Онлайн чтение книги Я злодейка, могу ли я умереть? I'm an evil woman, so can i die now?
Глава 65

Хоть его внезапно и превратили в лекарственную траву, похоже, Йену такое даже понравилось. Казалось, что свет, исходящий из его глаз, мог ослепить любого. Пусть мужчина просто пялился на меня, могу точно сказать, что у него было довольное выражение лица.

Первосвященнику потребовалось некоторое время, чтобы переварить услышанное, в также упереться в меня странным взглядом… Однако, если всё всех устраивает, то это хорошо.

— Точнее нечто столь же ценное, как лекарственная трава. Священник Йен хочет остаться в герцогстве, и я надеюсь, что он сможет это сделать. — После того, как я закончила говорить, наступила тишина.

Верховный жрец перевел на меня серьезный взгляд, а я, в свою очередь, посмотрела на Йена. Независимо от того, насколько низким было положение священников, я чувствовала силу в его глазах, возможно, потому что он является главой.

Как только его добродушное выражение лица исчезло с лица, я в полной мере почувствовала давление, исходящее от этого мужчины.

Наши глаза встретились. Однако, ни я, ни мой противник не отводили взглядов. Эта ситуация… Это что, любовный треугольник с Йеном?

— Хорошо. Я понял, — послышался простой и ясный ответ Верховного жреца, он поймал мою мысль, которая, казалось, почти дрейфовала в странном направлении.

Мужчина, ответивший глубоким голосом, снова открыл глаза и показал мне добрую улыбку.

— Йен, раз в герцогстве есть такой человек, значит я могу отпустить тебя со спокойной душой.

— Что?

— На самом деле, я очень беспокоился. Тебе же было трудно ладить с другими даже в храме… Так сможешь ли ты выжить в присутствии таких высокопоставленных людей? ...Мои опасения заставили меня отправить тебе письмо.

Глаза Йена затрепетали.

Верховный жрец, продолжавший говорить с добрым выражением лица, протянул Йену руку, и тот взялся за нее.

— Но раз они так тебя ценят, да и к тому же сами просят, чтобы ты остался… Я могу отпустить тебя со спокойной душой.

— Верховный жрец...

— Йен, если ты когда-нибудь соскучишься по храму, то можешь вернуться. Я навсегда останусь твоим отцом, а ты - моим сыном.

Верховный жрец, говоривший с Йеном по-доброму, сидел недолго. Я спросила, не хочет ли он остаться подольше, но мужчина только покачал головой, сказав, что просто хочет поговорить со мной лично. Так что мы решили немного прогуляться по саду.

— Йен - мягкосердечный ребенок. Ему было нелегко ладить с другими… По какой-то причине и священникам он тоже не очень нравился. Он был таким несчастным, что я полюбил этого ребенка.

Я машинально кивнула головой, слушая историю Йена так, словно священник рассказывал мне о своей бывшей.

— Но теперь, когда я думаю об этом, совет или действия, которые я дал этому ребенку... возможно, убили его дух…

Поразмыслив над собой, первосвященник на мгновение остановился и вознес короткую молитву. Во время этого внезапного действия я закатила глаза.

— Для меня он действительно драгоценный ребенок. Пожалуйста, хорошо позаботься о нем.

Верховный жрец вежливо поклонился. Он был гораздо более уважителен, чем когда я впервые встретила его днем. Талия мужчины была согнута почти на 90 градусов.

Верховный жрец вернулся обратно в храм на экипаже, предоставленном нашим особняком. Позже, если у него будет возможность, он пообещал вновь нас навестить.

Разрешить Йену жить в герцогстве оказалось проще, чем я думала. Я беспокоилась, что мне, возможно, придется отбросить свое достоинство принцессы и держаться за его штаны… Итак, Верховный жрец ушел, а я направилась обратно в гостиную.

— Священник Йен.

— Мисс Селена.

Мужчина, сидевший на своем месте и тупо смотревший на приставной столик, при виде меня поднялся и поприветствовал. Бросив взгляд за мою спину, он, казалось, искал Верховного жреца.

Я же села напротив вставшего со своего места Йена.

— Верховный жрец благополучно вернулся. Он кажется хорошим человеком.

—Ах... Верно. Он хороший человек, — кивнув головой, парень вновь занял свое прежнее место. — Честно говоря, я не ожидал, что он так легко это допустит. Обычно ему не нравится, когда я использую свои способности.

— О, правда? Получается, он знал о силе священника Йена?

— Да. Знал… — при этих словах, темная тень упала на его лицо.

Несмотря на то, что такое выражение показывало наличие какой-то истории, меня не волновали личные проблемы других людей, так что я не стала копать дальше.

—То, что я приехал в герцогство – это все благодаря госпоже Селене, — проговорил Йен, одновременно помешивая чайной ложечкой в чашке, оставленной верховным жрецом.

— Мне?

— Да. В тот день, когда я впервые увидел мисс Селену, я действительно вышел на площадь без ведома верховного жреца.

Странно, Йен уже явно не был ребенком, однако первосвященник так строго следил детищем, которому более двадцати лет…? У меня возник такой вопрос, но как только я подумала о своей ситуации, он сразу ушел на второй план. Я ничего не могла сказать по этому поводу, поскольку сама находилась в похожем положении.

— Однако, до недавнего времени первосвященник покидал храм, чтобы помолиться. Поэтому я пришел на площадь с каким-то поручением в качестве предлога. И там я увидел мисс Селену.

Я кивнула, вспомнив свою первую встречу с ним.

