Онлайн чтение книги Администратор The Administrator
2 - 43

★ ★ ★От лица Линетт★ ★ ★

Холодные, бесчувственные и в то же время гордые, не видящие в нас угрозы глаза. Глава работорговцев стоял прямо перед нами, совсем не заботясь о своей безопасности, словно он нас всех уже переиграл. Только его ребята не были такими самоуверенными и держали мечи наготове, дабы в любую секунду нас убить.

– Выглядишь крепким, – сказал он, смотря на Лейвна. – Ты ведь номер 4889, верно?

– Искренне благодарен, что вы, "господин", запомнили мой номер, – надменно улыбаясь, сказал мужчина, но глава не обратил на это внимания.

– Так, а что конкретно он сделал? – главарь обратился к своему секретарю.

– Он проник ночью в одну из палаток и убил двух человек. Первым от удушья во сне погиб Арт. Второй, Джон, – при попытке схватить 4889-о.

– Арта и Джона? Довольно впечатляюще.

– Эти двое были теми ещё заморышами, – прокомментировал Лейвн, – так что было легче простого.

Один из охранников главаря поддался на провокацию. Он подошёл к Лейвну и взял его за ошейник:

– Слышь, сволочь! Я сделаю так, чтоб ты сдох в муках!

– Довольно, – приказал глава. – Я ещё не закончил.

Работорговец нехотя отпустил Лейвна и отошёл в сторону, не спуская с него глаз.

– Меня больше всего удивляет, – продолжил главарь, – что, как сказано в твоём деле, для твоей поимки понадобилось сразу пять человек, и то трое из них в процессе получили травмы. Должно быть, у тебя есть боевой опыт. Чем ты раньше занимался?

– Деревья рубил. Просто тут все поголовно слабаки.

Услышав это, все недалеко стоящие работорговцы грозно зыркнули на мужчину. Их глава же оставался спокойным:

– Ясно, силён, хоть и дерзок, но я это не порицаю. Не хочешь ли на меня работать?

Лейвн даже нахмурился от такого неожиданного предложения!

– Глава! – закричал один из его подчинённых. – Он ведь убил Арта с Джоном!

– Знаю, но раз эти двое не смогли противостоять какому-то дровосеку, то это их вина. Мне не нужны слабаки.

– Да ведь… Даже если так, то он один из бунтовщиков! А если он опять пойдёт против Вас? Ему нельзя доверять, как и всем бывшим рабам!

– О каком доверии идёт речь? – с улыбкой спросил у подчинённого глава. – Думаете, я вообще кому-то из вас доверяю? Вы, кучка хулиганов, находитесь здесь только потому, что я вам плачу. Пока я зарабатываю деньги, в ваших же интересах подчиняться мне.

Работорговец хотел возразить, но в последний момент решил промолчать. Похоже, ему нечем было ответить.

– За деньги можно получить абсолютно всё, включая лояльность, – заявил главарь и повернулся к Лейвну. – И теперь, я хочу заполучить твою.

– Хочешь купить меня? Валяй. За сколько предлагаешь?

Он ведь это не серьёзно?

– За одну золотую.

Все подчинённые содрогнулись, не веря своим ушам.

– Глава, а это не?.. – секретарь попытался его облагоразумить, но его моментально перебили.

– Тихо. Раз я сказал, что одну золотую, то значит одну золотую. Ты, – он обратился к тому работорговцу, который взял Лейвна за ошейник, – неси деньги.

Тому пришлось исполнить указание своего босса. Работорговец, не сводя не на секунду глаз с Лейвна, принёс мешочек, полный монетами. Далее, он достал оттуда одну золотую монету и бросил прямо перед лицом мужчины, попутно наступив тому на ногу.

Лейвн никак не отреагировал поведение работорговца. Он лишь смотрел на одну жалкую золотую монету, валяющуюся рядом.

– И это всё? – пробормотал “молодой человек”.

