Онлайн чтение книги Рассказы на ладони
1 Осенний гром

Вернувшиеся с морских курортов девушки плыли по городу словно свечки каштанов. Мы справляли свадьбу в гостиничном зале, флейта играла старинную музыку. И вдруг сверкнула молния, раздался удар грома — да такой страшный, что грозил разрушить нашу семейную жизнь. Лицо моей семнадцатилетней невесты побледнело. Она закрыла глаза и съёжилась, словно промокший флаг. «Закрой окно, задёрни занавески!»

Когда церемония закончилась, тесть сказал: «Она действительно боится грозы. Может быть, это связано с древним проклятием». И тут он поведал историю о верном сыне из земли Тамба.

«Человек по имени Асида Ситидзаэмон проживал в деревне Хадзи, что в уезде Амада провинции Тамба. Он обладал таким глубоким чувством сыновнего долга, что местный князь освободил его от уплаты налогов и велел установить у ворот дома табличку, извещающую о его достоинствах.

Мать Ситидзаэмона ужасно боялась грозы. Она могла свалиться без сознания даже от звука барабанного боя. Поэтому, едва заслышав раскаты грома, Ситидзаэмон тут же бросал дела и опрометью кидался домой. Летом же, когда грозы особенно часты, он не отлучался даже в соседнюю деревню. После того, как мать умерла, он продолжал охранять её. С началом грозы он бежал на кладбище и заключал в объятия могильный камень — до тех пор, пока не минует угроза.

И вот однажды в грозовую ночь он в очередной раз проводил время на её могиле. Тут ударила молния и поразила его насмерть. Следующее утро выдалось погожим и солнечным. Когда один из крестьян попытался оторвать руку Ситидзаэмона от могильного камня, она рассыпалась в прах. Всякая часть обугленного тела превращалась в пепел при любой попытке дотронуться до него. Тут все поняли, что верного сына не может разлучить с матерью даже смерть. Одна старуха подобрала с земли отвалившийся палец и засунула его в рукав кимоно. "Я накормлю им своего непутёвого сына", — пообещала она. Остальные крестьяне тоже стали подбирать с земли останки верного сына.

Этот пепел передавался в моей семье в течение многих поколений. Я помню, как мать давала мне его вместе с водой. Наверное, поэтому мы с моей девочкой так боимся грома», — заключил тесть.

— И вы давали снадобье девочке тоже? — спросил я, называя вслед за ним свою жену «девочкой».

— Нет, про неё я совершенно забыл. Но если твой отец сочтёт нужным, я немедленно пришлю ему бандерольку с пеплом.

И вот мы переселились в наш новёхонький загородный дом. И тут из-за такого же новёхонького и ещё покрытого белым покрывалом шкафа один за другим выскочили четыре верещащих сверчка… Моя жена выглядела свежей, как лилия в начале лета. Потом раздался страшный удар грома — будто лето задумало покончить жизнь самоубийством. И вот я уже заключил жену в объятия. Через её кожу я ощутил в ней материнство. И кто посмел бы сказать, что я не превращусь в пепел, обнимая этот мягкий и тёплый могильный камень?

Сверкнула молния. Над крышей раздался удар грома, грозивший превратить наше брачное ложе в усыпальницу.

— Задёрни занавеску!

[1928]