Онлайн чтение книги Счастливая психопатка Merry Psycho
3 - 98

— Это задание я хочу поручить именно тебе.

Примерно четыре года назад, частная тюрьма в Мьянме. Замначальника Джу Соль Хон пришла к нему лично с документами и какими-то файлами.

В то время он работал под прикрытием — проник в местные силовые структуры, чтобы подтвердить сведения о новом всплеске военной диктатуры в Мьянме. 

Как всегда, завершив операцию, Ли У Шин стёр все следы и, дожидаясь следующего приказа, затаился в частной тюрьме.

— Вот твоя следующая цель. Временное кодовое имя — Сова.

С того самого дня, как его завербовали, Джу Соль Хон ни разу не появлялась лично — это было впервые. У Шин провёл рукой по недавно обритой налысо голове и молча сел в машину.

Он небрежно разорвал конверт, и из него посыпались фотографии какой-то девушки. Не слишком заинтересованный, Ли У Шин быстро просмотрел лаконичное досье.

Сирота, бросила школу и… совсем юная.

Безучастное лицо. Почти всё своё время проводит в хосписе. Белая, тщательно выглаженная униформа. Взгляд, который в зависимости от угла казался то печальным, то пустым.

С виду ещё молоко на губах не обсохло, а внутри — ни капли жизни. Плакать ей, наверное, больше к лицу, чем смеяться. Эта мысль неожиданно промелькнула у него в голове.

— И что я должен делать с такой? 

— Жениться.

Он фыркнул. За свою карьеру он выполнял самые разные задания, но жениться ему ещё не приказывали. Когда он рассмеялся от нелепости ситуации, Джу Соль Хон нахмурилась.

— Сколько бы ты ни жил в аду, ты ведь понимаешь, что значит быть мужем?

— Вести себя как псина, которая требует еду три раза в день?

— …

Джу Соль Хон тяжело вздохнула и протянула ещё одну фотографию.

На ней — мужчина с мрачными глазами, лицо всё в морщинах. В тот же миг Ли У Шин похолодел.

Человек на фото был известной фигурой, Ли У Шин не мог не знать его. О нём судачили в России и в Корее. 

— Виктор Ригай получил специальное помилование в России.

— !..

Фотография в его руке тут же превратилась в смятый ком.

Трагедия рода Солженицыных.

Он до сих пор видел кошмары из своего детства. 

Как в тот день до основания разрушалась роскошная усадьба. Крики гостей растворились в мгновение ока.

Семьдесят российских политиков, тридцать восемь родственников семьи Солженицыных, более сорока слуг — все они сгорели заживо в этом аду.

Он разгребал чёрный пепел руками, перед ним валялись тела с разорванными конечностями. От череды взрывов у него давно лопнули барабанные перепонки, а всё тело было покрыто смесью золы, крови и гари, словно слоем нефти.

Он полз на локтях, задевая всё, что попадалось. А это были — плоть деда, головы дядей, ботинки двоюродных братьев.

Но мальчик не плакал. Не останавливался. Только бешено колотящееся сердце подгоняло его вперёд.

Он полз, цепляясь за жизнь, перебирая трупы, проверяя лица гостей, приглашенных на его день рождения. Где же он… Где ребёнок…

Взрыв, прогремевший в день его четырнадцатилетия, стал худшим терактом в истории. «Зимний замок», гордость семьи Солженицыных, рухнул в один миг.

Дед — блестящий «мозг Сибири». Бабушка — кореянка. Их любовь, добытая такой болью, в итоге стала лишь кормом для таблоидов, для тех, кто жаждет трагедий. Дворянский род, некогда служивший самой российской короне, исчез, сгорел, стал пеплом.

Выжил только один. Виновник торжества. Юный внук премьер-министра.

— После выхода на свободу он наверняка начнёт искать свою дочь.

— !..

У него есть дочь? Внутри у Ли У Шина что-то перевернулось.

После теракта статус единственного наследника рода Солженицыных, к тому же несовершеннолетнего, стал для него проклятием.

С этого всё и началось — его бегство, его бродяжничество. Чтобы сбежать от нескончаемых угроз, мальчик добровольно отдал себя в руки южноафриканских наёмников. Продал свою жизнь в обмен на защиту и обучение.

С тех пор как он покинул Россию, его существование превратилось в постоянную борьбу за выживание и свидание с новой бойней. Но нерешённая задача заставляла Ли У Шина снова и снова возвращаться с порога смерти.

Его холодный взгляд упал на фотографию девушки.

Элитный террорист, разрушивший Зимний замок и оставивший за собой более сотни жертв. Сейчас приговорен к смертной казни и находится в заключении. Виктор Ригай — кореец во втором поколении, выпускник МГУ, бывший ведущий исследователь.

И эта девушка — дочь того гениального монстра.

В этот момент Ли У Шин понял, почему именно ему поручили эту миссию. 