– А чего ты не танцуешь от счастья? – добавил работорговец. – Такие убожества, как ты, такое количество денег в жизни не разу не видели, так что тебе повезло.

– “Повезло”? – с ухмылкой повторил Лейвн.

Что-то щёлкнуло в нём. Мужчина неожиданно набросился на работорговца, за секунду выкрал у него нож и им же разрезал жертве горло, не оставляя тому и шанса. Он умер, даже не успев понять, что произошло. Остальные среагировали же быстрее:

– Ублюдок!

– Ах ты тварь!

– Хватайте его!

Лейвн уже направился в сторону главаря, но его подчиненные в мгновение ока окружили его и толпой повалили его. С десятью он уже не мог сопротивляться, поэтому быстро проиграл.

– Эх, какое разочарование, – сказал глава работорговцев. Он совсем не удивился покушением на себя.

– Ты, у@#ок! – заорал Лейвн, лёжа на земле. – Одна монета? Ты, б@#ть, издеваешься? Это твоя цена человеческих жизней? Моя жена!.. Дочь!.. Одна золотая?! Да пошёл ты нах@ен!

– Какая потеря… – глава пошёл в нашу сторону, не обращая внимания на бездушное тело его подчинённого. – Держите его. Разберёмся с ним после этих двоих.

– Сука!.. А ну иди сюда, ублюдок! Хватит прятаться за спинами других! Сражайся честно!

Однако интересен главаря к Лейвну уже пропал, и тот его уже не слушал.

– Так значит, это и есть тот мутант, да? – спросил он, подойдя к Сребро.

– Да, – ответил секретарь. – Она тоже опасна: в одиночку повалила десятки наших.

– Интересно.

Главарь подошёл ближе и поднёс руку к её лицу, но Сребро зарычала, угрожая, что откусит её.

– Ещё одна свирепая, – заметил главарь и наконец показался предо мною. – А это, значит, избранная. Действительно, личико неплохое.

И всё, он больше не стал тянуть. В отличии от Лейвна и Сребро, он во мне быстро потерял интерес.

– Жалко… Очень жалко. Ладно, казнить их всех.

– Что? Вы уверены, глава? – спросил один из работорговцев. – Мы могли бы оставить тех двоих в живых и продать.

– Репутация важнее. Я не могу продавать рабов, которые не подчиняются. К тому же они учинили восстание. Это того не стоит.

– Как скажете…

Всё, как и предсказывал Лейвн. Их главарь никого не пощадит. Нас вместе с остальными бунтовщиками выстроили в линию на обозрение толпе рабов. Это предупреждение остальным, что будет, если они также пойдут против работорговцев.

– Я не на что не намекаю, Эйлин, – вполголоса обратился ко мне Лейвн, – но, думаю, самое время кому-нибудь разорвать желудок.

Я улыбнулась. А он ещё находит время шутить, даже не обращая внимания, в каком мы положении.

– Есть последнее слово? – спросил у всех нас глава работорговцев.

– Да, – сказал Лейвн, – пошёл ты на@#й.

В этот раз глава не отреагировал с позитивом на дерзость мужчины. Никакой ухмылки, а только разочарование.

– Раз так, то…

– У меня есть вопрос, – заговорила я.

– Эх… Что?

– Где Оливия?

– Оливия? Какая ещё Оливия?

– Жена того мужчины, – сказала я, высмотрел в строю Троя. Он единственный из всех, кому заткнули рот, и кто продолжал сопротивляться, пытаясь морганием привлечь моё внимание.

– Да откуда я должен это знать?.. Эд!

– Да?

– Что случилось с его женой? Она вообще здесь была?

– Да, была, только она умерла шесть месяцев тому назад.

…

Твою-ж за ногу…

– Ты слышала, – сказал мне главарь.

Я повернулась к Трою. Судя по глазам, это не ложь.

Тц, серьёзно? Она мертва? И что мне теперь говорить Аксису? Я ведь обещала вернуть его мать. Я с самого перерождения всё время лгала да лгала, но обещания я делала лишь пару раз за всё это время. Я всегда их сдерживаю. Так и умерла она шесть месяцев назад, ещё до того, как мы встретились с ним.

