Онлайн чтение книги Коварная Первая Дочь The Devious First-Daughter
463 Коварная Первая Дочь Глава 463. Служанки такие же люди, как и мы

Увидев, что Нин Сюэянь и остальные ушли, Нин Циншань подмигнула мамушке Ло. Мамушка Ло извинилась и поспешила из двора вдовствующей мадам в другой двор.

Вдовствующей мадам нравилось шумное веселье, поэтому она жила в довольно оживленном дворе. Поминальная церемония мадам Минг была организована в отдаленном месте, которое находилось немного далеко отсюда. Редко случалось, чтобы Нин Юлин сегодня вела себя хорошо. Она действительно вела себя как нежная юная леди. На полпути она даже указала на павильон сбоку.

«Сестра, у Пятой сестры слабое здоровье. Давай отдохнем вон там, на случай, если она потом устанет. Это навредит ее здоровью,» - с улыбкой сказала Нин Юлин, указывая на павильон с цветущими цветами вокруг. Конечно, причина, по которой так много паломников приезжало в храм Холодной горы, заключалась не только в том, что он славился проведением поминальных церемоний, но и в том, что здешняя среда была знаменитой.

В частности, в это время года люди часто могли видеть в храме всевозможные цветы. Это было время, когда распускались цветы, поэтому небольшой павильон в храме стал местом, где люди неторопливо наслаждались видом.

«Пятая сестра, давай отдохнем. Мы все еще на полпути к этому, и позже нам нужно будет преклонить колени во время церемонии поминовения матери.» С беспокойством сказала Нин Цзыянь. Она взяла Нин Сюэянь за руку и с улыбкой направилась в павильон. Служанка, стоявшая у нее за спиной, тихо вышла.

Горничная, стоявшая рядом с Нин Юлин, подала различную выпечку и чай. Свежезаваренный чай распространял легкий аромат, который разносился по павильону.

«Пятая сестра, попробуй. Это снег с прошлогодних цветков сливы. Он хранился под землей и был извлечен только вчера. Это самый свежий чай этого года. Он не особенно хорошего сорта, но довольно свежий.»

Нин Цзыянь налила чашку чая для Нин Сюэянь и с улыбкой пододвинула ее Нин Сюэянь.

Нин Сюэянь подняла его, сделала глоток и с улыбкой сказала: «Он прозрачный и ароматный. Старшая сестра, твой чай такой вкусный. Мне следовало собрать немного свежего снега из цветущей сливы в прошлом году для приготовления чая.»

«Пятая сестра, если тебе это нравится, у меня еще остался горшочек. После того, как ты спустишься с горы, я поручу кому-нибудь в моем поместье отправить это тебе.» С улыбкой сказала Нин Цзыянь и подтолкнула коробку с выпечкой к Нин Сюэянь. «Эти пирожные тоже неплохие. Их готовит шеф-кондитер в моем поместье. Все, кто их пробовал, говорят, что они даже лучше, чем те, что готовят шеф-повара ресторанов. Попробуй.»

Нин Сюэянь и раньше пробовала выпечку, но сейчас ей совсем не хотелось ее пробовать. Она махнула рукой и сказала: «Спасибо тебе, Старшая сестра. Я только что позавтракала и пока не голодна.»

«Ну, мы можем раздать им выпечку в качестве награды. Они обслуживали нас с утра и, должно быть, уже устали.» Нин Цзыянь равнодушно улыбнулась и велела служанке, стоявшей рядом с ней, раздать выпечку.

На самом деле слуг было не так уж много. Нин Юлин привела одну, Нин Цзыянь привела одну, а Нин Сюэянь привела двоих. На тарелке с выпечкой было немного, поэтому каждому из них досталось по два пирожных.

Синьмэй и Лан Нин посмотрели на выпечку в своих руках, а затем перевели взгляд на двух служанок, которые сидели в стороне и наслаждались выпечкой. Не найдя причин убирать выпечку, они смущенно посмотрели на Нин Сюэянь.

Нин Юлин неодобрительно прервала ее с улыбкой. «Пятая сестра, это всего лишь два кусочка пирожных. Просто скажи им, чтобы они съели выпечку. Посмотри на бедных девочек. Люди, которые не знают об этом, могут подумать, что ты настолько строгая, что не позволяешь горничным есть выпечку.»

Услышав слова Нин Юлин, Нин Цзыянь сказала: «Пятая сестра, служанки такие же люди, как и мы. Мы даже не можем лишить их выпечки, несмотря на их тяжелую работу.» Ее слова заставили других подумать, что Нин Сюэянь была резкой, и она намеренно жестко обращалась с двумя служанками, если не согласилась позволить им съесть выпечку.