Потому что, даже сблизившись с дочерью Ригая, он сможет хладнокровно, без сожаления уйти от неё. Потому что он — единственный, кто не дрогнет от жалости.

— Ли У Шин, слушай внимательно. Ты ни в коем случае не должен позволить этим двоим встретиться. Никогда. 

— ….

— Ни на миг, ни на секунду. Даже взглядами им пересекаться нельзя.

Смысл её зловещего предупреждения заставил его нахмуриться.

— Мы даже планируем ввести её в состояние временной слепоты, чтобы исключить риск.

— !..

Ли У Шин присвистнул. В его голосе смешались восхищение и осуждение, но Джу Соль Хон лишь холодно смотрела вперёд. На её уверенном лице не было и тени раскаяния.

— И что такого произойдёт, если они встретятся?

У Шин задал вопрос с ленцой, с той самой издёвкой, которая была ему привычна. Джу Соль Хон надолго замолчала. Ответ последовал только спустя какое-то время:

— Тогда всё станет ещё хуже, чем уже есть. Гарантирую.

Она отвела взгляд, явно давая понять, что больше ничего говорить не собирается.

Ли У Шин откинулся на спинку сиденья со скучающим видом. Если половину своей жизни ты проводишь, карабкаясь из самого дна, душа изнашивается, а к миру пропадает интерес.

В системе, где люди — всего лишь шестерёнки в машине шпионажа, он был лишь одним из винтиков. Получить задание — выполнить. Всё остальное не имело значения.

Единственное, о чём он думал — последние мгновения Зимнего замка.

— У Ригая патологическая мнительность. Даже сидя под круглосуточным наблюдением в одиночной камере в России, он всё равно отказывался от пищи. Настоящий параноик. 

— ….

— Если он начнёт активно искать свою дочь, то США и Россия быстро об этом узнают. А я не намерена отдавать Сову ни одной из этих стран. Мы должны опередить их. 

Похоже, между этими двумя что-то есть…

Ли У Шин молча смотрел на фотографию девушки. Но как ни глядел, она казалась слишком невзрачной, чтобы быть дочерью того самого Ригая.

Её биография была скучна и лишена каких-либо выдающихся особенностей. 

Ни одного примечательного пункта в досье. Жизнь скучная, серая — будто нарочно проложена по линии абсолютной нормальности. Её отец устроил крупнейший теракт, приговорён к смерти, а она… она ухаживает за полумёртвыми в хосписе. Ну и цирк.

Он хмыкнул.

— Мы не знаем, когда и как появится Ригай. Поэтому я формирую команду, которая будет держать Сову под круглосуточным наблюдением. У неё не должно остаться ни одного уязвимого угла. У Шин, ты меня вообще слушаешь?

— ….

Сова, вполне оправдывая кодовое имя, уставилась в объектив, моргая большими глазами.

Необычайно светлое, изящное лицо, прозрачные запястья, сквозь которые проступали вены, спокойные щёки, словно ничто не могло её ни испугать, ни тронуть, тонкая шея, на которой прядями лежали растрёпанные волосы.

Ли У Шин провёл языком по нижней губе. Глаза невольно прилипли к вызывающе открытой части шеи. Начальница щёлкнула пальцами, отрывая его от размышлений.

— К Сове должен быть постоянный доступ. И, как ни крути, самым естественным способом оказаться рядом — стать её мужем. Всё может затянуться, так что готовься.

— И трахаться тоже надо?

— Что?

— Вы же хотите, чтобы я стал её мужем.

Ли У Шин постукивал пальцем по фотографии девчонки, на которой всё ещё виднелись следы детской припухлости. Белые зубы, видневшиеся на снимке, никак не вязались с её странным выражением лица — будто испещрённым пятнами, как старая маска, по которой расползается лишай.

Джу Соль Хон на мгновение задумалась, затем кивнула. У Шин размял затёкшие плечи и тихо пробормотал:

— Теперь даже не знаю, кого мне больше жаль, Сову или себя.

— Что ты имеешь в виду?

— Она ни сном ни духом, кто у неё отец. А я должен раздвигать ноги дочери смертника, который разрушил мою жизнь, и миленько ей улыбаться. Так кто из нас, по-вашему, более жалок?

Хотя роль мужа казалась непривычной, подобные манипуляции давно стали частью его рутинной работы.

Но в этот раз… ещё до старта, что-то внутри скребло. Как яд, поднимающийся из глубины. Если он действительно должен будет спать с ней — это будет всё равно что лечь в руины Зимнего замка. Омерзительно до дрожи.

И всё же… Если я встречу Ригая, возможно, мне удастся раскрыть хотя бы одну тайну, погребённую под обломками того пожара.

Начальница снова заговорила, и её голос прозвучал в его ушах, как удар.

— Убери всех, кто попытается подобраться к Сове. Защити дочь от собственного отца.