– Не смотри на меня так, – заметив моё раздражённое выражение лица, сказал секретарь. – Мы её не убивали. Она с самого прихода сюда была на грани и не смогла свыкнуться к новой жизни. Уже через пару дней она покончила с собой.

Даже если так, если бы не вы, то ей бы не пришлось наложить на себя руки.

– Вы сказали, что она умерла восемь месяцев назад. За восемь месяцев вы не удосужились сказать об этом её мужу? Он ведь приходил каждый день.

Если верить остальным рабам, Трой регулярно сюда приходил платить деньги и спрашивать по поводу безопасности собственной жены. Он явно не был осведомлён о её смерти. И это не говоря ещё об Аксисе.

– Этот дурак и ни о чём не догадывался. Он приходил сюда каждый день и давал деньги. А когда прознал обо всём, свихнулся и начал бунт!

…И я не виню его в этом. Эти ублюдки скрывали факт смерти его жены, дабы получать деньги.

– В любом случае он задолжал нам, – продолжил секретарь. – С чего бы мы должны были ему об этом говорить? Если бы не она, то он бы перестал выплачивать долги.

– Это как бы его жена – он обязан знать.

– Ну и что с того? – вмешался глава работорговцев. – Мне плевать на её смерть, будь она чей-то женой, дочкой или матерью. Какая разница? Всё, закончили.

Однако Трой не унимался. Он с бешеными глазами продолжал смотреть на главаря, пытаясь что-то выговаривать через кусок ткани, который ему засунули в рот.

– Что? Хочешь что-то сказать? – начал насмехаться главарь, подойдя к Трою и пригнувшись. – Насекомые вроде тебя должны молчать. Твоя жена умерла из-за собственной слабости и из-за твоей в том числе. Не нужно винить меня, раз ты сам не смог её защитить.

– Вот ублюдок… – проговорил Лейвн.

– Я-то может быть и ублюдок, – он встал на ноги и повернулся к нам, – но умрёте всё равно вы.

Продолжая смотреть на этого человека, я тяжело вздохнула:

– То есть, ты вообще не чувствуешь никакой вины, да?

– А причём тут вина? Я, как и любой другой деловой человек, покрываю спрос, пока он есть. Все эти люди оказались здесь не просто так. Они сами того заслужили. Многие, как и тот идиот, не платили долги. Зачем вы вообще что-то берёте в долг, раз потом не можете расплатиться? Остальные же поголовно отморозки, попытавшиеся пойти против системы. Чего они ещё ожидали? Я лишь добрый самаритянин, дающий им шанс откупиться за свои ошибки.

М-да уж…

– Ладно, предположим, что это так. Я могу принять то, что все оказались здесь по собственной глупости. А что насчёт набегов на деревни?

Главарь переменился в лице.

– Когда вы в последний раз перечитывали законы? – продолжила я. – Может, рабство ещё разрешено, но вот набеги – нет. Запрещено превращать человека в раба без особой на то причины. Вот я просто ходила по лесу, когда твои люди напали на меня. Никакой ты не “деловой человек”, а простой преступник!

Он просто смотрел на меня, не проявляя каких-либо эмоций. Наконец, на его лице выступила ухмылка:

– Ну и что? Что ты с этим сделаешь? Пожалуешься властям? После того, как на тебя надели этот ошейник, ты не более чем ничтожество. Твои слова ничего не значат. Более того… – его улыбка стала шире. – Люди во власти и есть те, кто приходит ко мне покупать рабов. Они всё про это знают, просто они закрывают на это глаза. Знаешь почему?

Главарь затих и повернулся к толпе рабов.

– Потому что вы все – животные! Никого не заботит ваша жизнь!