Немало людей погибло от рук Нин Цзыянь и Нин Юлин. Нин Сюэянь не знала, с каких пор они считали служанок такими же людьми, как и они сами. Нин Сюэянь усмехнулась про себя, но не показала этого на лице. Она притворилась, что на мгновение задумалась, а затем кивнула Синьмэй и Лан Нин. Две служанки выглядели довольными и отошли в сторону, чтобы съесть пирожные.

Нин Юлин и Нин Цзыянь обменялись взглядами с оттенком самодовольства в глазах.

Никто не заметил, как обе служанки быстро и понемногу бросали пирожные в рукава и лишь оставляли на губах несколько крошек пирожных.

«Пятая юная леди, мой хозяин просит вас сейчас не ходить в главный зал. Он говорит, что ему нужно, чтобы вы пошли вон туда, во внутренний двор.» С тропинки торопливо подошла горничная, выглядевшая встревоженной и взволнованной. По ее одежде Нин Сюэянь могла сказать, что она была служанкой в поместье Минг. Нин Сюэянь уже не раз видела подобную одежду раньше.

Нин Сюэянь встала, моргнула влажными глазами и спросила: «Зачем кузен просит меня пойти туда?» Синьмэй и Лан Нин доели выпечку и, вытерев лица, встали позади Нин Сюэянь.

Горничная посмотрела на Нин Цзыянь и ее сестру, но все же поколебавшись мгновение сказала: «Мой хозяин только что собирался пойти на поминальную церемонию. Неожиданно он пошел в спешке, поэтому сделал неуверенный шаг и сломал ногу.»

«Что? Мой двоюродный брат сломал ногу?» Нин Сюэянь была встревожена. Она приподняла подол своей одежды и собиралась выйти, но Нин Цзыянь схватила ее за рукав.

«Пятая сестра, успокойся. Давай отправимся туда вместе.»

«Спасибо тебе, Старшая сестра. Я могу пойти туда сама. Вы двое можете пойти на церемонию поминовения матери.» Нин Сюэянь нахмурилась и отказалась. Все знали, что поместье герцога-защитника было в плохих отношениях с поместьем Минг. Конечно, это было потому, что мадам Линг подставила мадам Минг. Теперь двум дочерям мадам Линг было определенно неуместно навещать Минг Юаньхуа. Поэтому Нин Сюэянь отказалась без колебаний.

Нин Цзыянь, казалось, тоже подумала об этом, поэтому не стала настаивать. Она кивнула и сказала: «Хорошо, Пятая сестра, поторопись с этим. Мы пойдем в зал, чтобы присутствовать на церемонии поминовения матери. Приходи и присоединяйся к нам позже.»

Нин Сюэянь кивнула и больше ничего не сказала. Затем она в спешке ушла с двумя служанками вслед за служанкой поместья Минг.

Увидев, что Нин Сюэянь уходит, Нин Цзыянь приняла зловещий и самодовольный вид. Она снова села за стол и сделала глоток чая, казалось, пребывая в хорошем настроении.

Нин Юлин, казалось, чувствовала себя неуютно из-за неторопливого состояния Нин Цзыянь, поэтому она тоже взяла чашку, фыркнула, сделала глоток и сказала: «Старшая сестра, в твоем плане не будет никаких изъянов, верно? Сможет ли эта сука снова найти выход и устроить мнимое начало?»

«Будь уверена. На этот раз ей не удастся сбежать от этого. Вторая сестра, теперь мы в одной лодке. Не имело значения, как ты доставляла неприятности в прошлом. Но теперь, если ты снова устроишь неприятности, в поместье Ся для тебя не найдется места. Если мы не прикончим Нин Сюэянь, ни у нашей матери, ни у нас двоих не будет выхода. Даже если меня лишат статуса законной жены, у тебя не будет ни единого шанса. У тебя должен быть ясный ум, и ты должна решить, что тебе следует делать.»

С холодным и мрачным лицом Нин Цзыянь упрекнула свою сестру.

Нин Юлин была ошеломлена словами Нин Цзыянь. Она не смогла бы опровергнуть это, даже если бы захотела. Мадам Линг была ее номинальной матерью. Хотя Нин Цзыянь была понижена с законной жены до наложницы, в будущем у нее не будет шанса стать законной женой. Как могла она, такая гордая и высокомерная, захотеть быть просто наложницей? Так что слова Нин Цзыянь действительно задели ее за живое.

«Ладно. Сейчас я пойду в главный зал, чтобы присутствовать на церемонии поминовения матери маленькой сучки, которая умерла от жестокого обращения, и заставлю ее мать умереть с еще большими обидами.» Нин Юлин тяжело поставила чашку, которую держала в руке, и усмехнулась. Она не сомневалась, что на этот раз Нин Сюэянь закончит трагедией.