У Лукаса было много резких черт на лице, которые были близки к пугающим. Так что при встрече с Йеном, я подумала, что это очередной злодей. Тем не менее, устрашающего вида парень вылечил мое сломанное колено и ушел.

Йен не сказал, думал ли он о том же дне, что и я.

— Было очень впечатляюще видеть, как вы спасли ребенка из бедственного положения на площади.

— ...А?

Казалось, что первая встреча с ним, которую я помнила, длилась дольше, чем я думала... Неужели Йен видел ту сумасшедшую вещь, что я сделала...?

— Это так отличалось от меня… Я не смелый, да и уверенности во мне нет. Поэтому, когда я позже смог помочь, то был очень счастлив.

— Говоря о том дне, вы имеете в виду мое колено…или голову? (п/п: когда она разбила палку о колено и когда в первый раз пыталась покончить с собой)

Йен закрыл глаза.

Мне показалось, он был удивлен, что я вскользь упомянула о травме головы. Иногда, когда я небрежно рассказываю о том дне, люди вокруг меня всегда реагируют подобным образом.

— Колено.

— Ага, фейерверк.

— Да. Итак, я был действительно счастлив, что пришел в этот особняк, и принцесса сказала мне, что я ей нужен. — Это было странное спасибо.

Однако, если честно, что я наделала?

Он исцелил мою разбитую голову, залечил раны и шрамы на моих руках и восполнял мою выносливость всякий раз, когда я уставала… Да, думая об этом, я почти почувствовала себя виноватой из-за того, что удерживать Йена здесь – это чистой воды трудовая эксплуатация.

— Я очень благодарна. Вы всегда усердно работаете для герцогства и для меня.

— Нет. Я просто делаю свою работу. Я должен быть более благодарен.

Я закончила рассказ кивком головы, думая, что, если я продолжу здесь, начнется нелепая битва благодарностей. Теперь, когда вопрос с Верховным жрецом решен, мне вновь нужно вернуться к своему делу, что было отложено. А именно «найти хобби».

— Священник Йен.

— Да?

— У вас есть какие-нибудь хобби?

Йен увлекался живописью.

Я была немного удивлена таким ответом. Как бы то ни было, мы вместе поднялись в мою комнату и попросили у Джейн инструменты для рисования. К счастью, в доме они были, так что горничная быстро их принесла.

— Поскольку это просто мое хобби, я не силен в рисовании.

Что ж, это облегчение. Если человек будет слишком хорош в своем хобби… Это выглядело бы странно.

Я закатала рукава.

Мне показалось довольно приятным рисовать карандашом на маленьком белом холсте, который принесла Джейн. Подумав о том, что нарисовать, я решила изобразить торт. В этот момент я начала думать, что на самом деле торт нравился не Эйдену и Джейн, а мне. (п/р: а может ее хобби это просто есть тортики?)

Я пошевелила рукой.

После окончания средней школы я не нарисовала ни одной картины, так что сейчас чувствовала себя немного необычно. Линии собираются в фигуры, а фигуры уже очерчивают почти завершенный кусок торта.

Я отложила карандаш и взяла кисточку. Не имея представления, как правильно пользоваться ей и красками, поэтому я просто макнула кисть в соответствующий цвет. Хотя это не было моим любимым тортом, сегодня я хотела нарисовать шоколадный торт. (п/п: думаю, что это плохая идея)

Поднеся инструмент с краской, я закрасила верх розовым цветом.

Не успела я опомниться, как была полностью поглощена картиной. Проявлять такую концентрацию только на рисовании одного торта… если бы другие люди увидели эту сцену, то подумали, что это немного забавно.

После того, как я закончила шевелить своей рукой, на маленьком холсте был закончен кусочек торта. Получилось довольно неплохо для первой картины, не так ли?

Удовлетворенно кивнув головой, я перевела взгляд на картину Йена.

Я не верила в религию, но были некоторые вещи, которые, как я знала, были запрещены заповедями — не ешь говядину, не употребляй алкоголь и не лги. Как бы то ни было, разве у священников не было репутации честных людей?

— Священник Йен, были ли какие-нибудь слова, которые леди Ариана дала вам, чтобы вы не лгали?

— Да.

Если это правда, то священник Йен только что совершил грех.

Полотно мужчины было великолепно… Нет, скромным. Это было просто, но красочно, и цветовая гармония была превосходной. Это был шедевр с белоснежными пушистыми облаками, плывущими по голубому небу, волнистым синим морем и зеленой травой внизу.

— Лжец.

Услышав мое тихое бормотание, Йен широко открыл глаза и посмотрел на меня. Я повернула голову к Джейн, делая вид, что не вижу его.

«О чем ты подумала, Джейн? Разве священник Йен не был лжецом?»

Словно прочитав мои мысли, горничная благоговейно кивнула с серьезным лицом.

— Хоть вы рисовали в первый раз, у вас получилось просто прекрасно, принцесса, — Йен, пристально смотревший на меня, перевел взгляд на мою картину, а затем сделал легкий комплимент. Казалось, он не лгал.

Это было похоже на то, как великий певец аплодирует милому ребенку перед ним…

— После работы хорошо бы написать дату. Из рисунков получается хороший дневник. Писательство - это не единственное, что оставляет воспоминания. Когда я смотрю на картину, на ум естественным образом приходит день, когда я ее написал.

Я вновь кивнула.

Дата…

Взяв карандаш, я мелким подчерком написала числа в нижней части холста. Поскольку краска не была нанесена в этой области, карандаш легко оставил свой след. Я схватила холст обеими руками и отложила его на некоторое расстояние, рассматривая еще раз.

Да, хорошо… Как сказал Йен, вышло довольно неплохо.