Фыркнув, он вновь повернулся ко мне:

– Поняла? Вот так и устроен мир. Люди не равны. Есть те, об кого вытирают ноги, и те, кто вытирает об остальных ноги. Это называется иерархия. Остаётся только молиться, чтобы не пересечь дорогу кому-то сильнее тебя. С этим ничего не поделаешь, поэтому не стоит никого винить.

Ах… Как же меня это ужо достало.

– Что? Разозлилась? – решил поиздеваться глава.

Я? Разозлилась? Нет. Я вовсе не разозлилась. Если честно, то я… Ничего не чувствую. Абсолютно ничего: ни злости, ни разочарования, ни раздражения – вообще ничего. Я чувствую лишь пустоту. Не важно, насколько жестоки его слова, он прав. Мир никогда не был справедлив. Это и есть жизнь, по-другому и быть не может. Однако, люди и все им подобные способны на сострадание. Без сомнения, этот человек – ублюдок. Он без угрызения совести рушит жизни ради собственной выгоды. Но я не зла на него. Я даже не вижу в нём ничего ненавистного. Мне он кажется… Жалким.

Ах… Я с самого начала знала, что это когда-нибудь случиться, с того времени, как я здесь переродилась. В большей степени поэтому я и старалась не втягивать себя в проблемы других людей. Именно так я старалась отдалить этот момент. Момент, когда я пойму, что потеряла какое-либо сочувствие к другим. Ибо в этом момент я перестану быть человеком.

Я уже давно заметила: телом я далеко уже не человек.

В этой жизни я не разу не болела. Даже не было ни одной простуды. Люди постоянно думали, что это из-за благословения. Уже в три года я заподозрила, что что-то не так. Однажды была поймана одна из служанок; она подмешивала яд в мою еду. Тогда я поняла, что впитала этого яда просто немыслимое количество, но всё же осталась живой. То есть у меня к нему иммунитет. Та служанка была казнена, и мы никогда не узнали, кто же заказал моё убийство. У меня, конечно, есть догадка, но сейчас не об этом.

С каждым годом мои биологические потребности всё уменьшались и уменьшались. Если ребёнком я постоянно была голодна, то со временем мой аппетит сильно уменьшился. Всё дошло до того, что служанки начал беспокоиться о моём здоровье. Если бы не они, я бы не ела три раза в день. Может, я вообще бы перестала что-либо есть. Уже в академии Аркейн я пропускала обеды и целый день проводила без приёма пищи. Даже сейчас мне не хочется ничего. То же самое и со сном. Я полностью потеряла в нём нужду, поэтому в детстве под покровом ночи проникала в библиотеку. По итогу, я ем и сплю только из привычки, а не из потребностей. Думаю, совсем скоро я перестану и стареть.

Всё, что делало из меня человека, постепенно исчезало; тело постепенно становилось бессмертным. У меня осталась только одна вещь, за которую я старалась держаться с самого рождения. Однако сейчас она тоже уходит в небытие.

Эмпатия.

Способность разделять с другими их чувства, переживания. Способность ставить себя на место других. В этом вся и проблема. Я не могу сравнивать себя с остальными, точнее более не смогу. Как мне вообще видит в других себе равных? Люди проживают свою жизнь по полной, ведь она мимолётна. В один прекрасный день они умрут, а вот я – нет. Если я упущу какую-то возможность, то я знаю, что обязательно появиться другая. Мои дни не могут быть сочтены, передо мной целая вечность. Именно по этой причине я не могу более ставить себя на место других. Всё намного хуже: даже ценность чужих жизней просто-напросто упала в моих глазах. Знаю, жизнь бесценна, ну или по крайней мере я просто привыкла так думать. Я спокойно смотрела, как Лейвн убил человека. Может он и работорговец, он остаётся человеком. Возможно, у него была любящая семья. На моих глазах окончилась жизнь, но во мне ничто на это не откликнулось. Я ничего не почувствовала. Ничего. Такое ощущение, будто я отдалилась от реальности. В конце концов весь этот мир – моё творение, результат моих детских фантазий. Все присутствующие здесь ничего не стоят.

