

– Но я нет, надеюсь, ты это понимаешь.

Тик был добрым человеком.

Он был в высшей степени невинным человеком, у которого не было никаких дел, связанных с мафией.

Но у него был талант.

Он был очень, очень хорош во всем, что связано с изувечением и пытками людей. Возможно этот талант происходил как раз из его невинности, или, как кто-то говорил, из его проклятых ножниц.

Ему понадобился всего год, чтобы стать печально известным палачом Семьи Гандоров.

Чик-чик, чик-чик.

Каждый раз, когда ножницы парня говорили, следом шли крики, словно в хоре.

Он все еще улыбался.

Невинно улыбался.

Чик-чик, чик-чик.

Ножницы плясали в руках мальчика.

Безумно.

Безумно плясали.