Она сказала это только сейчас, потому что ей было невыносимо видеть самодовольный взгляд Нин Цзыянь.

За последние несколько дней она прожила радостную жизнь в поместье Ся и чувствовала, что завоевала больше расположения Ся Юхана, чем Нин Цзыянь. Поэтому она придавала большое значение положению законной жены Ся Юхана. Она думала, что ей просто нужно сделать рывок, и положение законной жены может принадлежать только ей. Нин Цзыянь уступала ей во всех отношениях и не могла сравниться с ней.

Конечно, теперь она знала, что если мадам Линг не сможет восстановить свое положение, даже если она завоюет расположение Ся Юхана, она не сможет изменить ситуацию. Именно по этой причине на этот раз она послушно сотрудничала с Нин Цзыянь. Она хотела заставить мадам Линг восстановить свое положение и таким образом получить шанс стать законной женой.

«В данный момент оставайся на месте. Я поручу кому-нибудь сообщить тебе, когда придет время. Проинструктируй свою горничную, чтобы она все устроила. Не предпринимай никаких действий, пока не получишь от меня сообщение. На этот раз мы работаем вместе, и она не сможет сбежать.» Методично отдавала приказы Нин Цзыянь.

«Ну-ну, будь уверена. Я знаю. Я не буду действовать опрометчиво. Ты такая многословная, что неудивительно, что ты ему не нравишься,» - нетерпеливо сказала Нин Юлин.

«Что ты сказала?» Резко изменившись в лице, Нин Цзыянь сильно ударила кулаком по столу и резко встала.

«Успокойся. Я ничего не сказала. Я просто говорила правду. Почему ты отказываешься принять правду? Если ты ему нравишься, почему он не ходит к тебе во двор?» Нин Юлин, казалось, не видела, что гнев на лице Нин Цзыянь вышел из-под контроля, и продолжала провоцировать ее. После этого она самодовольно ушла, не взглянув на Нин Цзыянь, чье лицо стало пепельно-серым от гнева.

Пробыв в поместье Ся столько дней, она обнаружила, что Ся Юхан обращался с Нин Цзыянь не так хорошо, как она себе представляла. Хотя он не разговаривал с Нин Цзыянь резко, все могли сказать, что он действительно относился к Нин Цзыянь холодно. Когда они были в кабинете в прошлый раз, Нин Цзыянь ничего не смогла сделать, хотя и ворвалась внутрь. Ся Юхан защищал ее, что могла Нин Цзыянь сделать с ней?

Думая об этом, она всё больше презирала Нин Цзыянь и думала, что Нин Цзыянь должна послушно отказаться от положения законной жены, если у нее хватит ума. Как бы то ни было, Ся Юхану не нравилась Нин Цзыянь. В прошлом, когда Ся Юхан понравился Нин Цзыянь, она продолжала называть его «Брат Юхан», как будто она была зеницей ока Ся Юхана.

Теперь она обнаружила, что ситуация была совсем не такой, как она себе представляла. Выполнив сегодняшний план, она все равно останется законной юной леди поместья герцога-защитника, когда вернется в поместье Ся. Для нее было бы чрезвычайно просто стать законной женой.

Думая об этом, она двигалась все более грациозно. При виде этого Нин Цзыянь, стоявшая позади нее, пришла в такую ярость, что чуть не сплюнула кровью. Нин Цзыянь схватила чашку, которую держала в руке, швырнула ее в спину Нин Юлин и выругалась: «Черт возьми. Сука! Вы обе сучки.»

Конечно, чашка не попала в спину Нин Юлин. Она была разбита вдребезги на каменной лестнице рядом с ней. Услышав звук позади, Нин Юлин остановилась. Она вызывающе посмотрела на Нин Цзыянь и громко рассмеялась, прежде чем уйти со своей служанкой.

Нин Цзыянь сердито схватила еще одну чашку и собиралась швырнуть ее в Нин Юлин с глазами, полными стыда, гнева и ненависти. Это напомнило ей о том дне. Когда она ворвалась в кабинет, Нин Юлин изобразила нежность и спряталась за спину Ся Юхана, глядя на нее таким провокационным взглядом.

Нет. Вернувшись в поместье, она отравит Нин Юлин, чтобы стерилизовать ее. Этот метод был передан ей ее матерью. Будучи бездетной наложницей, Нин Юлин никогда не сможет соперничать с ней, которая была законной женой. Тень злобы промелькнула на ее лице. «Нин Юлин, ты сама напросилась на это.»