Я когда-то это уже ощущала. Вспомнила. Перед тем как попасть в больницу, я часто играла на заднем дворе нашего дома. Однажды я там заметила, как две муравьиные колонии дрались друг с другом. Я ничего не делала, просто наблюдала. Тогда я уже знала, что такое смерть, но всё равно ничего не чувствовала, видя, как все эти бедные муравьи умирали на моих глазах. Они же были просто муравьями. Их смерти ничего не значат. Они сами ничего не стоят. Если колония вымрет, то ей на смену придёт другая – цикл жизни продолжится. Вот сейчас я чувствую себя точно также. Видя всех этих людей, мне абсолютно всё равно. Я знаю: они ни в чём не виноваты. Я знаю: они не заслужили того, чтобы здесь находиться. Однако я чувствую себя отдалённой от них. Я знаю, что правильно и что неправильно. Я знаю, но не могу ничего с собой поделать.

Это не то, что должен чувствовать обычный человек. Обычный человек не должен равнодушно смотреть на страдания других. Обычный человек не должен обесценивать жизни других. Это не тот тип мышления, что должен быть у человека. Это тип мышления того, кто стоит выше всех остальных.

Эта чёртова божественность испортила мой разум. Это то, чего я боялась больше всего с тех пор, как увидела свой ненормальный статус. С тех пор, как мучала свою тётю. Человечность во мне угасает, но хотя бы у меня осталось то, что даже не сможет изменить божественность. Нравственность.

– Я хочу спросить ещё кое о чём, – сказала я мужчине. – Я слышала, что вы работаете в столице уже лет двадцать. А контрабандой эльфов занимались?

– Эльфов? А, эльфов! Конечно! – гордо заговорил глава работорговцев. – За кого ты меня принимаешь? Это же лучшая добыча, на которую могут наткнуться такие, как я! Конечно, не раз в год, но они появляются. А если улыбнётся удача, то можно найти целую деревню.

– А дальше?

– В смысле? Мы их пакуем! Мужчины не особо нужны и довольно опасны, поэтому их убиваем на месте, а вот женщины… Каждая из них стоит как тысяча обычных рабов. Ну, если, конечно, они не совершают суицид прямо на месте. Из десяти где-то одна или две выживают. Просто они крайне горделивые. И я их не виню. Понимая, что будет дальше, я бы и сам покончил с собой.

Так он и сам всё прекрасно понимает.

– А была ли здесь Азария?

– Да какая ещё Азария? Чего пристала? Сначала Оливия, а теперь Азария.

М-да, ожидаемо. Конечно же он никого не запомнит. А если учесть, сколько прошло лет, то через него успели пройти ещё тысячи рабов. С чего бы ему запоминать кого-то? Она была для него лишь очередным “животным”. Только это оно для меня очень ценное, поэтому ему придётся поплатиться.

Я поднесла свои руки к рабскому ошейнику, простым движением сняла его и бросила к ногам главаря.

– Как?!.

Удивился не только он, но и все работорговцы с рабами.

– Знаешь, я с тобой согласна. Мир несправедлив – всё зависит от удачи. И как ты сказал, остаётся только молиться, чтобы не пересечь дорогу кому-то сильнее тебя. Так вот… У меня для тебя плохая новость: тебе не повезло.

 Я повернулась к лисице рядом со мной:

– Сребро.

Как и я, она встала и к всеобщему удивлению также сняла ошейник.

– …Убей их всех.

Только успев поклониться, Среброхвостка настолько стремительно отпрыгнула, что даже можно было подумать, будто она испарилась. Послышались крики, повсюду фонтанами начала разбрызгиваться кровь – работорговцы дохли как мухи. Сребро оказалась настолько быстрой, что никто не мог за ней уследить. Используя только когти да зубы, она срывала с людей кожу, рвала сосуды.

– Б-б@#ть!

– Где она?! Ловите её!

Началась паника. Лейвн воспользовался ситуацией, оттолкнув державшего его работорговца, и напал на него. И он был не единственным. Среди толпы также нашлись те, кто тоже начали бросаться на работорговцев, пока остальные начали убегать кто куда. Полнейший хаос.

– Черт!.. [Прекратили]! – по всей долине раздался голос главы работорговцев.

В мгновенье каждый раб из-за влияния ошейника замер на месте. Активных бунтовщиков начали быстро связывать, а на мирный наставили оружие. Чувствуя мою неуверенность, Сребро прекратила резню и мигом вернулась ко мне. Всё идёт в пользу работорговцев.

– Ах ты! – переполненный гневом главарь начал орать на меня. – Что ты сделала?! Как ты, б@#ть, это сделала?!

Равнодушно глядя на его раздражённое лицо, я ничего не ответила.

– Кто ты такая? – зарычал он, окончательно потеряв терпение.

– Меня зовут Эйлин. Запомни это имя хорошенько, ведь оно последние для тебя в этой жизни.

– Эйлин?

Только я произнесла своё имя, послышались голоса рабов в толпе:

– Слышал?

– А это не та Эйлин, о которой говорил Трой?

– Это точно она! Он ведь её узнал.

Однако главарь не обращал ни на кого внимание, кроме меня. Он вздрогнул даже от моего шага в его сторону.

– Назад! – крикнул он и повернулся в другую сторону. – Эд!

Проследив, куда он смотрел, я заметила того секретаря. Он ухватил Троя и наставил около его шеи нож. У этого Эда всё лицо было в холодном поту, он тяжело вздыхал, а руки дрожали. Очевидно, что он в первый раз видит подобную картину.

Ну, технически я сама впервые в таком участвую…

– Ещё один шаг и полетит его голова! – пригрозил главарь.

– Плевать, убей его! – закричал Трой, избавившись от ткани во рту. – Пусть поплатиться за всё!

– Ты его слышал, – с долей иронией сказала я мужчине.

Понимая, что он теряет контроль над ситуацией, главарь пошёл на крайние меры:

– Эй! – неожиданно он обратился к работорговцам в толпе.

В этот раз каждый работорговец брал в заложники случайно попавшегося раба.

– Нет!

– Пожалуйста!..

– Пощадите!

– Ещё что-нибудь выкинешь, и эти выб@#дки умрут один за другим, – снова начал угрожать мне главарь.

Ясно. Так он решил ценой всей этой толпы заставить меня прекратить это безумие. А это уже проблематично. Я могу с лёгкостью убить парочку работорговцев, но не всех сразу. Мне понадобиться заклинание по области, но таким образом я погублю и заложников. Мне придётся убивать по одному, но так кто-нибудь успеет найти время убить заложника. Вот же бесят, реально.

– Убей его! – кто-то в толпе громко закричал.

Повернувшись, я увидела того, кто это крикнул. Это оказался один из заложников.

– Убей его уже! – повторил он.

– Молчать! – приказал державший его работорговец. – Убью!

Его лицо мне показалось знакомым. Я вспомнила, что это был тот раб, с которым у нас была перепалка. Вроде, его зовут Гейл.

– Эйлин! – завопил он, не обращая внимание на угрозу работорговца. – Ты же сама говорила, что не хочешь нас спасать! Давай уже грохни его!

Из-за речи Гейла среди рабов началось негодование:

– Эй, одумайся! Я не хочу умирать!

– Я тоже!

– У меня есть семья!

– И что? – закричал Гейл. – У меня она тоже есть, и я тоже не хочу умирать! Но если ценой своей жизни я могу освободить остальных, то пускай я тогда умру!

– Но…

– Погоди…

– Да ладно вам, люди! Разве это не то чудо, которые вы так ждали?! Неужели жизнь настолько сладка? Хотите жить, ползая у ног какой-то мрази, вроде него? Ну нах#ен такую жизнь, знаете!

От этих слов все рабы затихли.

– Эйлин! – он вновь обратился ко мне. – Из-за этого грёбанного ошейника на шее я могу только пожертвовать собой! Убей уже этого ублюдка! Заставь его дрожать также, как он заставил дрожать наших детей!

И вот, решимость Гейла распространилась и на других:

– Убей!

– Убей!

– Заставь его страдать!

– Не дай ему уйти!

Таким образом, почти каждый раб начал выкрикивать угрозы главе работорговцев. Многие были напуганы, ибо не могли побороть страха смерти, но всё равно продолжали вместе кричать заветное слово:

“УБЕЙ! УБЕЙ! УБЕЙ!”

– Слышишь? – с ухмылкой обратилась я к главарю. – Похоже, у тебя больше не осталось козырей.

– Они все передохнут! Ты серьёзно собираешься жертвовать ими всеми, просто чтобы убить меня?!

– Знаешь, в моём прошлом мире существовала такая вещь под названием “демократия”. Хоть это всё достаточно сложно, и мне вообще лень раскладывать тебе всё по полочкам, могу отметить, что оно следовало одному главному принципу: всё решает большинство. И раз это большинство того хочет, то…

Понимания, что к нему никто не придёт на помощь, мужчина достал меч. Ко мне тут же подошла Среброхвостка.

– Сребро, отойди. Он мой.

Лисица кивнула.

Видя, как она отходит в сторону, главарь получил дозу самоуверенности. Он с ухмылкой приподнял меч и направил его на меня. Он уже видел Сребро в действии, но вот меня он – пока что – не боится. Глава работорговцев пошёл ва-банк и ринулся в мою сторону, дабы убить меня.

– Лейвн, – сказала я. – Эта атака для тебя.

“Молодой человек” в недоумении посмотрел в нашу сторону. Я высвободила ману, она проникла в тело главаря, прямо в его желудок. В ту же секунду он взорвался изнутри, залпом из живота мужчины от ударной волны выпрыгнули все его внутренности. Захлёбываясь в крови, глава обронил меч и повалился на землю.

 – Ох, б@#ть! – закричал Лейвн. – Вот же мерзость!

Наблюдая, как умер их лидер, оставшиеся работорговцы быстро осознали, что они будут следующими. В панике они начали убивать заложников, стараясь навести суету. В лагере вновь началась истерия. Все бежали, дабы спастись, только для работорговцев уже не было выхода.

– Сребро, – обратилась я к девочке.

Поняв мой приказ, Среброхвостка побежала вперёд, в толпу и вновь начала убивать каждого попавшегося ей работорговца. Она выслеживала их в толпе, а я, не двигаясь с места, помогала ей. Каждый работорговец, попавший в поле моего зрения, тут же взрывался изнутри.

Шоу только начинается.

◊◊◊◊◊◊

Хоть это и заняло какое-то время, но я со Сребро смогли устранить всех работорговцев. Потери, однако же, были довольно внушительными: около пяти сотен рабов было убито. Это и есть цена свободы остальных, но никто не праздновал. Следующие два часа выжившие потратили на то, чтобы перетаскивать трупы.

– Это все? – спросила я, смотря на кучу тел.

– Да, – тихо ответила женщина.

Это была Кларисса. Лежа на голой земле, она с горестью на лице гладила по щеке мертвое тело Гейла. Он вместе с Троем одни из первых погибли после казни главы работорговцев.

– Он выглядит счастливым, – подметил Лейвн, пытаясь успокоить женщину.

Кларисса взглянула на нас, еле улыбаясь:

– Спасибо. Дальше мы сами. Мы их похороним здесь, на месте, где они сражались за свободу.

Никто из рабов не был против. Я продолжала смотреть на их опечаленные лица, и впервые за долгое время мне было как-то не спокойно.

Ах… О чём я только думаю? Это не твоё дело, Линетт. Это не твои проблемы. Хотя многие из них погибли из-за моей неспособности продумать план… Думаю, можно сделать исключение.

– Эх… Расступитесь, – сказала я всем.

Все с недопониманием посмотрели на меня.

– Расступитесь, – повторила я.

В этот раз все подчинились и даже без лишних вопросов.

Я ещё раз оглядела все тела и тяжело вздохнула. Возможно, я всё же не должна этого делать…

Закрыв глаза, я высвободила ману и направила их в тела погибших.

Ладно, я это уже делала, просто в этот раз тел в пятьсот раз больше, ну да ладно.

– [Восстаньте], – вслух приказала я [Мировой системе].

Все вокруг закрыли глаза или отвернулись: ярчайший свет окутал трупы их товарищей. Когда он исчез, на них не осталось ни следа от прежних ран. Все исцелились и – более того – ожили. По их венам вновь пошла кровь, понемногу согревая их тела. Совсем скоро некоторые из них начали просыпаться. Выжившие, наблюдавшие это, не могли поверить своим глазам:

– Чего?!

– Боже мой!

– Папочка!

– О, боги, дорогой, ты жив!

– Слава богам!

Среди этих счастливых воссоединений только один мужчина стоял в недоумении.

– Я… Я же… Я был… – бормотал Трой, пытаясь нащупать то место на шее, где была его смертельная рана.

– Если бы не твой сын, то я бы оставила тебя здесь мертвым, – сказала я ему.

Он посмотрел на меня с растерянными глазами, сначала не понимая, о чём я.

– Мой сын?.. Мой сын… А, Аксис… Да… У меня же есть ещё Аксис…

– Раз ты не забыл о нём, то сделай одолжение: не умирай опять. У него остался только ты.

Мужчина тут же осознал все последствия своих действий. От злости он вовсе позабыл о собственной жизни, оставив своего сына одного.

– Точно… – он от стыда опустил голову. – У меня… Аксис. У меня ещё есть Аксис.

Пока Трой выговаривал имя своего сына, по его лицу потекли слёзы.

Эх, ладно. Мальчишка потерял мать, но хоть отца я спасла.

Я уже была готова уходить, но меня позвал Трой:

– СТОЙТЕ! – крикнул он и начал вновь бить челом. – Я!.. Я никогда не смогу отблагодарить Вас, за всё, что Вы мне сделали! Я никогда не забуду то, что Вы мне дали второй шанс!

Его крики привлекли внимание и остальных рабов. Они даже не знали, что и сказать.

– Ладно, просто для ясности… – обратилась я ко всем присутствующим. – Я никого из вас не спасала. Вам просто повезло находиться здесь во время моей мести. Всё ясно?

Из-за моих слов все впали в ступор.

– Но Вам ведь не нужно было нас оживлять, – подняв голову, сказал Трой. – Вы предали правосудию этих работорговцев, освободили рабов и вернули павших. Ваше великодушие безгранично! У Вас настоящее сердце богини!

Эм…. Вообще-то нет…

– Богини?..

– Так это была правда?..

– Она же с лёгкостью убила их…

– …И вернула наших братьев к жизни….

– Богиня… Жизни и смерти…

Всё идёт по худшему сценарию…

– Я, Трой, буду всю свою оставшуюся жизнь прославлять Ваше имя! – заявил Трой, опять преклонив голову.

Прежде чем я успела его отговорить, ещё один раб последовал его примеру:

– А… Я тоже…

И ещё один.

– Я тоже!

И ещё один.

– Я буду служить богини жизни и смерти!

В конце концов, каждый человек встал на колени.

– Богиня Эйлин спасла всех нас!

– Богиня жизни и смерти!

– Слава Эйлин!

– Восхваляем богиню!

Ах… Так и знала, что это произойдёт.

– И ты тоже?.. – обернувшись, я заметила Лейвна.

– Восхваляем богиню жизни и смерти! – крикнул он, с дразнящей ухмылкой.

Пофиг, я больше этих чудаков нигде и никогда не встречу. Пора валить.

Эм…

Эй, стой…

…

Твою-ж мать…